Краткая канва событий

В городе Нижний Пропил существует секретное производство, которое настолько засекречено, что никто действительно не знает наверняка, чем оно занимается. В одно время года оно выпускает духи "Диоксиния Натрия" ("Радость забытого дыхания"), в другое - удобрения для полей под поэтическим названием "ПЕРЕПАШКА", а еще жидкость для мытья стекол, чернила для авторучек, лакокрасочные покрытия "НАВСЕГДА", клеи бытовые, прокладки "Кэр-Фри-Супер" с кевлоровым покрытием и т.д. Настоящим же производством занимаются в небольшой лаборатории на окраине и готовят там инградиенты для перспективных ОВ. Лаборантом на этом

Засекреченном объекте работает Леша - бывший комсомольский секретарь. Леша очень старательный работник и без конца ищет новые сочетания химических элементов для своих опытов. Начальство очень ценит Лешу, поскольку тот частенько засиживается в лаборатории допоздна над опытами, большей частью в компании своего закадычного друга - пастуха Пети, который пасет рядом с лабораторией колхозное стадо. В один из вечеров, когда Леша проводил опыты по созданию спецкомпонента к газу "зарин", который предполагал назвать "Тихие зори", они с Петей, как всегда, крепко приняли на грудь, в результате чего в пробирку с рабочей смесью попадает некоторое количество водки, выпущенной в Северной Осетии, а пастух Петя роняет туда некоторое количество махорки и коровьего дерьма, в результате чего происходит неизвестная химическая реакция, продуктом которой становятся смертоносный газ без цвета и запаха и некое твердое вещество, обладающая почти 100% -ой сгораемостью (идеальное ракетное топливо). Леша с Петей погибают во время опыта. Дело попадает в местное отделение КГБ, и там начинают расследование. Параллельно о происшедшем узнает резидент ЦРУ по Нижнему и Верхнему Пропилу Джон Вуд (Иван Деревянко), которому ЦРУ поручает собрать информацию по происшедшему. Резиденту придется несладко: ему надо будет втереться в круг друзей Леши и Пети, узнать, в конце концов, косвенно, над чем работал Леша и что они пили с Петей, поехать в Северную Осетию за образцами водки, поскольку в Нижнем и Верхнем Пропилах в продаже была только водка "Распутин" и "Козлофф", чудом избегнуть смерти от террористов неопределенной принадлежности, но так и не разгадать секрета. По пятам его преследует молодой, но очень талантливый контрразведчик Саша Дубов, который ждет, когда Деревянко выведет его на разгадку событий в лаборатории, поскольку специалисты так и не сумели определить, что же там случилось.

Постепенно Джон Вуд начинает сходить с ума от реалий пост советского пространства, но его поддерживает Саша, который организовывает его побег от террористов и дальше они вместе начинают восстанавливать цепь событий в лаборатории.

В конце концов, они почти разгадывают загадку, но во время опыта с химпрепаратами они оба гибнут от взрыва.

Дело попадает в ФСБ в Москву и в ЦРУ в Лэнгли. Там назначают соответствующих агентов для продолжения расследования.....

Объект "Х"

Страшная детективная история, которая могла бы произойти, а возможно и произошла на самом деле. Об этом мы узнаем лет через 20, когда кончится срок подписки о неразглашении у оставшихся в живых участников этих событий, если, конечно, они раньше не умрут от внезапной остановки сердца, кровоизлияния в мозг, лихорадки Эбола и других простудных заболеваний.

Город Нижний Пропил располагался в зеленом уголке необъятных просторов Сибири, в целях секретности даже не уточнялось в какой части из нее он находится. Впрочем, все твердо знали, что Нижний Пропил расположен примерно в 100 километрах от Верхнего Пропила, который не был засекречен, но почему-то обозначался на картах как Сочи-101. Это давало некоторые моральные привилегии обитателям Верхнего Пропила, которые полагали, что они находятся почти в курортной зоне и очень поддерживали в свое время проект поворота русел северных рек на юг или восточных на запад - им по большому счету было все равно, главная задумка заключалась в том, что в этом случае через их город прошла бы хоть одна, но очень большая река, которая связала бы их с южными краями, а это было очень заманчиво.

Но если оценивать положение жителей Верхнего и Нижнего Пропилов с точки зрения материального благополучия, то здесь обитатели Верхнего Пропила выглядели очень бледно по сравнению с жителями Нижнего Пропила.

В Верхнем Пропиле было только одно местное производство - карандашная фабрика с филиалом, выпускающим изделия ритуального характера, но из хорошего дерева. Поговаривали, что в их изделия были упакованы такие известные люди, как Брежнев Л.И., Суслов М.А., Андропов Ю.В., Черненко К.У. Дальше дела пошли хуже, поскольку Генеральные секретари в одночасье кончились.

Некоторый луч надежды блеснул у мастеров ритуальной резьбы по дереву в августе 1991 г, когда после упорно насаждаемого просмотра по телевизору балета "Лебединое озеро", они увидели на экранах телевизоров какие-то странные помятые физиономии под названием ГКЧП, которые нетвердыми голосами объявили о заболевании последнего генсека Горбачева и переходе на режим чрезвычайного положения.

Обычно в таких случаях всегда требовалось много гробов и мастера-гробоваятели с энтузиазмом взялись за работу. Одно изделие из лучших пород дерева точно под размер Горбачева уже было почти готово и бригадир с умилением заканчивал подшивку бахромы, когда вдруг все повернулось совсем по другому и вместо "Лебединого озера" по телику стали показывать танки, на один из которых взобрался "изменник дела партии" и пообещал сурово покарать всех членов и членов-корреспондентов ГКЧП, а пока призвал строить новое общество.

Все рухнуло. Вместо перспективных многочисленных заказов на гробы первого и высшего класса теперь в лучшем случае можно было рассчитывать на небольшой заказ в 6 единиц груза 200, да и то явно не по высшей категории. Это коренным образом меняло дело. В цеху воцарилось гробовое уныние, сопровождаемое позвякиванием стеклотары.

Тихой радостью для мастеров стало известие о самоубийстве Пуго и они рассчитывали спихнуть туда гроб Горбачева, но оказалось, что Горбачев пониже ростом, да и родственники последнего красного латышского стрелка почему-то не захотели производить захоронение в изделии высшей категории качества.

После долгих мытарств гроб обрел покой в музее фабрики, с тайной надеждой обрести надлежащего хозяина, но,в конце концов был приобретен областной братвой для похорон местного авторитета по кличке "Пугач", что было явным доказательством неких незримых связей, существующих между людьми и событиями, поскольку здесь явно просматривалось звукосочетание "Пуго и Горбач".

Больше рассчитывать было не на кого, поскольку новый президент как-то не собирался...

Дела на фабрике шли все хуже и хуже, поскольку спрос на карандаши тоже упал. Открыли было параллельное производство мебели под поэтическими названиями "Сосенка", "Дубок", "Березка", но покупательный потенциал Верхнепропильцев быстро иссяк, а названия деревянной флоры быстро приелись. Производство еле-еле дышало, выпуская в месяц 2-3 комплекта мебели, как ее называли "для загородного дома", как будто у кого-то они были.

Нет, один точно был - у директора фабрики. Потом еще один появился у мэра (некоторые утверждали, что на самом деле дом принадлежит некоему Мирзоеву Эдуарду Рафаиловичу) третий дом удивительно быстро построил какой-то торговец фруктами, но они предпочитали мебель импортного производства с трудновыговариваемыми названиями. "Сосенки", "Дубки" и "Березки" на глазах осыпались. Рабочие стали тащить из цеха инструмент и комплектующие и немедленно обращать все это в жидкую валюту. Вскоре в городе почти на каждом углу можно было встретить стоящих с угрюмым видом и большой сумкой у ног мужиков, предлагающих починить-попилить или на худой конец купить молоток или "оба-а-лденную отвертку" за сумму, эквивалентную поллитре. Особенно много таких мастеровых собиралось у пивных палаток, где они целый день могли вспоминать времена, когда один делал гроб Брежневу, а другой карандаши на экспорт.