А за ним и лес, и поле.
Словно белые гусята,
По садам белеют хаты,
И виднеются в тумане
Кипти, Нивки, Острожане.
Если б нам подняться выше,
Увидали б сразу крыши
Городища, Груни, Шполы,
Деда Гната сад весёлый.
Закричал Барвинок:
— Знаю, Хороша земля родная!
До чего же вы красивы,
Наши сёла, наши нивы!
А Ромашка: — Скачет кто-то
Через луг, через болото...
Гляньте, мчится без дороги
— Очень быстрый, длинноногий!
Пролетали мы Ирпень,
Прыгнул он через плетень.
Пролетали Бровары
— Он махнул через дворы...
Мчится быстро, как авто,
Конь наш — вот, конечно, кто!
Мчится вихрем над полями,
Улететь он хочет с нами.
Он устал, а хвост трубою...
Мы возьмём его с собою! —
Добрый аист торопливо
Опускается на ниву
И Конька берёт — и в строй
Возвращается стрелой!
Снова вместе, снова в клине,
И простор сияет синий.
Продолжается полёт.
На висках Барвинка пот.
Небо юга жаром пышет,
Старый аист тяжко дышит...
— Что внизу шумит волнами?
— Море Чёрное под нами.
А за ним — ещё моря...
— Мне б кусочек сухаря!..
-— Да получишь на привале,
Все мы голодны, устали.
— Аист, сколько до привала?
— И не много, и не мало.
Если знать точнее хочешь,
Прилетим на остров к ночи.
— Аист, что там за вершины?
— Это горы, Аппенины.
— Птицы, строй держите лучше
Впереди большая туча.
В синем небе на заре
Потемнело, как в норе.
Тучи молнию метнули,
Всё смешалось в грозном гуле,
Эта молния-стрела
В клочья темень разнесла.
Но встречают птицы грудью
Дождь, секущий, словно прутья
Всё же вырвались из туч
— И блеснул навстречу луч.
Аист крикнул: — Как вы, дети?
— Хорошо! Но сильный ветер!
— Есть хочу! - пищит малыш.
— Так живым не долетишь!
Из-за тёмных облаков
Вдруг возник отряд орлов.
Заклюют орлы Барвинка:
Манит хищников свежинка.
Их зрачки огнём горят,
Это банда - не отряд!
Стае путь орлы закрыли.
Словно ночь, черны их крылья.
Сто орлов и сто орлиц
Осаждают мирных птиц.
Хоть Вожак не любит крови,
Крикнул: — Будьте наготове!
Не забудьте, что носы
Нам даны не для красы!
Так и вьётся, так и рыщет
С грозным клёкотом орлище...
Не орёл, а бомбовоз,
Как отбиться — вот вопрос!
Тут у нашего Барвинка
Чуб намок, вспотела спинка.
Простонав: «Ну и житьё!»,
Вспомнил он, что взял копьё.
— Ну, Ромашечка, теперь я
Нос не буду прятать в перья.
Уцепись же за крыло!
Как бы дело ни пошло,
Не теряйся — я с тобою!
— Дал вожак команду: — К бою!
Гордо, словно меч, понёс
Свой красивый острый нос.
И орла, не зная страха,
Ловко клюнул он с размаха.
Сразу жалким стал пират
А летел, как на парад!
Бились аисты с орлами
И клевали их носами.
Закружился пух орлиный,
Будто кто вспорол перину...
За орлом орёл мешком
Полетели кувырком!
И копьём без передышки
Колет хищников мальчишка.
Рядом два орла опять
Вожака стремятся смять.
И Барвинок видит—другу
Без него придётся туго.
И разит копьё орла,
Словно острая стрела...
Победили! Вражья стая
Поле боя оставляет!
И с копьём в боку ушёл
Перетрусивший орёл!
— Земляки! — кричит Барвинок.
— Вот был славный поединок!
Мирный аист, а каков:
Разогнать сумел орлов!
А вожак сказал: — Малютка,
Ты сражался не на шутку!
Полетим! — Бойцы спешат
Есть заморских лягушат.
Дружно крылья зашумели...
Наши аисты у цели.
Кто-то вскрикнул: — Там, вдали,
Очертания земли!
Путь был долог и опасен,
Отдохнём на Тулумбасе.
Перед вами тёплый край,
Для зимовья просто рай.
Здесь и пальмы, и лианы,
Апельсины и бананы.
И никто таких болот
В целом мире не найдёт.
Стройте хатку, для начала
Хватит стройматериала.
Ну, живи и поживай,
Только в джунглях не зевай!
Чтоб у речки не бродили!
Могут съесть вас крокодилы.
Тулумбас не огород
— Здесь и лев, и бегемот. *
Джунгли веют влажным зноем.
Всё в новинку здесь героям
— Пальмы, остров и атолл.
На посадку клин пошёл...
Приземлились на поляне.
Ну, они теперь южане!
Первым вмиг Конька смело,
А Барвинок — прыг в седло!
Посадил Ромашку рядом
И ворчит: — А спать не надо!
И вожак кричит: — Прощай,
Край родной не забывай!
IV
И остались в джунглях трое.
Хоть отважны, хоть герои,
Надо зорче быть теперь
— В джунглях бродит всякий зверь
Ветер травы чуть колеблет
И цветов тугие стебли.
А цветы — как васильки,
Только очень велики.
Детям лес такой в новинку
— Нет ни ёлки, ни калинки,
Ни берёзки, ни сосны,
Ни дубка, ни бузины.
А Ромашечка в тревоге
— Ни жилища, ни дороги.
Кто здесь сможет им помочь?
И вот-вот наступит ночь.
— Где мы будем спать, Барвиша?
Нет над нами даже крыши.
— Но Кузнечик им помог
Притоптал траву Конёк.
Из листвы сложили хатку,
Ну не хатку, а палатку.
Вот тебе, Ромашка, дом,
Здесь и ночь мы проведём.
— Без заката ночь настала
— Будто дня и не бывало.
Джунгли чёрные стеной,
А вокруг то визг, то вой.
Стебелька не дожевав,
Спал Кузнечик среди трав.
Кто-то в чаще! Вот беда!
А Барвинок: — Где еда?
— Да какие тут харчи!
Звери нас съедят — молчи...
У Ромашки поясочек,
А на нём висит мешочек,
Там колбаски полкольца,
Сало, хлеб и три яйца.
Пир бы вышел настоящий,
Да раздался шорох в чаще,
И блеснули из кустов
Сотни страшных огоньков.
— Ой, Барвинок, жуй потише,
А не то зверьё услышит! А
— Что им нужно от меня?
Я не ел уже два дня!
— Дожевал кусочек сала,
А потом достал кресало.
— Пламя лучше, чем копьё,
Распугает всё зверьё!
— И в руке его травинка
Загорелась, как лучинка.
Только вспыхнул яркий свет
— И зверей в помине нет.
— Буду я стоять на страже,
Ты поспать, Ромашка, ляжешь,
После сменишь ты меня,
А потом буди Коня.
Засопела вмиг Ромашка:
Так намучилась, бедняжка.
А Барвинок всё ходил,
Ножки, бедный, натрудил.
Что-то где-то громко выло,
И ревело, и бубнило...
Но малыш раздул огонь:
— Не боюсь, попробуй тронь!
Звёзды ярче разгорались.
А глаза уже слипались.
Бросил он травы в костёр
И, зевнув, глаза протёр.
Жаль ему будить Ромашку
— Спит она, вздыхая тяжко.
Пять москитов он убил,
Сел и сам глаза закрыл.
Час он спал или минуту,
А проснулся — ножки в путах.
Как зверёк, со всех сторон
Был Барвинок окружён.
Как Барвинка завертело,
Как впилась верёвка в тело!
Он лежит, а из кустов
Раздаётся грозный рёв.
Верно, там гиппопотамы
Громко ухали в тамтамы.
И послышалось сквозь гам:
— Привяжите их к стволам!
Глухо море билось в скалы.
Ветер дул. Уже светало.
Солнце глянуло с небес
— Убежали звери в лес.
Посмотрел вокруг бедняжка,
Видит —в путах и Ромашка!
Ничего он не поймёт.
— Только сам себя клянёт.
Не герои, а овечки!