— Я бы не ожидала, что его отпечатки пальцев будут в базе данных, — сказала Райли.

— У тебя есть какая-то особая причина для этого?

Аккуратно сворачивая пустую обертку от энергетического батончика, превращая ее в полоску, сужающуюся с каждым разом, Райли произнесла:

— Потому что его голова была отделена от тела.

Ли не смогла удержать гримасу, но сказала:

— И?

— И потому, что я никогда не слышала об оккультном ритуале, в котором отделялась бы голова жертвы, а затем куда-то убиралась. И я не вижу ни одной причины для этого, за исключением стремления отложить установление личности. В том случае, если убийца считал бы, что отпечатки жертвы есть в базе данных, и очевидно, будучи не из брезгливых, он мог бы просто уничтожить кончики пальцев. Отрезать их или, возможно, использовать паяльную лампу.

Ли прочистила горло.

— Тот мир, в котором ты живешь, не очень-то приятный, не так ли?

Райли выглядела слегка удивленной, а затем улыбнулась с легкой печалью.

— Думаю, нет. Большую часть времени я не думаю на эту тему, тем более с подобной точки зрения.

— Это просто работа?

— Ну… более или менее. Я встречаю отличных людей во время работы. Приобретаю интересные впечатления, и не все они негативны. Я много путешествую. Я делаю важную работу, я это чувствую.

— О, на этот счет я не сомневаюсь.

Ли слегка понизила голос, несмотря на то, что они были вдвоем в конференц-зале.

— И у тебя есть способ использовать все эти экстрасенсорные штучки там, где это действительно что-то значит, вместо того, чтобы работать на карнавальном шоу или на так называемых горячих линиях экстрасенсов.

— Одна из наиболее удивительных экстрасенсов, которых я знаю, провела годы на ярмарке, предсказывая людям их судьбу.

— Я не хотела…

Райли отмахнулась.

— О, я знаю. Но ты права — для некоторых экстрасенсов, возможно даже для большинства, существует немного возможностей получить отличную жизнь, используя эти способности. И это, учитывая, что ты хотя бы можешь использовать свои способности, а многие не способны даже на это.

— Ты имеешь в виду, не могут контролировать свои способности?

— Большинство из нас не могут их контролировать или, по крайней мере, не полностью. Мой босс говорит, что если когда-нибудь появится экстрасенс, который сможет контролировать его или ее способности, изменится весь мир. Он, вероятно, прав насчет этого.

— Но этот экстрасенс не будет тобой, не так ли?

— Да, это буду не я. Я использовала свои способности очень долго — с тех самых пор, как помню себя, но все равно контроль — дело случая. Даже если моя концентрация идеальна и уровень энергии оптимальный, я могу не уловить ничего. В другое время я даже не стараюсь и буквально слепну под наплывом информации и эмоций.

— Ты улавливаешь эмоции? Эмоции других людей?

Ли не намеревалась говорить подозрительным тоном, но так или иначе это прозвучало в ее голосе.

Райли, нахмурившись, посмотрела на пустую обертку, которая сейчас была тонкой, свернутой полоской, а затем ловко завязала ее в узел.

— Иногда. Не так, как сделал бы это эмпат — он чувствует то, что чувствуют другие. Это просто знание, что человек зол или огорчен или испытывает еще что-то. Даже если это все запрятано внутри и человек никому не показывает свои чувства.

Ли внимательно изучала другую женщину, спрашивая себя каково это — иметь подобную лазейку к другим людям. Впрочем, она не хотела узнать это на собственном опыте; ей и так нелегко разобраться со своими мыслями и эмоциями, не говоря уж о чужих.

Но казалось, это не беспокоило Райли. Она была удивительно спокойной женщиной, как думала Ли. Даже вчера в лесу, стоя в центре этого ужасающего места преступления, ее поведение было спокойным и профессиональным. И сегодня кобура с пистолетом была одета так же свободно, как и джинсы с легким летним топиком.

Она не выглядела агентом ФБР. И Ли могла представить Райли в армейской форме только потому, что у Гордона было несколько совместных фотографий с ней.

— Не позволяй этим большим глазам и сладкому голосу одурачить себя, — с усмешкой предупреждал ее Гордон. — В ее теле нет ни малейшей невинной частички. Она пережила битву и видела мир, и она может позаботиться о себе в любой его части — там, куда судьба посчитает нужным послать ее. Черт, я бы не хотел связываться с ней, и не важно, был бы я вооружен или нет.

«Это — то, что надо запомнить», — подумала Ли.

— То, что ты экстрасенс, помогает? — спросила она. — Я имею в виду в расследовании.

Райли завязала обертку на второй узел, и, нахмурившись, посмотрела на него так, будто спрашивая, зачем сделала это. А после бросила обертку в пепельницу, стоящую на столе позади нее.

— Иногда.

Она помедлила, затем встретила взгляд женщины и сказала:

— Но может быть не в этот раз. Просто чтобы ты знала, я сейчас более чем не в форме.

— Дело в Эше? — предположила Ли.

Райли удивилась.

— Почему ты подумала так?

— Полагаю, потому что это знакомо мне.

Ли засмеялась.

— Когда мне нравился Гордон, я пришла на работу, одев два разных ботинка. Я думала, парни никогда не позволят мне об этом забыть.

Райли улыбнулась, но ее взгляд оставался настойчивым, вопросительным.

«Интересуется, насколько очевидно он выражен», — подумала Ли. Этот молчаливый вопрос. На самом деле Ли не намеревалась делать это, но вдруг осознала, что отвечает.

— Эш — очень эмоциональный мужчина, все знают это. Я просто подумала, что он куда более эмоционален за закрытыми дверьми, так сказать.

— Он — немного… непреодолимый, — сказала Райли с осторожностью.

— Уверена, что так и есть. Ходят слухи, что он ушел с поста окружного прокурора в Атланте, потому что не смог контролировать свой характер.

— Правда?

Ли пожала плечами.

— О, ты же знаешь слухи. Я лично никогда не видела даже намека на что-то подобное. Но сложно не заметить его… эмоциональность. Я продолжаю возвращаться к этому слову, но кажется, оно подходит, так?

— Да. Да, оно подходит.

Покачивая головой, Ли сказала:

— Все это так не вовремя. Казалось, что дела у вас двоих идут хорошо, мы обнаружили, что все это дело, предположительно связанное с оккультизмом, всего лишь вздор. И Гордон беспокоился зря. А сейчас, с этим убийцей, все напряжены и несдержанны, и никто из нас не может долго думать о чем-то другом. Оккультизм это или нет, что-то действительно происходит.

— Это точно.

— Вчера было более чем очевидно, что Эш не очень-то рад, что ты работаешь над этим делом. Вы двое говорили об этом?

— Да. Я сказала ему, что буду работать над этим расследованием.

Ли засмеялась.

— Молодец, девочка! Возможно, для мужчины приятно обнаружить, что ты не будешь выполнять каждую его прихоть.

— Я думаю, он уже знал это.

В это самое время в комнату вошел шериф, что действенно положило конец любым дальнейшим доверительным признаниям. По крайней мере, на минуту.

— Так, у нас много бумажной работы, — сказал он. — Снимки с места преступления сейчас отпечатываются. Райли, оказывается, у нас есть оборудование для распознавания образов[8] и специалист, который знает, как пользоваться им.

— Мелисса? — предположила Ли.

— Да. Логично, не так ли?

Он вручил Райли папку светло-желтого цвета, которую держал в руках, а затем добавил:

— Она — наш местный компьютерный фокусник, и, слава Богу, что она у нас есть. Одна из тех, кто обладаем талантом от рождения. В любом случае, она сосредоточит внимание на тех брызгах крови на камнях; посмотрим, сможем ли мы получить что-то более определенное из них.

— Очень хорошо.

Райли открыла папку и начала читать отчет о вскрытии.

Джейк беспокойно ходил по комнате в течение минуты или около того, затем сел за стол возле Райли.

— До сих пор никакого успеха в установлении личности этого парня, — сказал он.