— Окей, — сказал Ястреб и повернулся к посыльному, ждавшему, чтобы проводить их в кабинет полковника. — Тележки для клюшек имеются?

— Чего? — спросил посыльный.

Печально вздохнув, они закинули чехлы с клюшками за плечи и последовали за проводником. Не застав полковника на месте, вместо того чтоб просто сидеть и перечитывать почту на его столе, доктора решили не терять времени и попрактиковаться в паттинге на ковре кабинета.

— Вы оба под арестом! — заорал полковник, ворвавшись в комнату.

— Тихо! — сказал Ловец. — Не видишь, я тренируюсь?

— Ах вы…

— Давайте обратимся к голым фактам, полковник, — прервал его Ястреб, — Вполне вероятно, наше присутствие здесь и не требовалось. Но, по-любому, ваши мОлодцы лажанулись. Мы во всем разобрались, а для одного конгресмена это было очень важно. По нашему мнению, парня надо наблюдать в течение следующих пяти дней, а так же, по нашему мнению, мы должны участвовать в Открытом чемпионате Кокуры. Если Вас это не устраивает, мы позвоним паре конгрессменов…

— По крайней мере — одному, — добавил Ловец.

Сказанное было грубостью, но не слишком, и они знали, что оно подействует. Подхватив клюшки, доктора вышли. У входа в госпиталь стоял автомобиль — тот самый, который доставил их сюда. Это была машина полковника. Сержант болтался неподалеку, ожидая начальника. Ловец и Ястреб забрались на переднее сиденье.

— Эй, постойте! — сказал сержант.

— Нам полковник разрешил, — проинформировал сержанта Ястреб, — после Чемпионата отдадим.

— Вот-вот, — сказал Ловец, — начальник велел тебе идти написать пару писем для конгрессменового сынка.

— Чёртова армия, — сообщил сержант.

Они подъехали к гольф-полю, запарковались, достали клюшки и направились в приемную клуба. Несмотря на то, что членами клуба были в основном служащие американских или британских войск, заведующий был японцем. Он встретил двух корейских Папа-Санов с видимой враждебностью.

— Как нам попасть в списки игроков? — спросил Ястреб.

— Вступительный взнос — двадцать пять долларов, — ответил заведующий, оглядывая его холодным взглядом.

— Но я же профи из Доувера, а это — мой ассистент, — назвался Ястреб протягивая удостоверение Мэйнской Гольф-Ассоциации.

— Ах, вот как, — прошипел японец.

— Мы родственников в Корее навещали, — проинформировал Ловец, — Наши шмотки сгорели. Других нам не достать, пока не заработаем на Чемпионате призовые деньги.

— Ах, вот как, — снова прошипел японец. Удовлетворенный объяснением он тут же снабдил их туфлями для гольфа и двумя кадди женского пола.

Сопровождаемые изумленными девушками, тащившими клюшки на спине, они направились к первой ти. Там, ожидая их очереди, они попрактиковали дальние удары, что вызвало интерес со стороны всех присутствующих, после чего к ним подошли четверо британских офицеров, один из которых был полковником. Судя по его разминочным ударам, полковник вовсе не приехал по обмену с английского турнира Кубка Куртиса, а по обескураженному выражению лица было заметно, что он не горит желанием делить гольф-трассу с всякими-тут папа-Санами.

— Проклятый наряд, — жаловался Ястреб Ловцу, — я в нем размахнуться не могу как следует.

— Вот и здорово, — ответил Ловец, прибавляя неуклюжести своим действиям.

— Не понял, что в этом хорошего? — спросил Ястреб.

— Тише говори, — ответил Ловец, — по-моему, этот сейчас наживку заглотит.

— Послушайте, вы, двое, — заблеял полковник, подходя к ним, — Не знаю, кем вы себя тут воображаете, но думаю…

— Вот ты еще раз и подумай, — ответил Ловец.

— К вашему сведению, я — полковник Корнвалл…

— Корнваллис? — перебил Ястреб, — мы-ж тебя вразумили еще под Йорктауном .

— Я сказал Корнвалл.

— А там так очаровательно весной, — добавил Ловец, — Рододендроны и всякое такое.

— Слушайте вы! — покраснев рявкнул полковник. — Не знаю, чего вам тут надо, но чтобы не раздувать скандал, потрудитесь уступить нам ти.

— Слушай, Корни, — сказал Ястреб, — Успокойся, а то мы тебя вместо ти приспособим.

— Нет, полковник, давайте лучше вот что, — сказал Ловец, — Вы на вид спортивный типчик, давайте чтоб разрешить сей диспут по-спортивному, мы вдвоем против вас поставим десяти-фунтовый Нассау.

— Извините, что?

— Вы правильно расслышали, — ответил Ястреб.

— Извините на минуточку, сказал полковник, развернувшись и отправившись к своим компаньонам обсудить предложение.

— Ну, что думаешь? — спросил Ястреб.

— Мы его подцепили, — ответил Ловец, изображая самый неуклюжий в рамках правдоподобности размах клюшкой.

— Идет, — шепнул Ястреб.

— Ладно, — сказал полковник, — Играем. Только имейте ввиду: мы будем следить за вашим каждым ударом.

Болотники открыли ляповыми драйвами, расчитанными не на дистанцию, а чтобы начать игру, и оба оказались ровно посередине — около 225 ярдов до лунки. Ловец достиг ее в четыре-пар. Ястреб сделал красивый удар пятым айроном, но не расчитал дистанцию, ударил веджем обратно, но промахнулся на пять футов и заработал богги.

Вторая лунка была короткой пар-три, и никаких затруднений не вызвала. Оба получили богги на третьей и четвертой, что сделало очевидным, что, практикуя драйвы в Двойном-неразбавленном, они совершенно не отработали ни паттинг ни способность верно определить дистанцию. Невзирая на это девушки-носильщицы были под впечатлением, особенно от Ловца, чьи движения они наблюдали едва дыша.

На седьмой лунке он уже был посередине, ярдов 260, Ястреб слегка позади. Второй удар Ястреба был совсем никудышный, и ему оставалоь играть только пятый-айрон. Зато Ловец удивил всех превосходным ударом вторым вудом, слегка закрутив удар так, что мяч упал на фэйрвэй , подскочил, перелетел через песочную яму, и, прокатившись, замер в двух шагах от лунки.

— Иисусе! — отреагировал Ястреб, а кадди настолько многозначительно переглянулись, что и обитатели Болота поняли, в чем заключался все увеличивающийся ажиотаж. К счастью, у Ястреба в кошельке нашлись несколько фотокарточек с автографом, копиями которых он широким жестом одарил девушек, тем самым подтверждая их предположения и вгоняя в экстаз. Ястреб отвел их в сторону, чтобы успокоить, после чего объяснил что игра Мастера немного хромает, и что Он хотел хоть лунок восемнадцать сыграть до всенародного объявления о своем возвращении.

— Эти девахи, — сообщил он подходящему к восьмой ти Ловцу, — настоящие Христианки, так что не разочаруй их смотри.

Ловец схватился за драйвер, поморщился и посмотрел на ладони.

— Чертовы гвозди, — пожаловался он.

Оставшиеся несложные и недлинные лунки Ловец сыграл на пар, и закончил трассу с семьюдесятью-тремя очками. Ястреб так и не смог прочувствовать трассу и на восемнадцатой лунке оказался аж в десяти футах от ямки. Ловец благословил и мяч, и лунку, Ястреб ударил и мяч закатился в лунку будто у него были глаза. Носильщицы, постоянно кланяясь, удалились распространять благую весть.

— Итак, — сказал Ловец, — приготовимся облегчить кошелек Корни. Если этот жулик только скажет, что разменял восемдесят-пар — я его в Верховный Суд потащу.

Доктора, облачив Ловца по полной форме, отыскали бар. Они уже заказали по второму виски, когда заметили заглядывающие в оконца японские лица и полковника Корнвалла со свитой, расталкивающих толпу у входной двери.

— Я не понимаю, — заявил полковник отряхиваясь, — в чем дело, кто-нибудь знает?