В 1880 году проф. Н. Ф. Высоцким было открыто армянское кладбище, расположенное на Третьей горе — в саду д. Бартоло над обрывом возвышенности к Сошественской церкви. Это урочище имеет название "Немецкой Куртины". Проф. Высоцким найдены здесь 6 каменных надгробных плит и произведены раскопки 4-х одиночных и 1 довольно большой общей могилы.[524] Плиты с армянскими надписями в настоящее время находятся в Казанском Центральном Музее. Существование армянского кладбища вполне доказывает присутствие в татарской Казани многолюдной армянской колонии, и предание, записанное Н. Ф. Высоцким, пытается объяснить причину ее исчезновения: армянские купцы, пользовавшиеся полной свободой в эпоху Казанского ханства, не могли перенести тяжести нового режима, установленного завоевателями, и разъехались по иным городам, несмотря на свои симпатии к русским, как христианам, во время осады Казани. Торговля с Востоком была в значительной мере подорвана падением Казанского ханства, и армянские купцы предпочли покинуть Казань, чтобы не быть разоренными. [281]

Слобода Кураиш была расположена за Булаком, в районе современной Сенной площади. «Кураишево» упоминается в грамоте русского правительства архиепископу Гурию от 13 августа 1555 г..[525] Писцовая Книга отмечает "ворота острожные Кураишевские к Утучевой мизгити".[526] Это сообщение указывает, что в Кураишеве находилась мечеть, построенная князем Отучем, отцом знаменитого Чапкуна. Мечеть Отуча упоминается в "Царственной Книге"; в 1552 году при размещении русских войск было определено "стать самому государю и князю Володимеру Андреевичу на Цареве лугу близ Отучевы мизгити".[527] Отучева мечеть, как видно из упоминания ее в Писцовой Книге, не была уничтожена и существовала в 1566 году.

Подгородное селение Биш-Балта было расположено в юго-западной части современной Адмиралтейской слободы, где улица, населенная татарами, до сих пор носит название Бежболда. Это селение впервые упоминается в "Царственной Книге" при описании событий 9 марта 1552 года: "И как на Бежболду воеводы приехали и поехали наперед в город от воевод Ислам князь, да Кебек князь да Аликей мурса Чурин брат Нарыкова".[528] Далее Биш-Балта упоминается в "Казанском Летописце" при описании размещения русских войск перед штурмом Казани[529] и в "Царственной Книге" при описании преследования бежавших казанцев.[530]

Пространство между Казанью и Волгой было занято как и теперь обширными заливными лугами. Князь Курбский, описывая переправу через Волгу, говорит: "Изыдохом сопротив града Казанского на великия и пространные и гладкие зело луга".[531] Автор "Казанского Летописца" сообщает: "От Булака и до Волги предивный велик луг царев красный на седмь верст продолжается, травою многою зеляняся и цветы вельми различными красяся".[532] Названия луга «Царев», т. е. Ханский, подтверждается "Царственной Книгой". П. Заринский сообщает, что "в этой местности и ныне находится Царево озеро, влево (т. е. к югу) от Стекольного завода. Получило-ли это[282] озеро свое имя от Казанских царей, которые выезжали сюда на летний сабан, или от Царского лагеря — решить трудно".[533]

Проф. Н. П. Загоскин всецело принимает первое предположение и говорит: "Весьма возможно, что название этого луга Царевым произошло от того, что казанские цари выезжали сюда для участия в празднествах «сабана» (происходящего и теперь неподалеку отсюда), для воинских упражнений и для других целей, требовавших просторного и ровного места".[534]

Между городом и Биш-Балтою, по Ханскому (Цареву) лугу протекал рукав р. Казанки, впадавший в Волгу у Бакалды. Этот рукав называется «Ичка-Казань», что значит Внутренняя Казанка, речка, протекающая внутри городских поселений. Через Казанку был мост на Галицкой дороге, о котором упоминает князь Курбский.[535] Казанское устье носило название «Тирен-Узяк». Это название упоминается в источниках неоднократно[536] и значит по-русски "Глубокий Проток".[537] На Волге против устья Казанки был остров, называвшийся по-русски «Гостиный» или, как поясняет Герберштейн — "остров купцов". Здесь ежегодно происходила знаменитая международная ярмарка. За Волгою возвышались Услонские горы, в то время, вероятно, еще покрытые лесом. Главная вершина — Услон "находится как раз против устья Казанки и возвышается величавой громадой в 70 сажен над волжской долиной. С горы Услона открывается широкий вид на Казань и окрестности. В эпоху Казанского ханства столица была окружена большими лесами. Ближе всего лес подходил к городу со стороны Арского поля. Пересеченная оврагами местность до настоящего времени сохранила здесь обшир ные участки, не застроенные домами и занятые лиственной порослью, возникшей на месте вырубленного хвойного леса. Эти участки начинаются непосредственно за Рыбнорядским оврагом (сады Износкова и Панаева) и продолжаются далее в сторону как Кабана (роща Осокина), так и Казанки (Институтская роща и роща Неелова — дача Новикова). Более значительными остатками этих порослей являются загородные рощи "Русская и Немецкая Швейцария". За рекой Казанкой расстилался, по выраже[283]нию Курбского "велик лес"[538] — сосновый бор, оста тком которого является роща Кизического монастыря. Казенный лес, начинающийся от слободы завода № 40, и в стоящее время простирается на несколько десятков верст.

Ближайшие к столице селения находились к югу от города. Это — деревня Кул-Маметева на берегу оз. Кабана (ныне Дальне-Архангельская слобода) и деревня Ахмеда, расположенная верстах в трех от татарской Казани, возвышенности за Арским полем, в настоящее время она существует под названием деревни Аметевой. Обе эти деревни упоминаются в Писцовой Книге 1566-68 годов.

Общий вид Казани. Князь Курбский, описывая Казань, говорит: "Того места две части, аки на равнине, на горе стоят; а третья часть зело удольна, аки в пропасти".[539] Речь идет о Черноозерской впадине и ложбине Поганых озер, отделяющих Воскресенский и Кремлевский бугры Театрального бугра и Старого Городища. Черноозерская впадина и ложбина Поганых озер имели несимметричные склоны: восточный был отложе, чем западный, и соответственно этому, спуски к Черному озеру с Воскресенского бугра — круче, чем скаты к нему от Старого Городища, Воскресенский бугор вообще выше бугров Театрального и Старого Городища: Воскресенская улица расположена на более высоком уровне, чем Покровская, бугор Старого Городища является самой низкой из всех возвышенностей, на которых раскинулся город. Восточный склон у всех бугров круче, чем западный: Театральный бугор и Старое Городище резко обрывается к р. Казанке и отлого спускаются к Черноозерской впадине и ложбине Поганых озер, а Кремлевский и Воскресенский бугры имеют крутые склоны к озерам и более отлогие — в сторону Волги.

Из неровностей почвы, ныне уже несуществующих, отметим следующие. Кремлевский бугор в настоящее время представляет довольно ровную поверхность; гребень его проходил ближе к восточному, обрывистому склону в сторону Поганых озер, по направлению же к Булаку поверхность понижалась сперва постепенно и лишь затем делала крутой обрыв, по краю которого проходила крепостная стена. В настоящее время склон от Кремлевской улицы к западной сгсне засыпан позднейшими наслоениями, так что уровень почвы внутри кремля здесь сравнялся с гребнем стены (в ограде Спасского монастыря[284] и во дворе Военного училища). П. Заринский отмечает: "Преображенские ворота (прежние Тюменские) совершенно в настоящее время завалены землею, так что арка их возвышается над почвою лишь на аршин".[540] Ранее этого не было и от церкви Киприана и Юстины был свободный проезд в Преображенские ворота. В восточной части Кремлевского бугра имелся овраг. П. Заринский сообщает Об этом следующее: "В правый (восточный) боковой спуск Кремлевской горы врезывались с северо-востока отроги Тезицкого оврага, постоянно размываемые весеннею и дождевою водою; один из таких водоспусков шел по направлению к Дмитриевским воротам. Он и доселе сохранился и оканчивается особой, сквозной аркой под башней, находящейся на дворе Казанских Присутственных мест, Чрез этот овраг был устроен мостик, приходившийся против Дмитриевских ворот".[541] Этот мост упоминается в Писцовой Книге 1566 года.[542] Гребень Воскресенского бугра находился также несколько ближе к Черноозерской впадине, чем к западному склону бугра, П. Заринский говорит: "В этом убедились мы при недавней раскопке улицы для прокладывания водопроводных и газовых труб: толстый слой грязи и различных уличных наносов и остатков шел по направлению от каменного мостика (чрез