Нас нередко игнорировали, с нами порою не считались, нас пытались третировать. Первым третировал нас Трумэн. Это вытекало из его характера и умственных способностей. Умный президент не вел бы себя так вызывающе и не восстанавливал бы Советский Союз против Соединенных Штатов Америки. Что касается территорий, то американцы, нужно отдать им должное, сдержали свое слово. Когда проект мирного договора с Японией был составлен, мы тоже получили там место для подписи. Соблюдение наших интересов было предусмотрено, как и оговаривалось ранее протоколом, подписанным еще Рузвельтом. Нам надо было подписать этот договор. Я не знаю, что сыграло главную роль в нашем отказе: самолюбие Сталина, гордость за наши успехи во Второй мировой войне или то, что Сталин переоценил свои возможности и влияние на ход событий. Но он закусил удила и отказался подписать договор. Кому была выгода от нашего отказа? Правда, мы фактически территории Южного Сахалина и Курильских островов получили. Наши войска стояли там, реализация соответствующих пунктов договора как бы уже произошла. Но юридического подтверждения она не обрела и не была закреплена в мирном договоре. Раз мы не подписали договор, то и не сумели воспользоваться им для закрепления принятых решений[325]. Сталин был недоволен, и справедливо недоволен, политикой Трумэна. Но одно дело быть недовольным и другое - совершать неправильные действия, которые наносят вред нашему государству. Нас пригласили подписать мирный договор с Японией, а мы отказались. Сложилась неясная обстановка, которая тянется до сих пор. Мне лично это совершенно непонятно.

Тогда было непонятно и сейчас непонятно. Сталин не советовался с нами, да и вообще не считался с другими людьми. Он был слишком самоуверен. Тем более после разгрома нами гитлеровской Германии. Тут, как раньше говорилось, он изображал лихого казака Кузьму Крючкова. Люди младшего поколения могут не знать этого газетного героя. Во время Первой мировой войны был создан армейский герой. Донской казак Кузьма Крючков. Изображали на иллюстрациях в журналах и газетах, как он поднимал на пику сразу по 10 немцев. Лучше бы Сталин изображал не его, а Василия Теркина, известного героя поэмы Твардовского, если уж искать аналогию, а не точное сравнение. А Сталин изображал именно Кузьму Крючкова. Ему море по колено, ему все нипочем. Что захочет, то, дескать, и получит. Но в то время война уже кончилась. Главный враг, для разгрома которого мы были нужны Западу, был разбит. Теперь Запад начал уже мобилизовывать и сплачивать свои силы против Советского Союза. И когда мы отказались подписать мирный договор с Японией, это не только не огорчило былых союзников, но оказалось для них выгодным. Были созданы Дальневосточная комиссия и Союзный совет для Японии, которые наблюдали за положением дел в этой стране после капитуляции японской армии[326]. В них были и советские представители, но мы занимали там, на мой взгляд, незавидное место, как нищий на свадьбе у богача. Наши представители в Дальневосточной комиссии и Союзном совете для Японии никакого влияния на ход событий не имели, американцы их третировали. Я сейчас конкретного подтверждения не могу привести, факты выветрились из памяти, но было так. Это нас раздражало, да и не только Сталина. Но ничего не поделаешь, там первенствовали США.

Не войну же объявлять им из-за этого? Немыслимое дело! Да и возможностей таких у нас не было. Вообще из-за подобного умные государственные деятели войн не объявляют. Однако отношения между союзниками не только заморозились, но и все время накалялись. А если бы мы дали ранее правильную оценку сложившихся после разгрома японского милитаризма условий и подписали бы мирный договор, разработанный американской стороной без нашего участия, но с учетом наших интересов, мы бы сразу открыли в Токио свое представительство, создали посольство. Наши люди имели бы контакты с японцами на новой основе. Наше влияние как-то возросло бы. Думаю, что в те дни, когда только что был подписан мирный договор, существовали более хорошие условия установления контактов с прогрессивной общественностью в Японии и доведения сути нашей политики до сознания ее общественности, чем сейчас. Главной силой, которая разгромила Японию и разрушила ее военщину, были США. Но своими действиями они нанесли материальный и моральный ущерб Японии, особенно в результате применения атомных бомб.

Это было первое в истории такого рода зверство, совершенное против человечества! А мы не использовали тогда выгодный момент, сами себя изолировали и тем самым позволили агрессивным силам США натравить японцев против Советского Союза. После того как наши представители удалились из Японии, много лет мы не имели там никаких представителей. Это большая потеря. Мы сами, проявив тупость, непонимание, создали наилучшие условия для антисоветской пропаганды со стороны врагов как внутри Японии, так и в США. Огромный пропагандистский аппарат, находившийся на Японских островах, был нацелен против Советского Союза. Так поплатились мы за проявленное нами совершенно необъяснимое упорство. Я и сейчас толком не пойму, чем оно было вызвано. Помню, уже после войны приезжала по какому-то случаю делегация из США. Возглавлял ее государственный секретарь Бирнс[327]. Я был в то время в Москве и присутствовал на обеде, который Сталин дал в его честь. На этом обеде присутствовал и лидер лейбористов Англии Бевин[328]. Он раньше входил в военный кабинет Черчилля. Влиятельный человек. В какой атмосфере проходил обед? Сталин как хозяин стола объявлял тосты и при этом буквально третировал Бевина. Мы позднее, когда обменивались мнениями, возмущались этим. Ведь Бевин вышел из рабочих, он был шофером и докером. А когда Сталин за столом делал в его адрес какие-то совершенно недопустимые намеки, предпринимал булавочные уколы, Бевин стыдил Сталина: "Я первым поднял голос в защиту Советской России. Это я организовал в свое время забастовку английских докеров под лозунгом "Руки прочь от Советской России!".

Так и было, он говорил правду, об этом писали все газеты. Чем было вызвано такое поведение Сталина? Трудно объяснить. Думаю, что Сталин, как говорится, закусил удила, считал себя вершителем мировой политики. Поэтому он столь несдержанно вел себя в отношении этого представителя союзной страны, нашего партнера по войне. Зато он очень любезно держал себя в отношении Бирнса. Правда, его любезность тоже имела обратную сторону. Сталин, ухаживая за Бирнсом и говоря ему всякие приятные слова, в то же время позволял себе отпускать шуточки, направленные против президента США Трумэна. Это было совершенно недопустимо: любезничать в лицо с представителем Трумэна и поносить самого Трумэна. Бирнс же как-то "уворачивался", не принимал комплиментов в свой адрес. А Сталин сравнивал Трумэна и Бирнса в невыгодном для президента свете. Даже Берия, когда мы после обеда беседовали, возмущался: "Слюшай, как это можно, как это можно? Ведь еще сегодня, как только Бирнс выйдет от нас, все станет известно Трумэну". Видимо, так и произошло. Трумэн как бы подогревался нами в своих антисоветских настроениях и антипатии к Сталину. После подписания мирного договора с Японией были постепенно ликвидированы органы, созданные для наблюдения за ней[329]. Мы входили в них, пусть на положении, не соответствующем статусу великой державы, но все же присутствовали там.

А после подписания мирного договора с Японией ею были установлены обычные дипломатические отношения со странами, подписавшими договор[330]. Наши представители еще какое-то время пребывали в Токио, не хотели уезжать оттуда, пользовались правом державы, которая тоже принимала капитуляцию Японии. Наконец американцы попросили, чтобы мы ушли вон. Мы сопротивлялись. В конце концов, наши люди были там буквально блокированы. Им были созданы невыносимые условия жизни. И при этом они ничем, по существу, не занимались, их никуда не пускали, с ними не считались. В результате наши люди уехали домой. Что же получилось? После разгрома Японии мы обрели то, что было утеряно царской Россией. Наша честь великой державы была восстановлена. Наши войска участвовали на завершающем этапе операций в разгроме японской армии, нам надо было проявить трезвость: все-таки главные затраты и материальных средств, и живой силы пришлись в войне с Японией на США. Если сравнивать, то мы меньше затратили в войне против Японии, чем американцы и англичане при разгроме гитлеровской Германии. Их вклад соответственно был побольше, хотя они тоже пришли к победе над Германией, уже завоеванной СССР, завоеванной кровью советских людей и истощением наших ресурсов. Конечно, они, согласно договору о ленд-лизе оказывали, нам существенную помощь.