Раньше он был молодой генерал, физически крепкий, сильный человек, а теперь он еле ходит, "скрипит". Я узнал, что его в очередной раз наградили в связи с 50-летием Советских Вооруженных Сил. Это, конечно, награда по заслугам. Но здоровье-то отнял у него Сталин, и он из честного человека был превращен во "врага народа", в английского шпиона, спасся чудом, и я не знаю, как это пришло в голову Берии. Думаю, что он хотел его вернуть в строй как талантливого полководца, хотел вернуть его армии, чтобы он делал свое дело, командовал войсками и громил вражеские полчища, которые вторглись в нашу страну. Но Берия - это такая бестия. Не исключаю, что он мог так поступить еще и с дальним прицелом: ведь два века никто не живет, а талантливый полководец Мерецков вновь займет соответствующее место в Вооруженных Силах в свое время, сможет лично ему пригодиться. Берия был очень коварен, и я не исключаю, что с его стороны тут был шаг большой политики, предвидение возможности опереться на него и других "своих" военачальников в будущем, когда Берия будет нуждаться в этом. Много потребовалось бы мне времени (да я и все равно не смог бы), чтобы перечислить всех, кто погиб в результате сталинского вероломства и террора. Впрочем, для моих воспоминаний этого, вероятно, и не требуется. Может быть, когда-нибудь, уже для наших потомков, историки покопаются в архивах и извлекут все на свет. Это все станет доступно, и они обнародуют тайные факты, чтобы люди их знали и чтобы они не допустили возможности повторения такого. История иной раз повторяется, особенно вот в таких делах. Тут нельзя благодушествовать, нельзя считать, что это пройденный этап, который никогда не повторится. Надо клеймить содеянную гнусность, надо разоблачать ее авторов, надо не замалчивать событий, не приглаживать историю, а, наоборот, поднимать и обострять чувство ответственности у народа, у партии, с тем чтобы исключить повторение того, что было сделано Сталиным. Ведь Сталин сделал с превышением то, о чем Ленин предупреждал, причем предупреждал очень четко. Несмотря на его предупреждение, Сталин все-таки втерся в доверие народа, а потом быстро вернулся к тем методам действий, о которых упоминал Ленин, предупреждавший, что может произойти злоупотребление властью.

Так и случилось. Возвращаюсь опять к тому, что если бы кадры, которые были обучены, выращены партией и прошли школу Гражданской войны, остались бы в живых и занимали в войсках соответствующие места, то совершенно иначе пошло бы дело при нападении Гитлера на Советский Союз. Недаром нам в войну потребовалось выдвижение новых командиров. Наверное, имели место две, три, а где-то и четыре смены командного состава. Я знаю людей даже пятой смены. Многие из них заслуженно вырывались вперед. Это были способные и честные люди, преданные Родине. Но им нужен был опыт, а опыт этот они приобретали в ходе войны за счет солдатской крови и материального ущерба для ресурсов Родины. Такое учение стоило огромного количества жизней и разорения страны. В конце концов мы выжили, победили, на собственных ошибках научились командовать по-настоящему и разбили врага. Но чего это стоило? Если бы не произошло того, что сделал Сталин, когда выдумал "врагов народа" и уничтожил честных людей, я убежден, что нам победа стоила бы во много раз дешевле, если, конечно, это слово морально допустимо с точки зрения оценки количества крови тех человеческих жизней, которые пришлось положить во время войны. Все бы произошло значительно дешевле и гораздо легче для нашего народа. Сейчас таких работ еще не написано, никто таким анализом не занимался. Многие историки получают кандидатские и докторские ученые степени за анализ событий, которые мало интересны.

Иной раз смотришь: состоится защита диссертации на такую-то тему, а тема достаточно сомнительная для науки. Порою бывают такие темы. А вот провести бы ту работу, о которой я мечтаю. Она еще ждет своих исследователей и, конечно, будет осуществлена, но, видимо, не сразу. Что касается наших прежних кадров, то полагаю, что, возможно, при их наличии противник и не решился бы навязать нам войну. А если бы война возникла, то велась бы действительно больше на чужой территории, чем на нашей. Итак, умение использовать человеческие ресурсы, правильно организовать войска, верно командовать, быть на высоте положения в военной тактике и стратегии - одно из решающих условий победы. Но только одно. Вторая сторона дела - экономика. Насколько развита страна экономически и в какой мере экономика может служить базой механизации и вооружения армии, от этого в современных условиях тоже зависит победа. Прошли времена, когда князья выводили свои дружины с пиками, топорами, вилами и булавами драться с врагом. Теперь налицо война механизмов, моторов, артиллерии, авиации, танков и противотанкового оружия, инженерных войск. Она идет на земле и на воде, под землей (мины, убежища) и под водой, в воздухе. Если одна сторона будет владеть всем, что создали современная наука и техника, а другая станет опираться только на мускульную и волевую возможности человека, возникнут неравные условия. Так имела ли Красная Армия эту инженерно-техническую материальную базу до войны?

Если нет, то возникает следующий вопрос: имели ли мы общую возможность создать соответствующую военно-техническую базу, вооружение, средства защиты и нападения? Без всяких колебаний я категорически отвечаю: "Да, имели!". Наш народ, рассматривая окончание Гражданской войны как передышку борьбе с империалистами, стремился использовать ее, чтобы создать могучую индустрию, перестроить народное хозяйство, пробежать в короткий срок путь, который капиталистические страны проходили за десятки лет. Наш народ затягивал животы поясами, голодал и холодал, жил в нужде, но не жалел средств на создание такой индустрии и вооружение армии, с тем чтобы враг не мог даже подступиться к нашим границам. Помню время, когда я вернулся с фронтов Гражданской войны в начале 1922 года. Как только пришел, меня партийная организация направила заместителем управляющего рудниками Французской компании, туда, где я в 1912 - 1914 гг. работал слесарем. А управляющим этими рудниками был мой ближайший друг Егор Трофимович Абакумов. Это не тот Абакумов, который был министром внутренних дел, а другой, который стал одним из руководителей угольной промышленности СССР. Тяжелое время переживали мы в 20-е годы. На рудниках был голод, в 1922 г. отмечались отдельные случаи людоедства. А деревня еще сильнее была разорена, чем промышленность. Вот какое возникло положение. Но народ поверил партии, потому что знал, что нам навязала разруху наша собственная и мировая буржуазия, которая поддержала контрреволюцию и организовала интервенцию. Лозунги партии были понятны каждому неграмотному. Мы тогда не только клали животы ради новой жизни, но иной раз брали грех на душу и говорили, что в старое время, дескать, жилось хуже. Грех потому, что хотя и не все, но высококвалифицированные рабочие в том районе Донбасса, где я трудился, до революции жили лучше, даже значительно лучше. Например, в 1913 г. я лично был обеспечен материально лучше, чем в 1932 г., когда работал вторым секретарем Московского комитета партии. Могут сказать, что зато другие рабочие жили хуже. Наверное, хуже. Ведь не все жили одинаково...

Да, мы сознательно шли на лишения, потому что мы выжимали буквально все ради раскручивания индустриализации. Надо было выиграть время. Порой это требовало просто нечеловеческих жертв. Но и на это шел народ и создал современную промышленность. Однако использовать эту промышленность как следует мы не сумели. Наша армия оказалась к началу войны и без квалифицированного командного состава, и без соответствующего вооружения, необходимого для отражения наступления противника и разгрома его еще на границе СССР. Думаю, что нашим историкам понадобится проанализировать результаты потерь не только военных кадров, уничтоженных Сталиным, но и в народном хозяйстве. Сколько же там погибло честнейших людей, партийных, профсоюзных и других работников промышленности! Тысячи и тысячи... Самые квалифицированные люди были загублены: директора заводов, главные инженеры, начальники цехов, секретари районных и городских партийных комитетов, председатели рай- и горсоветов, секретари первичных партийных организаций. Погибли безвинно сотни тысяч людей. Я, конечно, не смогу их перечислить, я могу здесь назвать лишь отдельных людей, из числа тех, которых знал. Вот, например, Иван Тарасович Кирилкин - директор Рутченковских рудников, где я раньше был рабочим, а потом заместителем управляющего. Как я уже рассказывал, я поступил на эти рудники в 1912 году. Тогда они принадлежали французской компании, которая потом продала их (кажется, "Брянскому акционерному обществу"). После революции они стали государственной собственностью, и их назвали Рутченковскими.