Так вышло, что Айлех продержался на ногах дольше всех. Наконец он издал боевой клич и, размахивая мечом, врубился в стену из серой плоти. Прорвавшись через нее, он успел поразить «кукловода», прежде чем упал раненным на снег. Поле почти очистилось от ходячих мертвецов. Почти. Еще одна группа трупов неспешно, но и неумолимо приближалась к Айлеху, и теперь он уже себя никак не мог защитить. Видимо еще кто-то оставался там в серых клубах.
Конан не выдержал, сбросил свою поклажу и, вытащив кинжал, побежал в туман. Вот он! Запрыгнув на спину мертвеца в темно красном саване, который управлял телами, подбирающимися к Айлеху, он рубанул гниющее подобие человека по шее. Лезвие вошло в плоть, словно в трухлявый пень, задержавшись на кости. Но и она остановила мальчишку ненадолго — воткнув лезвие клинка в сочленение позвонков, виднеющихся в зияющей ране, он резко рванул и мертвое тело, потеряв голову, упало на землю. Конан соскользнул с теперь уже по-настоящему безжизненного трупа. Остальные мертвецы как по команде упали снег и недвижно застыли.
Конан присел рядом с тяжело дышащим киммерийцем. Одного взгляда хватило понять, что Айлеху осталось жить считанные минуты. Конан зажал рану в его груди и, вытащив из снега меч, тут же всунул рукоять в ладонь сородичу. Тот благодарно кивнул.
— Что с вами случилось, Айлех?
— Мы так и не поняли… Это был обычный туман, но как только мы вступили в него, полезли эти твари…, раненый мужчина закашлялся. — Поговаривали здесь раньше жил какой-то народ, еще до нас, киммерийцев.… Оказалось, правда…
— Это чужак нежить на вас натравил?
— Если бы я знал…, — Айлех криво усмехнулся и снова закашлял кровью. — Это место всегда считалось дурным… Мы сюда не заходили без веской причины, да и не было ее до сегодняшнего дня. Так что может он, а может, и нет… Чернокожий на Совете говорил, что чужак якобы колдун, но вообще здесь три года назад два охотника пропало, потом еще трое, которые отправились их искать. Предупреди клан…!
— Куда следы ведут, Айлех? Айлех! — Конан затеребил воина, чья жизнь уже покидала тело. Карие глаза с трудом открылись.
— Не знаю, вчерашний снегопад все засыпал. Ты сам должен решить, куда тебе идти, мертвые не советчики живым. Пойдешь на запад, немного забирая на юг — вернешься в клан, расскажешь, что видел. Или иди на восток, на Бен Морг… Конан, чужестранец был прав, этот ублюдок почти наверняка идет туда…
Глаза раненного сородича закрылись, грудь больше не поднималась.
Конану очень не хотелось оставлять тела просто так. Но о том чтобы их сжечь речь даже не шла. Кроме как засыпать павших снегом Конан ничего сделать не мог. Он наполнил свой мешок припасами сородичей, взял в руки короткое копье и повернулся на восток.
Шанго вышел с совета расстроенным. Кто бы мог подумать, что ему не разрешат пройти к Бен Моргу, да еще и с таким веским поводом? У него на родине любой может прийти и поклониться любому из сотен богов. Да и в Немедии или той же Аквилонии с этим проблем нет. А тут вот оно как… Конечно, история о колдуне была придумана сходу, но больше повода найти проводника он сразу сочинить не смог. Ну не корчить же из себя художника, который непременно должен Бен Морг нарисовать, или травника, да и какие травы зимой…
Он прислонился к стене дома и стал думать над тем, что ему делать дальше. Спустя несколько минут к нему подошел Дьюрнах и едва слышно шепнул:
— Через час, как стемнеет, будь возле кузницы на окраине деревни.
Глава XXI
Все говорило о том, что день зимнего солнцестояния, словно в насмешку над природой вещей, не будет похож на день вообще. В киммерийских горах стояла густая тьма. Небо было закрыто сплошной серой пеленой; не было видно ни солнца, ни звезд. Только вокруг Бен Морга, чья громада, казалось, протыкала мрачное ненастье небосвода, кружились в бешеном хороводе черные тучи. На земле было немногим радостнее: стоял страшный холод, безжалостно дул сильный северный ветер, поднимая сухой снег и закручивая его в спиралевидные облачка.
Но все это не могло остановить людей, ведомых железной волей к заветной цели.
Ангир держа наготове клинки, осторожно вошел в полумрак громадной пещеры. Обитель Крома была ожидаемо пуста. Боссонец закинул мечи в ножны и обошел вокруг большого камня, установленного в центре. Вот то, к чему он стремился без малого месяц — Алтарь Крома. Надо полагать именно на него упадет первый луч солнца через вон ту громадную дыру, на высоте десяти ярдов.
«Значит, стоять надо примерно где-то здесь…. Будет очень обидно, если пройдя такой долгий путь стать не туда…»
Асассин провел двумя пальцами по глубоко выбитым рунам на монолите и глубоко вздохнул. Похоже, он добрался первым, теперь нужно не дать соперникам, если такие появятся, возможности заполучить Дар. Боссонец скинул с плеча арбалет и снял плащ. Через несколько секунд на арбалетный желоб легла стрела с кованым наконечником. Первый кто сюда сунется, тут же обзаведется стрелой в груди. На таком расстоянии шансов не будет ни у кого!
Гиперборей спрятал свой мешок возле приметного базальтового камня и торопливо зашагал вверх по тропе. Осталось не больше часа до того времени как он обретет дар Крома. А в том, что он его обретет, Сомниум даже не сомневался, Дар просто обязан принадлежать ему! И какая разница, что его дает Кром, бог гнусных киммерийцев. Это все сейчас не важно. Главное, что он явно не какую-то безделицу припас для избранного. Гиперборей был уверен, что дар сделает его непобедимым и тогда его родина сможет смести с лица земли всех врагов, явных и тайных. Сначала прокатится стальной волной армия Гипербореи на юг, до самого Аграпура, возвращая кровавый должок Турану столетиями терзающему рубежи северного королевства. Да так, что волны Вилайета заалелют от туранской крови, а могучие города и плодородные оазисы останутся только в памяти тех жалких недобитых крыс, скрывающихся в пустыне. А потом придет черед и остальных королевств подчиниться железной руке Великой Гипербореи или сгинуть в пламени.
За приятными мыслями северянин незаметно добрался до входа в Обитель Крома. Сомниум наложил на тетиву стрелу и заглянул в пещеру.
Чей-то силуэт возник на фоне серого неба, и стрела тут же сорвалась с арбалета. Гиперборея спасла случайность — кованый наконечник ударил в плечо лука и отлетел к стене. Ангир вполголоса ругнувшись, выхватил мечи. Мрачно глянув на него, Сомниум отбросил сломанный лук и вытянул моргенштерн из-за пояса.
Два воина закружили по пещере, присматриваясь друг к другу. Оба молчали. Да это было, в общем-то, и понятно. Каждый знал, зачем шел, точно так же как знал, что за Даром шел не он один. Разговоры или торг здесь были просто неуместны.
Гиперборей сделал пробный взмах булавой, Ангир плавно передвинулся всего на фут, и шипастое оружие северянина ударило впустую. Ответный выпад боссонца тоже никакого результата не принес — почувствовав знакомое ощущение покалывания в груди, Сомниум отскочил назад. Стоял бы ближе, вороненая сталь снесла бы ему полчерепа.
Ангир понял, что судьба свела его с человеком, у которого был не столь уж часто встречающийся дар чувствовать «дыхание смерти», ибо защититься от такого удара практически невозможно, разве что вовремя отступить. Сомниуму же стало ясно, что достаточно сделать одну ошибку и его противник этим тут же воспользуется. Воины снова закружили по пещере, выискивая слабые места в защите и приноравливаясь к привычкам противника…
Шанго взбираясь вверх, вспоминал события, произошедшие в киммерийской деревушке. Он тогда сразу понял, о ком говорил Конан. О палаче, просидевшем за столом в «Червленом щите» всю схватку. Но палач, это палач — не убийца, а человек закона. Объяснения тому, зачем немедийцу понадобилось убивать столько невинных людей, чернокожий не видел. Впрочем, все это частично сыграло ему на руку, дав возможность сходу придумать подходящую историю. Не будь киммерийцы связаны своими дурацкими обычаями, она могла и сработать. Ну, хоть с миром отпустили.