Изменить стиль страницы

В 22.00 позвонил коммерческий директор Александр. Борис Олегович ожидал обычного ежевечернего доклада, но уже первые фразы заставили его вскочить со стула. Он нажал кнопку отключения микрофона и скомандовал жене:

— Срочно машину и чистую рубашку!

* * *

— Значит так, Борис Олегович, — докладывал Рудой, — пока я пытался в райотделе понять, чего им нужно, на станцию нагрянула целая бригада с обыском. Не знаю, был ли у них ордер, я не видел.

— Когда это случилось?

— Меня увезли около пяти, бригада прибыла в четверть шестого, так вахтер записал.

— И что они искали?

Григорий Тимофеевич взял со стола сделанную под копирку копию написанного от руки списка.

— Вот…

Дубов недоуменно взглянул на длинный перечень каких-то чисел.

— Запчасти по москвичевским тормозам. Все выгребли, чем завтра работать будем — не представляю. Не поставлю ж я ихнюю расписку людям на машины…

— А тебя о чем спрашивали?

— Кто делал на машине мэра тормоза, когда. Я говорю как было, Сережа Фомин делал, я эту машину никому другому не доверяю. Сидел у них, дожидался, пока его привезли, он подтвердил.

— Где он сейчас?

— Дома, я его завез по дороге.

Дубов задумался.

— Ладно, завтра с утра пусть сядет, напишет мне на бумаге дословно, что его спрашивали, что он отвечал… Хотя нет, не завтра — сейчас отправь человека, пусть дождется и записку мне утром привезет. А то, глядишь, менты среди ночи надумают его забрать… Так. Обо мне спрашивали?

— А как же! Ну я говорил все как есть: мол, да, знаю, научный консультант из фирмы «Элефант», нам эта фирма регулярно делает анализ масел и антифризов, помогла избавиться от недобросовестных поставщиков.

— Добро. Завтра с утра бери кладовщика, покупай в фирменном магазине запчасти взамен изъятых и работай. Еще вот что: ты за последние три месяца новых людей на работу принимал? Вспомни, подними бумаги, может, хоть на несколько дней кого в помощь брал. Список — Алексею. Последнее: когда домой попадешь, сразу оставь жене мой телефон.

Рудой недоуменно уставился на хозяина, и тот пояснил негромко:

— Они ведь и тебя могут сцапать среди ночи…

* * *

— База, докладывает седьмой. «Пятерка» 14–07 уехала с объекта в 23.55. С пассажиром.

— Вас понял, седьмой. Наблюдение прекратить, вернуться на базу. Конец связи.

* * *

Все-таки есть свои прелести в дневном стационаре. С утра искололи, отпроцедурили, дали полчасика отлежаться — и вали домой, Колесников, вкушай целебный отдых на родной койке. А там уж если и нарушат вдруг покой страдальца, то не ради инъекций и замера температуры…

Ася, упершись плечиком мне в подмышку и уложив голову на мою согнутую руку, уже посапывала, я растекался мыслию по древу — отоспался за время лечения, сейчас долго не засыпаю, и виделось мне, что сидим мы с Андрюшей в «девятке», на берегу, раскрыли дверцы и прямо оттуда забросили удочки. У Андрюши клюет раз за разом, а у меня две стрекозки, синяя и зеленая, устроились на поплавке и тешатся любовью, и я даже не могу перебросить снасть в другое место, нельзя мешать, им ведь тоже надо, а на той стороне речки, невидная за деревьями, грохочет по рельсам электричка с прерывистым высоким воем, повоет — передохнет, потом снова, елки-палки, она что, бесконечная? Давно должна уже проехать, а она снова в-ву-у-у… в-ву-у-у… дзы-ы-ынь…

Ася завозилась под мышкой, буркнула сквозь сон:

— Лежи, это опять Свету…

— Какую Свету?

— Которой здесь нету… Лежи…

Черт, это же телефон!

Я выбрался из-под одеяла и побрел на кухню к телефону. Все-таки холодно в одних трусах, когда топить начнут?..

— Слушаю…

— Вадим Андреич? Простите, что беспокою так поздно…

Я глянул на часы — десять минут первого. Действительно поздновато. Только кто ж это? Ой, Слон! Проморгался, протер глаза.

— Да-да, я вас слушаю.

— Возьмите ручку, запишите.

Я придвинул блокнот.

— Готов.

— Сегодня в автодорожном университете доцент Школьник Борис Иосифович провел экспертизу тормозов разбитого «Москвича», который нас с вами интересует. Заключение я видел, ничего конкретного, можно истолковать как несчастный случай. Тем не менее сегодня же вечером милиция допрашивала работников станции, где обслуживали машину, и изъяла все запчасти по москвичевским тормозам. Предполагаю, эксперт обнаружил что-то, в акт не записал, но милиции сказал, и теперь она ищет доказательства умышленной порчи тормозов при обслуживании — на моей станции!.. Вы меня слушаете?

— Слушаю, слушаю внимательно.

— Отзывайтесь как-нибудь, а то мне все время кажется, что вы снова заснули.

— Хорошо.

— Задание: срочно найти выход на Школьника…

— Да.

— …и суметь узнать у него, что именно не попало в акт.

— Да.

— Я точно знаю, что против… э-э… погибшего не злоумышлял и никаких особых указаний на станцию не давал.

— Да.

— Следовательно, возможны два варианта. Либо экспертиза ничего не обнаружила, кроме факта, что тормоза обслуживали на моей станции, — но почему тогда они нагрянули только после экспертизы, что, раньше не могли узнать?

— Действительно.

— Либо эксперт и в самом деле выявил какую-то… э-э… диверсию, значит, что-то сделано тайком от меня и других, и надо бы знать, что именно, может, это выведет нас на виновника…

— Понимаю.

— Естественно, с экспертом надо говорить по-хорошему, без угроз и воздействий.

— Естественно. — Я замолчал, но про себя психанул — за кого он меня держит, за гестапо?

— Приоритет этого задания — высший. Постоянно информируйте.

— Понял.

— Еще раз простите за поздний звонок.

В трубке раздались гудки. Я аккуратно положил её, взял из пачки на столе сигарету и закурил.

— Слон? — спросила Ася. Она стояла в дверях, закутавшись в халат.

— Он самый… Садись, доложу.

Она принесла домашнюю куртку, набросила мне на плечи и села слушать.

* * *

«Я точно знаю, что против Коваля не злоумышлял, — повторил про себя Дубов. — Вот это — самое главное». И уже вслух позвал:

— Алексей!

— Да, Борис Олегович, — отозвался бригадир с переднего сиденья, не поворачивая головы — как всегда, он следил за дорогой впереди и правым тротуаром. Левую сторону держал под наблюдением водитель.

— Вы слышали все, что я говорил Колесникову?

— Да, Борис Олегович.

— Я не исключаю, что Арсланов внедрил кого-то к Рудому на станцию. Проверьте самым тщательным образом, но аккуратно и без эксцессов. Завтра же.

— Да, Борис Олегович.

Дубов прикрыл глаза. Ох, Арсланов… Чем же тебе помешал мэр? И почему именно сейчас? И что это за три тысячи, попавшие к Жанне неизвестно от кого? Все это неслучайно, все завязано в какой-то хитрый узел… Он подумал ещё несколько минут, раскрыл глаза, приказал:

— Алексей, наберите ещё раз тот же номер, если вас не затруднит…

Бригадир нажал на мобильнике кнопку, вызывая из памяти последний номер, дождался гудка, передал трубку хозяину.

— Простите, это снова я. Мне мысли не дают покоя, а я — вам… Думаю, следует конкретизировать ещё один аспект поиска по основному заданию. Ищите связь между погибшим и… э-э… главным объектом…

— Главным объектом? — с недоумением переспросили в трубке.

— Ну, нашим темноволосым другом…

— Вы полагаете?..

— Полагаю, что нет. Но, как говорил мне один знакомый… специалист… нужно отработать каждую версию.

* * *

Алан Александрович вернулся домой поздно, слегка навеселе, тем не менее, как обычно, перед сном решил просмотреть почту, отобранную для него секретарем. Среди обычных писем, деловых и личных, обнаружился конверт без обратного адреса, отправленный, судя по штампу, из Чураева. Письмо, написанное печатными буквами по шрифтовому трафарету, было коротким — всего две строчки:

«РЫЖАЯ ХОЗЯЙКА ФИРМЫ АСДИК

КОПАЕТ ТЕБЯ ПО ЗАКАЗУ СЛОНА».