В том, чем это все закончится, никто не сомневался. Прошедшие прекрасную подготовку и отлично взаимодействующие между собой уорстрайдеры в первую очередь сосредоточили огонь на самых тяжелых машинах повстанцев. Броня «Разрушителей», действительно, не имела аналогов. Когда эти 50-тонные монстры, снабженные тяжелыми плазменными пушками и 250-мегаваттными лазерами впервые появились на поле боя в 2332 году, они произвели подлинный переворот в военном искусстве, оставаясь на протяжении 60 лет неоспоримыми владыками, внушающими ужас врагу и вдохновляющими однополчан. Но сейчас, конечно, ни тяжелые пулеметы, ни шахтные лазеры, ни автоматические пушки не шли ни в какое сравнение с мощным современным вооружением «Катана» и «Вакизаши».

Один из LaG-З удачным попаданием снес левый узел вооружения с надвигающегося на него «Танто», но сосредоточенный огонь семи имперских боевых машин не оставил ему никаких шансов: лазеры и плазменные пушки в одно мгновение пробуравили плиту брони в нескольких местах. Разрывы снарядов взломали защитный слой, разбрасывая куски расплавленного металла. Внутренняя проводка задымилась, и через секунду сталь и керамика вспыхнули, получив освежающий душ вырвавшегося из резервуаров кислорода. После этого внутри ветерана взорвался боезапас, что и положило конец разрушениям. Руки великана упали на землю, массивное тело покачнулось и рухнуло дымящейся грудой.

Второй «Разрушитель» трижды разрядил в наступающего «Катана» оба свои 50-мегаваттные лазеры-хлопушки, ни на секунду не задержав продвижение врага. И тут же на беднягу обрушился ураган ракет М-490. Они стучали по рукам и ногам, взрезали броню, срывали куски обшивки, наполняя при этом воздух визгом шрапнели. LaG-З неуверенно шагнул вперед, пошатнулся и упал, активатор правой ноги вышел из строя. Земля вздрогнула, когда 50-тонная мертвая масса металлокерамики рухнула, перекрывая глухим стоном пронзительные крики людей, необдуманно укрывшихся за ее толстыми ногами.

Новая команда, и наступающие страйдеры перенесли огонь на очередную жертву. Один из конструкторов, получивших повреждения еще час назад, когда оттаскивал платформу, взорвался, не успев даже открыть огонь. Два другие развалились на куски, разрубленные залпами с трех разных направлений. RLN-90 «Скаут» держался упорно, отбиваясь от имперских машин огнем автоматической пушки «Циклон-2000», пока ракета «Стархок» с микроядерной боеголовкой не попала в его корпус: взрыв превратил машину в темное облако. Единственную потерю имперские страйдеры понесли от огня «Арес-12» Кляйнста, которому удалось одной длинной очередью разрывными сломать правую ногу «Танто», отчего тот завалился набок. И тут же залп протонной пушки «Вакизаши» пронзил машину Кляйнста. Энергоустановка «Y-51D» мгновенно сгорела, бело-голубые разряды разорвали тело «Торопыги». Гуннар Кляйнст умер, когда после короткого замыкания в сети ИИ 1200 вольт напряжения разрядились непосредственно на его цефлинк, отчего голова юноши в одно мгновение превратилась в обугленную головешку.

После этого танисская милиция продержалась не более 10 секунд. Неуправляемые ракеты и шахтные лазеры били прямой наводкой и вывели из строя четыре страйдера, убив при этом одного пилота. Но как только лазеры «Катана» и пулеметы смяли первую шеренгу, остальные рассыпались и разбежались. Белые разряды плазменных пушек, мелькание лазерного луча, перескакивающего с цели на цель, бьющие в небо фонтаны крови и опаленные тела – такая жуткая картина предстала перед глазами Рене Дюшана, когда он влез на платформу, пытаясь собрать охваченных паникой горожан. Через секунду выстрел из 88-мегаваттного лазера разрезал его пополам, а его заместитель, перезаряжавшая гранатомет, была раздавлена тяжелой ногой «Вакизаши».

Лишившись обоих командиров, милицейские части потеряли всякую координацию. Некоторые бросились бежать к Синайским Высотам, откуда по имперской пехоте вели огонь снайперы. Другие устремились к открытым грузовым шлюзам главного купола, где возникло самое настоящее столпотворение, чем не преминули воспользоваться страйдеры, полоснувшие по массе людей лазерами. Один из «Катана» остановился в метрах двадцати от купола и выпустил две телеуправляемые ракеты «Стархок». Оба взрыва раздались одновременно, подобно ударам грома, и стена треснула. Воздух города со свистом устремился в разреженную атмосферу Эриду, поднимая клубы песка и пыли. Давление в Танисе стало падать, хотя, конечно, должны были пройти часы, прежде чем внешнее и внутреннее давления сравняются, и ураган прекратится. Пехота, поддерживаемая «Тато» и «Тачи», разделилась на небольшие ударные группы и одним броском преодолела открытое пространство, выйдя к намеченным целям, заложенным в оперативно-тактическую память. Одна команда захватила узел монорельсовой дороги, где несколько сотен человек пытались погрузиться в три вагона, готового к отправке состава. Ракеты разворотили стены станции, а флеймеры залили огнем обезумевшую, вопящую толпу.

Другие группы взяли под охрану шахты и купола сортировочного цеха и перерабатывающего комбината, хотя там, в связи с демонстрацией, почти никого не оказалось, кроме нескольких невооруженных рабочих. Их окружили, согнали в кучу и отвели в шлюзовую камеру «для надежности». Затем внешнюю дверь камеры открыли, и необходимость в охране вскоре отпала. Оставив небольшую стражу, пехота двинулась дальше, проверяя по пути возможные укрытия.

Однако настоящая бойня произошла в самом Танисе.

Сержант Исаму Кимая не испытывал гордости от того, что приходилось делать, но был решительно настроен исполнить приказ с истинно самурайской преданностью долгу, ведь сделать меньше – значит покрыть позором и себя, и дайхьо, представителя Императора. И все же он чувствовал облегчение от того, что ему и его сенсоно кьедаи – братьям по оружию, – было приказано не использовать в этот раз какие-либо опознавательные знаки, будь то черное нанопокрытие полка «Обаке» или черно-белое знамя-сашимоно.

Направив свой «Тачи» КУ-1180 в брешь главного купола, он собрал свой взвод, развернул его в боевом порядке и двинулся в сторону городской площади. Спинная башня со сдвоенными 88-мегаваттными лазерами «Тошиба» то и дело приходила в движение, отслеживая отдельные цели и поджигая жилые строения. Там же, где перед уорстрайдером образовывалась густая толпа обезумевших от страха людей, сержант пользовался другим оружием, «семпу».

Буквально это слово переводится как «смерч», хотя перевод вряд ли дает реальное представление о действии этого кошмарного изобретения человеческой мысли. При разрыве крупнокалиберных снарядов, выпущенных главным оружием «Тачи», пушкой «Марк-3», образовывалось вихрящееся облако стальных шариков, разлетающихся в направлении цели подобно пулеметной очереди. Однако в отличие от пуль шарики скреплены друг с другом несколькими метрами тонкой, не больше одной молекулы в поперечине, проволоки, которая без труда режет легкую броню, одежду, плоть, кости, превращая человека в отвратительное кровавое месиво.

В некоторых местах мертвые – или аккуратно порезанные части тел – лежали кучками по пять-шесть человек, особенно у входа в дома, возле шлюзовых камер и переходов, так что пехотинцам приходилось двигаться по тротуарам по щиколотку в крови. Неплохо зарекомендовали себя и флеймеры, предназначенные для борьбы с ксенофобами «гамма», они столь же эффективно сжигали людей. Задолго до того, как атмосфера стала непригодной для дыхания, воздух уже был пропитан запахами горелого мяса, металлокерамики и еще чего-то отвратительного, над землей висели облака грязновато-серого дыма.

Внимание Кимая привлекла парочка – мужчина и молодая женщина, – перебегавшая улицу. Луч лазера разрезал обоих, но когда «Тачи» перешагивал их трупы, он заметил, что мужчина еще жив, хотя шансов у него уже не было. Дальше перед сержантом высилась целая гора трупов, человек 12–15, и ему пришлось пройти через нее. Сдерживая эмоции, Кимая с благодарностью вспомнил о кокородо, без которого выполнение таких вот приказов было бы сильно осложнено. Конечно, помогал и сам характер связи между машиной и пилотом. В инфракрасных лучах системы компьютерного поиска цели бегущие люди представлялись быстро мелькающими цветовыми фигурами, без лица – лишь иногда взгляд натыкался на зияющую дыру, – возможно, задохнувшийся в крике рот, без чувств, без каких-либо индивидуальных черт – всего лишь движущиеся мишени, вроде тех андроидов, которые использовались в тренировочных упражнениях. Обычные в таких случаях переговоры, реплики, позывные заполняли тактическую частоту, усиливая ощущение тренировочного характера операции.