Однако очередного наступления ждали долго. И вот оно произошло. Несколько последних дней все воинские части на Эриду находились в состоянии полной боевой готовности, потому что ВОКОГ обнаружил Подземный Деформационный Путь (ПДП), проложенный ксенами «альфа» глубоко под землей. К вечеру вчерашнего дня уже стало ясно, что готовится прорыв вблизи УПО-1. К небесному лифту стягивались морские пехотинцы, причем как из других городов Эриду, так и с орбиты; судя по предыдущему опыту, ксенофобов влекли значительные массы металлов или искусственных композитов, и самый лакомый кусок – без всякого сомнения – представлял собой серебряный шпиль небесного лифта. Если бы им удалось уничтожить этот объект, то последствия трудно было бы даже представить. К несчастью, конечно, с точки зрения имперских властей, применить здесь ядерные заряды не представлялось возможным. Подземные взрывы могли повредить якоря небесного лифта, и брать на себя ответственность за результаты никто, естественно, не хотел.
Во время подлета к зоне выброса Катя прослушала кое-что из переговоров между наземными подразделениями и ВОКОГом. Она услышала, что восемь гегемонийских страйдеров брошены на поле боя и сдерживают наступление противника; несколько минут спустя последовал приказ отступить. Из радиообмена Катя поняла, что район кратера остался за ксенофобами.
Вскоре прозвучал призыв к военным кораблям подвергнуть УПО-1 бомбардировке с орбиты; многие планеты имели крупные лазерные батареи, установленные на синхроорбите, но Эриду располагала только вооружением эсминца «Токитукадзе», и его приберегали на самый крайний случай. Сообщалось, что Омигато уже запросил присылки дополнительных военных судов и боевых машин для поддержки оборонительных способностей планеты, но ведь пока подкрепления прибудут, пройдут недели.
Согласно плану местности, заложенному в ОЗУ Кати, Подъем Хенсона проходил примерно в километре к западу от кратера УПО-1. Живая сила защитников участка в основном была сконцентрирована на восточной стороне кратера, а потому для отступления открывался лишь один путь – на восток, к Библу. План Кати состоял в том, чтобы, двигаясь вдоль гребня, найти такой наблюдательный пункт, откуда можно было бы видеть сам кратер, как сверху, так и с западного склона. Ни о какой попытке приблизиться к ксенам не могло быть и речи, пока она не сможет как следует осмотреть район боевых действий.
– Смотрите, босс, – обратился к ней по тактической связи Хаган. – По-моему, лес кончается. Подходим.
– Вас поняла. – Ее «Призрак» по-прежнему шел впереди, приготовившись к возможной встрече с противником. – Включаю фоновый наносчетчик. 0,02 и поднимается.
– То же самое. Впереди какой-то туман.
Действительно, издали это весьма напоминало безобидный туман, а так как показания наносчетчика оставались на низком уровне, то так оно, вероятно, и было. Густой, вязкий белый газ, обычно сопровождавший выход ксенов на поверхность, был ничем иным, как побочным продуктом, нанодезинтеграторы уже не представляли опасности, так как, по выражению одного остряка, «набили рты» дезинтегрированной материей. Действительную опасность представляли так называемые «живые» нанодезинтеграторы, обнаружить которые можно было лишь с помощью электронных приборов уорстрайдеров или боевых сканеров.
Катя заметила, что некоторые соседние деревья имеют какой-то странный коричневый цвет и наклонены в одном направлении. На стволах виднелись канцеровидные наросты, с которых свисали длинные лохмотья коры. Лес умирал, судя по всему, здесь прошло облако нанодезинтеграторов. Катя ускорила ход.
– Капитан? – донесся до нее голос Липински, занимавшего второе место в машине. После недолгого обсуждения было решено, что она, по крайне мере пока, сохранит свое прежнее звание. – Что-то странное на УВЧ.
– Давай послушаем.
В ушах затрещало и запищало, помехи перекрывали пронзительную, почти заунывную мелодию. Сигнал был знаком Кате, она не раз слышала его на Локи. Ксенофобы всегда окружали себя мощными электромагнитными полями, чтобы с их помощью забрасывать противника нанодезинтеграторами или отражать потоки заряженных частиц, которыми стреляли CPG страйдеров, иногда эти поля использовались ими как средство связи. Код, если это действительно был код, никогда не изменялся. Катя поняла только одно: ксенофобы где-то поблизости.
Но нам же это и нужно. Боже, что я здесь делаю?
Джунгли расступились. Местность перед ними напоминала ужасный серо-черный шрам, поглотивший деревья и камни. Укрепления, окружавшие кратер, походили на обвалившиеся стены песчаной крепости, смытые волной прилива. Ни одного шпиля, ни одного острого угла – все сглажено, наполовину расплавлено и примято прошедшим нанодезинтегрирующим облаком.
Кое-где в углублениях еще колыхались клочья белого тумана, но большая его часть уже ушла в землю. В тех местах, где ксенофобы вышли на поверхность, из грунта сочилась черная смолянистая жидкость; на ней вскипали серебристо-серые пузыри, поднимались в воздух и плыли, уносимые магнитными потоками, через выжженную пустыню.
Сферы-путешественники, подумала Катя. Ей довелось видеть их раньше, когда они с Дэвом были на Локи и Алия А-VI. Ученые все еще спорили об их предназначении, хотя уже знали, что каждый такой пузырь наполнен желеподобными кусочками органической и неорганической смеси. Они-то и являлись подлинными ксенофобами, теми кукловодами, которым подчинялись огромные, похожие на змей, боевые машины.
– Мы можем попытаться установить контакт с ними? – спросил Хаган. Слышимость была плохая, слова терялись в треске, шипении и вое разрядов.
– Вик, тебя плохо слышно. Переходи на лазерную связь, – сказала Катя, и невидимый луч света протянулся от одного страйдера к другому. – Как теперь?
– Отлично, – отозвался Хаган, теперь его голос звучал чисто и совсем рядом.
– О'кей. А насчет контакта с этими штуками… Я не знаю. Может быть, если удастся подойти достаточно близко. – Сферы-путешественники были замечены и в другом месте, где появлялись ксенофобы, но никто ничего о них толком не знал.
Катя поняла, что боится. Момент наступил. Если она действительно собирается это сделать, то ждать нечего. Ради Конфедерации нужно решаться сейчас. Как приблизиться к ним? Как убедить? Ведь война людей с ксенофобами уже началась. Наверняка, она опоздала. Так может быть отменить операцию?
Или?.. Краем глаза она уловила какое-то движение, что-то шевелилось в белом тумане на внутренней стене кратера. Катя навела оптику на непонятный предмет.
Изгибающийся, подобно большой пиявке, предмет вполне мог оказаться «коброй», одной из многочисленных разновидностей «альф», каждая из которых получила имя какой-либо земной змеи. Плоское расширение в передней части, которое и определило название этой разновидности, было хорошо видно даже отсюда. Вязкий, липкий туман цеплялся за ее тело, стекая по черным бокам при каждом движении. Шипы и щупальца едва шевелились, и Кате показалось, что она видит рану, разрез, рассекший «альфу» почти пополам.
Увеличить…
Да, перед ней не два, а один ксенофоб. Она видела, как распухает тело «кобры», превращаясь в дрожащую черную массу, бывшую когда-то боевой сферой. Вероятно, бедняга был ранен, когда переходил из одной формы в другую. Похоже, так и случилось. Над раненным ксенофобом кружили несколько сфер. Помогают? Чинят? Или охраняют? А может, просто так, из любопытства?
И еще одно бросалось в глаза. Машины ксенофобов, при всех их различиях, имели одно общее свойство: они не походили на боевые. По крайней мере в данный момент воинственными их назвать было трудно. Как это ни странно, они, кажется, даже не замечали присутствия двух уорстрайдеров, стоящих на открытом склоне над ними. Если уж ей предстоит подойти к живому ксену, то именно сейчас.
– О'кей, Вик, – сказала она. – Решение принято. Я иду.
– Да, – голос его прозвучал твердо, глухо. Ей послышались нотки былого недовольства. Этим утром, когда они уже собирались покинуть базу, Вик завел речь о том, кому из них взять на себя выполнение самой рискованной части операции. Кате пришлось даже употребить власть, напомнив Вику, кто из них старше по званию – это был уже второй случай, – чтобы получить его согласие.