Рынок наркотиков

Во время проходившей несколько лет назад конференции Консервативной партии ее члены, журналисты и просто публика имели возможность наблюдать за человеком, который прогуливался с плакатом перед входом в здание, в коем эта конференция проходила. На одной стороне плаката красовались чарующие, грациозные слова: «Выслать из страны всех иммигрантов – СЕЙЧАС».

«А, – наверное, подумали вы, – он опять про свое. Про неприемлемый лик неприемлемости». Между тем мне всего лишь интересно, сможете ли вы угадать, какие слова украшали обратную сторону того плаката? Если вам знакома причудливая логика исповедующих правые убеждения борцов за свободу личности, вы, пожалуй, могли бы попробовать догадаться. Положите перед собой листок бумаги и подумайте пару секунд.

Все, время истекло. Если догадка ваша верна, вы либо держитесь одних с тем человеком политических взглядов, либо принадлежите к числу умудренных, многоопытных созерцателей жизни нашего общества, поскольку на другой стороне плаката стояло: «Узаконить марихуану – СЕЙЧАС».

Тема легализации марихуаны давно уже представляет интерес, и немалый. В докладе, лет двадцать назад представленном правительству баронессой Вуттон Эйбинджерской, говорилось, что ничего особо дурного в этом наркотике нет, и вроде бы даже рекомендовалось осуществить его декриминализацию. Говоря от имени тех, кто вырос под градом антинаркотических брошюр, фильмов и проповедей, могу сказать, что давно уже нахожу стратегии, к которым прибегают поборники запрета наркотиков, безнадежно ошибочными. Если впечатлительному юноше раз за разом показывать наркоманов как людей покрытых болячками, блюющих, нетвердо стоящих на ногах и бормочущих нечто несуразное, не приходится сомневаться, что мысль об употреблении наркотиков утратит для него всякую привлекательность. Истина, однако ж, не так проста. В наши дни любой молодой человек рано или поздно сталкивается на своем пути с наркоманом того или иного пошиба. Я хорошо помню мою первую встречу с человеком, который, как мне взволнованным шепотом сообщили, был, и не один уже год, настоящим торчком. Вообразите же мое удивление, когда я увидел, что кожа его чиста, глаза ясны, волосы блестят, речь хорошо модулирована, артикуляция четка, а поведение безупречно. Все предостерегающие фильмы, суровые лекции заезжих полицейских, все пугающие брошюры, которые подсовывали нам начиная с приготовительной школы, были не более чем крикливой, истерической пропагандой. И ощущение, что я стал жертвой заговора старшего поколения, норовящего отнять у юноши любую радость, было достаточно сильным и убедительным для того, чтобы подтолкнуть меня к запретному маковому плоду, благо теперь мне стало ясно, что он не так страшен, как его малюют.

Существует известная история о снятом всего несколько лет назад телевизионном документальном фильме, посвященном компании героинщиков. Героями фильма были люди среднего возраста, процветающие и успешные. Наркотик они принимали в течение двадцати двух лет. Их поведение, обличие и образ жизни были совершенно нормальными, безупречными и обыденными. На экран фильм этот так и не выпустили – из боязни показать, что наркомания вовсе не обязательно пожирающий деньги и время кошмар, о чем мы без устали твердим нашей молодежи.

Правда такова: если вы хотите увидеть язвы, желтые белки, бессвязную речь, расстроенную координацию движений, рвоту и неспособность ходить, не цепляясь ногами за землю, ищите пропойцу. Один из великих, но замалчиваемых секретов нашего века и веков предшествовавших состоит в господстве алкоголизма в жизни как общественной, так и частной. Мы знаем нескольких пьяниц, избранных нами в мишени для шуточек, – Оливера Рида, Джорджа Брауна, Джорджа Беста и иных, но игнорируем то обстоятельство, что немалое число журналистов, политиков, писателей, адвокатов, судей, финансистов и государственных служащих пьют столько, что любой врач описал бы их как функциональных алкоголиков. Алкоголь – наркотик более опасный, чем многие из тех, что поставлены вне закона. Богатые алкоголики, как и богатые наркоманы, могут годами жить, употребляя напитки достаточно высокого качества, – по улицам слоняются, пошатываясь, затевая драки, воруя, бессмысленно портя чужую собственность и скатываясь в итоге к бродяжничеству и деградации, наркоманы и алкоголики бедные и малообразованные.

Древние греки говорили, что вино – зеркало души. Только дурак винит зеркало, если ему не нравится то, что оно показывает. Запрет спиртного, вводимый по той причине, что существуют люди, не способные с ним справляться, представляется большинству из нас смехотворным и нестерпимым; но ведь и запрет определенных наркотиков можно рассматривать как глупость и притеснение. И мы знаем, что врачи и сотрудники тех правительственных и неправительственных организаций, которые борются с огромными преступными сообществами, наживающими, как некогда бутлегеры, деньги на незаконности героина, кокаина и марихуаны, все чаще и чаще говорят о необходимости декриминализации наркотиков.

Трезвость есть создаваемое химическими процессами состояние разума, которое многие из нас способны выносить лишь в течение коротких промежутков дневного времени. На небесах, я полагаю, пьют все – с приятностью и разумением. На земле же нам следует противиться не злоупотреблению спиртным, но злоупотреблению человеческими жизнями, которое доводит людей до запойного пьянства. Для образованного выпивохи запрет доброго солодового виски или «Шато-Марго» выглядел бы преступлением против щедрости природы и артистичности человека; то же самое мог бы сказать знаток и любитель о запрете наилучшего производимого в Андах кокаина или марокканской золотой конопли. Пребывающий в своем уме человек вряд ли попытается решить проблему грабежей, поставив вне закона собственность.

Приближается 1991 год, и мне пора уже пробежаться по магазинам, как пробежитесь, уверен, и вы, чтобы запастись парой сотен бутылок, которые позволят нам должным образом встретить его. Желаю всем наидобрейшего здоровья.

Адские усищи

Лет примерно восемь назад, когда я был человеком более юным и лопоухим, чем ныне, я получил в свое распоряжение еженедельное пятиминутное «окошко» в воскресной программе Би-би-си-1, называвшейся «Б-15». Я знаю, каждый из читателей «Телеграфа» просто-напросто помешан на Радио-1 и ничего другого не слушает, поэтому не стану напоминать вам о существовании на этом радио программы новостей, именуемой «Постоянная тема». Я же представлял в «Б-15» пародию на нее, каковой присвоил, что определенно свидетельствует о моей смелости и могучем воображении, название «Тема постоянства». Я проработал там недель пять, а затем началось вторжение на Фолклендские острова. В виде реакции на него я наспех соорудил «персонажа» по имени Бевис Марчент, одного из тех не вылезающих из бронежилета репортеров, что норовят узнать все новости военного жаргона на десять секунд раньше коллег. Свои депеши он неизменно завершал словами: «…Бевис Марчент, порт Стенли? Нет, спасибо, летать я еще не научился». Шуточка по всем меркам неуклюжая, согласен. Однако настал день, когда на радио валом повалили письма и телефонные звонки. «Неужели этот человек не понимает, что нас, скорее всего, ждет военный конфликт? Что погибнут люди? Как можно с этим шутить?» Естественно, я эту работу мигом бросил.

Вообще же вопрос о роли комедии во время войны остается довольно щекотливым. Я не знаю в настоящий момент ни единого комика, готового посмеяться над страданиями и жертвами; равным образом я не знаю ни единого комика, который был бы рад ограничиться вполне очевидным, приемлемым для всех высмеиванием Саддама Хусейна.

Стоит отметить, что в пору Второй мировой войны незабываемые комедии того времени высмеивали не столько Гитлера, сколько британскую бюрократию, систему пайков, уполномоченных по гражданской обороне, штабных офицеров и прочие прикрасы большой войны. Возможно, если война в Заливе, не дай бог, затянется, возникнут и посвященные ей комедии. Впрочем, пока жизнь остается суровой и строгой.