— Лора, дорогая, — ласково сказал он, — чем меньше ты знаешь, что я делаю, тем лучше. Нужно учитывать, что есть отчаянные и непорядочные. Я хочу, чтобы ты и мама не имели к этому никакого отношения.

Она на время замолчала, но пошла проводить его к двери, все еще тревожась. Они стояли на веранде и ждали, когда Питер подгонит экипаж.

— Что стало с твоей ненавистью к войне? — спросила она почти робко.

— Мои чувства в этом отношении не изменились, — ответил он. — Но бывают моменты, когда человек должен делать то, что необходимо для блага многих, а не отдельной группы. Для будущего блага многих.

Лора привела аргумент, который раньше всегда служил ей в ее размышлениях:

— Но это наши братья, против них мы сражаемся, Уэйд.

— А если наш брат ведет себя так, что угрожает нашему дому и семье, мы стоим в стороне и позволяем ему разрушать крышу над нашей головой? Мы складываем оружие и наблюдаем, как он уничтожает дом, который принадлежал нам всем и который мы хотим сохранить для наших детей?

Что-то в его словах очень волновало. Он мог быть очень убедительным, когда был серьезен, как сейчас.

— Тогда удачи тебе, — сказала Лора, когда он повернулся, чтобы идти. — Возвращайся благополучно домой.

Он легко поцеловал ее в щеку и спустился по ступенькам. Когда Питер отъехал, Уэйд высунулся из экипажа и ободряюще помахал ей. Лора некоторое время посидела на веранде, думая об Уэйде, каким он был и каким стал сейчас.

Ей вспомнилась мысль, которая однажды пришла ей в голову несколько месяцев назад: либо ты любишь человека таким, как он есть, и прощаешь ему его недостатки, либо ты не можешь простить эти недостатки и пытаешься переделать его. Ни тот, ни другой путь не казались ей подходящими. Теперь она начинала понимать, что есть еще третий путь. Иногда человек может измениться и вырасти по своей собственной воле, когда стимул достаточно велик. Он может стать по-настоящему самим собой.

Наконец она поднялась и вернулась в гостиную миссис

Тайлер. Уэйд не сказал матери, что уезжает, зная какая буря вопросов поднимется, и Лора обещала встретить поток возражений сама и справиться с ними. Со дня посещения Морган она редко навязывала свое общество старой женщине. Между ними установилось нечто вроде вооруженного перемирия — холодная вежливость, не больше. Лора не имела представления, разговаривала ли миссис Тайлер с Уэйдом после визита Морган, и что мог сказать ей Уэйд. Эта тема больше никогда не поднималась.

Так что теперь ее не ждали в задней гостиной, хотя дверь была приоткрыта. Лора тихо отворила ее и заглянула. Кресло на колесах стояло пустое, и она подумала, не заболела ли мама Тайлер и не положили ли ее в постель. Из спальни доносился какой-то звук, и она уже прошла полкомнаты, когда поняла, что это: там кто-то ходил. Раздавался стук туфель по голому полу, а потом приглушенный звук, когда ноги ступали на коврик, а потом снова стук туфель.

— Это ты, Элли? — спросила Лора.

Сначала на миг наступила тишина, а потом раздался голос миссис Тайлер.

— Нет, — сказала старая женщина и появилась в дверях. Она опиралась на трость Уэйда, но стояла совершенно прямо. Осторожными твердыми шагами она пошла Лоре навстречу.

— У тебя очень глупый вид, когда ты стоишь так, с открытым ртом, — сказала миссис Тайлер. — В конце концов, причины разевать рот нет.

— Но… — Лора от изумления не могла сразу найти слова. — Вы ходите очень хорошо. Не могли же вы просто…

— Конечно, не могла, — оборвала ее мама Тайлер. — Сначала нет. Но я тренируюсь каждый день. Я решила, что пора мне занять подобающее место хозяйки в этом доме. Все совершенно разболтались.

Лора обрела способность двигаться. Она пробежала через комнату, обняла слабые плечи сильными молодыми руками и крепко прижалась.

— Вы удивительная! — воскликнула она. — Уэйд будет так доволен и горд.

— Я могу упасть, — сказала миссис Тайлер, отталкивая Лору. Но глаза ее ярко блестели, и на этот раз в них не было злости.

Лора отпустила ее и не сделала попытки помочь ей, когда она прошла к креслу у окна и села.

— Ты хотела поговорить со мной о чем-то? — спросила она Лору.

Лора быстро приняла решение, инстинктивно чувствуя, что поступает правильно. Она села у ног старой леди и посмотрела на нее снизу вверх сияющими глазами.

— Да! Я пришла сюда сказать вам, что Уэйд будет отсутствовать несколько дней. Я собиралась рассказать вам историю, только частично правдивую, будто он уехал по поводу сочинений, которые писал. Он считал, что правда только расстроит вас и лучше ее от вас скрыть.

— Что это за чепуха?

— Только то, что я считаю, что нет нужды обращаться с вами, как с инвалидом или ребенком, когда вы нормальный человек.

Она спокойно рассказала о связи Морган с Золотым Кругом и о просьбе Мюррея Норвуда о помощи со стороны Уэйда. Сама она мало знала подробности, так как Уэйд никогда ей полностью все не рассказывал, но она достаточно слышала из других источников, чтобы предположить остальное. Уэйд обнаружил, что это движение, в конечном итоге, было не мирной попыткой прекратить враждебные действия, а разрушительным движением, направленным на подрыв правительства Штатов изнутри, и могло, если не положить ему конец, привести к крушению всего Севера вследствие внутреннего распада. Уэйд, очевидно, написал отчет об этой деятельности, привел доказательства и, действуя по собственной инициативе, повез эти документы в Вашингтон.

Миссис Тайлер слушала, ничем не выдавая своих чувств, за исключением блеска в глазах. Когда Лора закончила свой рассказ, она еще прямее села в своем кресле.

— Мой сын поступил правильно. Хотя должна признаться, Лора, я удивлена. Не ожидала от него такого мужественного поступка.

— Я думаю, мужества ему всегда было не занимать, мама, — сказала Лора. — Какую возможность вы ему давали проявить это качество? Вы всегда хотели, чтобы он действовал против своей природы. Вирджиния защищала и заслоняла его собой, а я — я всего лишь предложила плечо, на которое можно опереться. Но теперь он полагается только на себя, и так и должно быть. — Она встала. — Что ж, у меня есть работа. Я должна заняться ею.

Но миссис Тайлер остановила ее.

— Я не сказала Уэйду о том, что говорила Морган. Я подумала, что тебе, возможно, хотелось бы знать это.

— Спасибо, — серьезно ответила Лора, — но это не имело бы значения. Я сама рассказала ему, и он мне поверил.

И она отправилась заниматься своим делом. Сегодня — подходящий день, чтобы окончательно подготовить к использованию верхнюю гостиную — комнату, которая когда-то принадлежала Вирджинии. И это занятие отнимет все ее время, поможет справиться с тревогой об Уэйде, которая не оставит ее, пока он не вернется домой.

Он приехал через четыре дня — в тот самый день, когда доставили вставленный в раму портрет Вирджинии. Он, собственно, приехал как раз тогда, когда Лора разворачивала картину в гостиной мамы Тайлер. Джемми вскоре должен был ложиться и тоже присутствовал, с интересом наблюдая.

Услышав шаги Уэйда в коридоре, Лора побежала встречать его и сразу заметила, что он чем-то огорчен.

— Твоя мать знает, где ты был, — прошептала она. — Можно говорить при ней.

Это заверение его, очевидно, не обрадовало.

— Лоре не следовало рассказывать тебе, мама, — сказал он. — От этого беспокойства тебя можно было освободить.

— Ерунда. У Лоры больше разума, чем у тебя. Быстро говори нам, ты видел президента?

— Я не рассчитывал попасть так высоко, — ответил Уэйд. — Но и не ожидал, что придется встретиться со столькими более мелкими чиновниками. Можно подумать, что я вражеский шпион, пытающийся проникнуть за линию обороны. Во всяком случае, меня заверили, что мои бумаги попадут в нужные руки. Остается только надеяться, что к ним отнесутся со вниманием.

— Это все, что тебе удалось сделать? — спросила Лора. Уэйд пожал плечами.

— Предложили, чтобы я отправился с этим в Олбани. Но я могу себе представить, как далеко я пройду с губернатором Сеймором. Он, по слухам, поддерживает работу Круга. И он заявил, что он против призыва в армию.