Другой похожий эффект был открыт Дональдом Ротом, он назвал его “магнитной памятью”. Этот эффект был зафиксирован Институтом Новой Энергии. Рот открыл: если магнит поместить достаточно близко к крутильным весам так, чтобы он притягивал их к себе, то через пять дней магнит можно отодвинуть от весов намного дальше, но они все так же будут притягиваться к нему. Русские ученые называют эту концепцию “вакуумным структурированием”, и это вновь демонстрирует, что в предположительно пустом пространстве “что-то есть” — нечто, что наследники Мистерий Атлантов знали как “эфир”.
Также, Козырев открыл, что тем же способом можно “структурировать” физическую субстанцию. Как он писал:
“… Тело, находившееся некоторое время вблизи процесса и поднесенное затем к крутильным весам, действовало на них так же, как и сам процесс. Запоминание действия процессов свойственно различным веществам, кроме алюминия” (Козырев, 1977, стр. 217).
В 1984 году Данчаков показал, что “память” или эффект “структурирования” может происходить и в воде. И это единственный эксперимент, который время от времени пробивается в альтернативное, западное научное мышление. Эксперименты с “памятью воды” начинаются с использования одного из основных процессов, создающих торсионные волны, чтобы вызвать измеряемое уменьшение вязкости или густоты воды. Затем обработанная вода помещается рядом с другой емкостью с водой, при этом вязкость новой воды тоже уменьшается и становится такой же, как и у первой. Другие эксперименты, такие как эксперименты Жака Беневисте, демонстрируют, что эффект “памяти воды” способен переноситься и в другие химические эффекты, в которых для возбуждения воды, входящей в состав некоторых химических соединений, используются торсионно-волновые генераторы. Затем, соединение может энергетически переносится в запечатанный контейнер с чистой водой, и запечатанная вода будет приобретать те же химические характеристики, что и у оригинала.
Как мы уже говорили в прологе, в нашей гелиосфере Солнце является первичным источником торсионных волн потому, что составляет 99,86 % общей массы Солнечной системы. Это наш очевидный выбор. В 1970 году Саксель и Аллен показали, что в период солнечного затмения присутствие Луны экранирует испускаемые Солнцем торсионные поля, и это вызывает увеличение периода колебаний крутильных весов. Метеорологам В. С. Казачку, О. В. Хаврошкину и В. В. Цыплакову удалось повторить этот эксперимент в период солнечного затмения в 1976 году и получить тот же самый эффект. Результаты были опубликованы в 1977 году. Другие получали аналогичные результаты, наблюдая простые отклонения маятника в период солнечного затмения.
Мы уже упоминали о том, что в 1913 году теория Эйнштейна-Картана впервые предложила научную основу существования торсионных полей. Теория утверждает, что в зависимости от места нахождения, во Вселенной существует либо правостороннее, либо левостороннее вращение. Дальнейшие открытия в квантовой физике, связанные с понятием “спина”, подтвердили: “электроны” будут обладать либо правосторонним, либо левосторонним спином. Это значит, что они будут двигаться либо по часовой стрелке, либо против нее. Все атомы и молекулы сохраняют разные степени равновесия между правосторонним и левосторонним спином. Козырев определил, что молекулы, обладающие строго правосторонним спином, такие как сахар, будут экранировать торсионные эффекты, в то время как молекулы, обладающие строго левосторонним спином, такие как скипидар, будут их усиливать. Дальнейшие русские исследования выявили, что обычная полиэтиленовая пленка действует как замечательный экран для торсионных волн, и использовалась во многих разных экспериментах, таких как обсуждаемых д-ром Александром Фроловым.
Мы обсуждали эксперименты Козырева, в которых объект нарушался разными способами, и со временем изменения веса медленно исчезали. В этих экспериментах появляется один важный фактор, который не легко увязывается с нашей удобной аналогией губки в воде. Он известен как “эффект квантования”. Что создает этот эффект, мы обсудим позже. Когда нечто квантуется, это значит, что оно не двигается или подсчитывается плавно, а только поэтапно, в неких конкретных интервалах. Просто представьте, в экспериментах с “латентной силой” вес объекта не увеличивается или уменьшается постепенно, а происходит внезапными рывками. Бесспорно, это весьма аномальное свойство материи. Как говорил Козырев:
“В опытах с вибрациями на весах изменение веса тела… происходит скачком, начиная с некоторой энергии вибрации. При дальнейшем увеличении частоты вибраций изменение веса… остается сначала неизменным, а затем увеличивается скачком на ту же величину… Однако настоящего объяснения этому явлению еще не удалось найти… Впоследствии оказалось, что квантованность эффектов получается почти во всех опытах” (Козырев, 1971, стр. 126).
Козырев изучал такие эффекты на грузе, весом в 620 грамм, который подвергался вибрациям, измеряемым в герцах или циклах в секунду. Мы помним, что при охлаждении объект сжимается, а при нагревании расширяется. И нагревание, и охлаждение — функции вибрации; поэтому, в зависимости от того, как мы заставляем вибрировать объект, он может либо наращивать, либо уменьшать свой вес. В этом эксперименте груз в 620 грамм слегка увеличивал вес, подвергаясь высокоскоростным вибрациям. Чтобы результаты выражались в целых числах, позже Козырев и Насонов применили прямую математическую функцию и пересчитали результаты на 1 кг. Результаты, приведенные в следующем параграфе, относятся к уровню 1 кг.
На нижеприведенном графике можно видеть следующее: когда вибрации объекта поднимаются до порогового значения 16–23 герца, он демонстрирует стабильное увеличение веса 31 мг. То есть, когда Козырев увеличивал вибрации между 16-ю и 23-мя герцами, дальнейшего прироста веса не обнаруживалось. Затем вдруг, когда он увеличил частоту до 24 герц, прирост веса объекта спонтанно удвоился до 62 мг. При увеличении частоты с 24-х до 27-ми герц, увеличение веса не регистрировалось. Когда же вибрации повысилась до 28 гц, прирост веса вдруг снова “прыгнул” еще на 31 мг и достиг 93 мг.
Рис. 1.6 Квантованные увеличения веса с ростом частоты вибрации, измеренные крутильными весами
Каждый раз, когда достигался новый порог, к общему количеству прибавлялся исходный прирост в 31 мг. Как писал Козырев:
“Удавалось получать пяти- и даже десятикратные эффекты”. (!)
Давайте не забывать, что “эффект квантования” происходил почти во всех экспериментах Козырева, когда общий вес объекта либо возрастал, либо уменьшался. Чтобы нечто подобное имело место, основной интервал 31 мг, измеренный у весящего 1 кг объекта, должен быть функцией сочетания его объема, плотности, веса и топологии (формы), аналогично тому, как звук, который вы слышите, ударяя по колокольчику определенного размера, формы и плотности. Когда Козырев повышал частоту вибрации объекта, создавался новый интервал прироста веса, но всегда на 31 мг.
“Эффект квантования” — очень важный ключ к пониманию многомерной природы материи. Он иллюстрирует, что атомы и молекулы обладают структурой загнездованных сферических волн, напоминающей лук. В следующей главе мы начнем демонстрировать контекст этого эксперимента, и как он соотносится с новыми открытиями в квантовой физике.
Идеи Козырева не сразу и не легко усваивались традиционным научным сообществом, особенно на Западе, из-за того, что величины измеряемых им эффектов были чрезвычайно малы. Например, дополнительные силы, вводимые в его механические эксперименты, изменяли вес изучаемых объектов на порядок 10-4 — 10-5, то есть, одновременно вращаясь и вибрируя, гироскоп становился легче всего на 100 мг. Чтобы оценить, насколько мало это приращение, вспомните, что некий активный ингредиент, прибавленный к таблетке витамина, должен иметь на этикетке вес в 100 мг.