Этим грабительским законом помещичье правительство хочет убить трех зайцев сразу:

во-первых, оно надеется отвлечь внимание крестьян от дворянских имений и, вместо борьбы всего крестьянства за помещичьи земли, вызвать междоусобную борьбу разных групп крестьянства за общинные земли;

во-вторых, правительство хочет таким путем насадить в деревне класс крепких крестьян-собственников, которые всем своим благосостоянием будут обязаны контрреволюционному правительству и образуют оплот против аграрного движения;

в-третьих, наконец, насильственное обезземеленье миллионов крестьян даст помещикам богатейший запас дешевых рабочих рук.

Вот сколько выгод сразу должен дать чудодейственный закон!

Два года действует этот закон, и только теперь правительство представило его на утверждение третьей Думы. Уж, конечно, оно было уверено, что господская Дума его не выдаст. И не ошиблось. Черносотенцы откровенные (правые) и черносотенцы, притворяющиеся конституционалистами (октябристы), как один человек, голосовали за столыпинский закон. Богатейшие помещики: князь Голицын, граф Бобринский, граф Уваров клялись с думской трибуны в своей любви к мужичку и уверяли крестьян, что не в помещичьей земле, а в законе 9 ноября — все спасенье.

А для того, чтобы с своей стороны влить бодрость в дворянские сердца, представитель правительства резко и решительно отверг самую мысль о переходе помещичьей земли к крестьянам. "Покуда волей и доверием монарха настоящее правительство находится у кормила власти, — заявил товарищ министра Лыкошин при радостных рукоплесканиях думского большинства, — частная (т.-е. помещичья) собственность в России от всяких посягательств будет ограждена".

Эти ясные слова должны заставить каждого крестьянина понять, что его нужда в земле не будет удовлетворена дотоле, доколе настоящее правительство со своим «монархом» находится у кормила власти! Только низвергнув царя и его бюрократию, получат крестьяне землю.

Кадеты (либеральные профессора, адвокаты и пр.) выступили против закона 9 ноября. Этот закон не успокоит крестьян! — заявили они Думе. Доколе мужик заперт в своей мышеловке, ему нельзя не бунтовать. Поэтому — уговаривали кадеты — нужно мужичку дать прирезку из помещичьей земли. Но не даром: упаси, господь! А по "справедливой оценке". Кадетские депутаты (Шингарев, Березовский) прямо заявляли, что их земельный проект выгоден не только для крестьян, но и для помещиков. Значит, не для одних овец, но и для волков! Только одного кадеты не объяснили: под силу ли разоренному, с голоду пухнущему мужику поднять на себе новые выкупные платежи за дворянские имения? Не довольно ли уж переплатили крестьяне за аренду помещичьей земли — и деньгами и трудом? На эти вопросы «справедливые» кадеты дать ответ позабыли…

Как отозвались на столыпинский закон депутаты-крестьяне? Трудовики резко выступили против. Но их мало: всего 13 человек. Кроме них в Думе есть еще десятка три крестьянских депутатов, которые состоят под командой черносотенных помещиков. Однако и эти крестьяне враждебно относятся к столыпинскому закону. Им ли, в самом деле, не знать, что крестьянину не выбиться из нужды и кабалы, доколе на шее его сидит помещик? "Если я сижу на трех десятинах земли, а рядом — 30 тысяч десятин — то это не есть порядок и правда", — так заявляли в Думе правые крестьяне (Сторчак и другие). Испуганные черносотенцы пустили в ход и ласки и угрозы. Пугали крестьян новым роспуском Думы и потерей депутатского жалованья. "Нас сюда послал народ не для того, чтобы Думу беречь, — совершенно правильно ответил на такие речи крестьянин Рожков, - а для того, чтобы облегчить жизнь исстрадавшегося народа". Но большинство правых крестьян постыдно струсило и голосовало за столыпинский закон.

Пусть же крестьяне на местах зорко следят за голосованием своих представителей и, в случае измены с их стороны крестьянскому делу, пусть требуют от них немедленного сложения своих депутатских полномочий.

Твердо и мужественно выступили рабочие депутаты в защиту крестьянства. Социал-демократы Гегечкори и Белоусов заклеймили закон 9 ноября, как порождение крепостников-помещиков. Закон этот не освобождает крестьян от гнета нынешней полицейской общины, а помогает мироедам с помощью земских начальников расхищать общинные земли. Но напрасны надежды правительства на успокоение деревни. Столыпинский закон, одобренный черной Думой, лишь еще более ожесточит крестьянские массы. Они не прекратят борьбы, — заявили социал-демократы, — доколе не получат в свои руки путем безвозмездного отчуждения всех некрестьянских земель.

Если сознательный крестьянин внимательно прочитает и обдумает думские прения об общинной земле, и затем спросит себя: какая партия честно и бескорыстно защищает деревенскую бедноту? — то он принужден будет ответить себе: социал-демократия!

"Правда" N 2, 30 (17) декабря 1908 г.

Наступившая зима застала рабочий люд города и деревни в самых тяжких условиях. Никогда еще безработица не достигала таких размеров, как сейчас. Куда ни кинь глазом, всюду бродят толпы в бесплодных поисках работы, хлеба и крова. Слесаря и чернорабочие, ткачи и земледельческие рабочие — все равны перед голодом и нищетой. На юге и на севере, в столице и в захолустье. В одном Кривом Роге не работает сейчас 25 рудников. Мертвыми стоят шахты и в Керченском районе. Волками воют голодные рудокопы. То же и на Урале. Там многие горные заводы, ссылаясь на безденежье, еще с ранней осени перестали выплачивать рабочим заработок. Хозяева уральских заводов живут на теплых водах и на телеграммы рабочих ответа не дают. В ткацком деле застой. Число занятых рук на фабриках сокращается, а за воротами толпы растут. В шерстяной промышленности с конца минувшего года кризис: целый ряд банкротств, многие фабричные ворота заколачиваются наглухо. В Вильно, в Бердичеве сокращается кожевенное производство. Безработица на фарфоровых и фаянсовых заводах Волыни. И так везде. У капиталистов кризис только временно сокращает барыши, а у пролетарских детей вырывает из рук черствый кусок хлеба.

Да и не у всех капиталистов барыши сокращаются. Терпят от кризиса мелкотравчатые, у которых капиталу не хватает переждать худое время. Эти банкротятся. А настоящие, крупные капиталисты от кризиса только выигрывают: конкурентов меньше, прибыли больше. Они объединяются между собою в синдикаты и тресты и преднамеренно сокращают производство, чтобы гнать в гору товарные цены. Сплочение капитала идет по всей линии. Рудопромышленники юга создали синдикат «Продаруд». В металлургической промышленности действуют синдикаты «Кровля», «Гвоздь» и «Проволока». Сахарозаводчики давно уже сплотились в тесную воровскую шайку, которая грабит и рабочих и потребителей. Объединяются текстильщики. Спичечный синдикат орудует по всей стране. Сокращая производство, синдикаты выгоняют на улицу новые десятки тысяч рабочих. Расчеты идут непрерывно. Выбрасывают с заводов в первую голову самых честных и стойких людей, которые отличились, как руководители прежних стачек, как старосты или рабочие депутаты. Первыми кандидатами на мостовую оказываются везде и всюду рабочие, социал-демократы.

Но не только безработные переживают черные дни. Крайнюю нужду испытывает теперь весь пролетариат. Огромная армия незанятых рабочих всюду сбивает заработную плату. А к этому присоединяются непомерные цены на все, что нужно для поддержания жизни.