В.Е. Захаров: НТВ.
Ю.С. Осипов: НТВ? (удивлен) В общем я предлагаю, Эдуард Павлович, Вам и карты в руки, Вы у нас главное действующее лицо в этой комиссии. Давайте соберите здесь в Академии два-три десятка специалистов и поговорите, а уже после сформулируйте позицию. Хорошо?
Э.П. Кругляков кивает.
Ведущий: Если не возражаете, то дальше о мозге. ...
Примечания
Научная сессия Общего собрания РАН на тему «Мозг: фундаментальные и прикладные проблемы», 15–16 декабря 2009 г www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=f9b9580b-368b-4def-8f0d-2ed8b1752053
Визит делегации во главе с академиком С.М. Алдошиным в лабораторию В.И. Петрика, см. www.youtube.com/watch?v=QG0qE7ULhCk , www.youtube.com/watch?v=K6p5PtepJpc , www.youtube.com/watch?v=f9p5VXuWqJM
Комментарий академика О.Г. Синяшина о В.И. Петрике, см. www.youtube.com/watch?v=36wWXRGf2CI
Комментарий академика В.М. Новоторцева о Петрике, см www.youtube.com/watch?v=DFdGtfcH4s4
Нина Рузанова. Интервью с Эдуардом Кругляковым. «Ученые с большой дороги». «Лженаука порождает новый вид организованной преступности», — утверждает академик РАН Эдуард Кругляков» // «Российская газета», Федеральный выпуск №5023 (199) от 21 октября 2009 г www.rg.ru/2009/10/21/kruglyakov.html
Фрагмент видеозаписи выступления В.Е. Захарова ( www.youtube.com/watch?v=cjdFr3d-vEw ), ответ Ю.С. Осипова ( www.youtube.com/watch?v=rbC2E0a5ocU )
Академик В. Васильев: «Дважды два всегда четыре, а вечный двигатель невозможен, даже если это кому-то не нравится»
Публикуем текст несостоявшегося выступления известного российского математика, академика РАН, докт.физ. -мат.наук, гл.научн.сотр. МИАН Виктора Анатольевича Васильева на Общем собрании РАН 16 декабря 2009 г.
Глубокоуважаемый Юрий Сергеевич! Глубокоуважаемые члены Собрания!
Мое выступление связано с самой темой нашего собрания, которое называется «Мозг: фундаментальные и прикладные проблемы». Вот я и хочу сказать о связи между фундаментальными и прикладными разработками, между фундаментальной и прикладной наукой. С одной стороны, мы слышали за эти два дня о множестве замечательных прикладных работ, прямо основанных на фундаментальной науке самого высокого уровня, и о фундаментальных работах, мотивированных, вдохновленных и подтвержденных практикой. С другой стороны, сюжет, затронутый академиком В.Е. Захаровым, также имеет прямое отношение к этой, я бы сказал, философской проблеме. Про это все я и хочу сказать.
Часто приходилось слышать, в том числе и из достаточно высоких кресел, что нужны и важны только прикладные разработки, а в фундаментальных то ли уже сделано всё, что было можно и что полезно, то ли пусть их для нас делают на Западе, а мы купим технологии и внедрим на уже совсем практическом уровне (что, как мы все понимаем, невозможно, если извести высокую науку, т.е. людей, понимающих вообще, что к чему в этой области). Чтобы понять, что с этим делать, давайте поймем, где грань между прикладной и фундаментальной наукой и есть ли эта грань вообще.
Я подумал, почитал про это и понял, что резкая грань есть и грань эта философского характера, а именно упирается в понятие истины. Всякая фундаментальная наука, будь то математика, физика, история или лингвистика или еще что-то, вырабатывает общие представление о том, что есть правда, а что нет, и стремится в каждом конкретном случае найти такое объяснение, такое решение, которое будет истинным, а не ложным: как на самом деле устроено что-то в микромире или, наоборот, в космосе, как на самом деле говорили и думали на самом деле существовавшие люди, как на самом деле полетит какая-нибудь штуковина при таком-то режиме управления, и т.д.
Напротив, основной критерий в прикладной науке — это акт о внедрении. Акт подписан, деньги получены — победителей не судят. Когда общество и экономика работают в штатном режиме, это само по себе неплохо. В частности, при этом предполагается, что клиент или честный посредник выбирает хорошую прикладную разработку, а не плохую, а для этого за ней должна стоять очень хорошая фундаментальная наука. К сожалению, у нас, да и не только у нас, работает не эта схема, а схема, когда акт о внедрении (а также последующий неизбежный акт о списании угробленных средств) подписывается в соответствии с разного рода откатами, распиловкой бабла, ситуацией, когда ВИП-чиновника берут в долю, и т.п. (Здесь предположительно Ю.С. Осипов должен был выразить недовольство лексикой).
Юрий Сергеевич, я не хочу извиняться за эти слова, потому что они сами уже пришли к нам, и в нашу жизнь, и в этот зал, в храм науки, и если не огласить их, то они уж точно от нас не отвяжутся. Те факты, о которых говорил Владимир Евгеньевич, то, что описано в этой имеющейся у нас всех книжечке (показать 6-й выпуск бюллетеня «В защиту науки», розданный всем участникам собрания, см. www. ras.ru/digest/fdigestlist/bulletin.aspx ), -очень яркий пример, но, к сожалению, таких примеров не счесть, про многое из этого пишется в других выпусках этого журнала.
Чудовищные средства, дикое невежество, наглый криминальный нахрап, бессовестная коррупция. Конечно, так далеко не всегда, и в большинстве случаев мы видим честные и грамотные прикладные работы, и сегодня мы имели счастье с ними знакомиться. Но важнейший факт, который необходимо ак-центированно отметить — это то, что принцип оценки научной деятельности в соответствии с актом о внедрении и соответствующим финансовым успехом не ставит ровно никакого заслона таким злоупотреблениям, а очень часто, особенно в некоторых странах, прямо их провоцирует, и тогда система идет вразнос. Поставить заслон этому может только фундаментальная наука со своими высшими критериями.
Именно поэтому она часто вызывает такую ненависть со стороны воров и чиновников, не привыкших, что есть что-то более высокое и не зависящее ни от их власти, ни от их бабла. Впрочем, вру. Я сказал, что не может быть другого заслона шарлатанской «науке». Но вот есть, например государство Иран, в котором многие разработки того же г-на Петрика, как они декларируются, если бы они соответствовали этим декларациям, были бы очень востребованы в связи с ядерными претензиями, и т.д. Почему, однако же, их там никогда не «внедрят»? А потому, что в Иране боятся Аллаха. А те, кто, может быть, не очень боится Аллаха, боится тех, кто боится Аллаха. И если считается, что воля Аллаха состоит в том, чтобы Иран был сильным, страшным и самостоятельным, то там подобный проект, может быть, по чьему-нибудь невежеству и просуществовал бы сколько-то времени, но списать его бесследно было бы невозможно, и нет сомнений, что там высокий чиновник, пролоббировавший что-то подобное, очень скоро оказался бы без головы или еще без чего-нибудь.
Но у нас тут пока еще не Иран, и я рад, что у нас еще не вполне Иран, поэтому нам приходится обходиться тем, что имеем, и без честной науки я не знаю, как нам обойтись. Знаете, я люблю договариваться. Я за то, чтобы ученые-естественники разговаривали с экономистами, с философами, с людьми искусства. Атеисты — с верующими. Это очень тяжелый труд, потому что просто удивительно, насколько разные люди все по-разному понимают. Но живые и настоящие люди, если они возьмут такой труд и поймут, как думают и в каком мире живут другие собеседники, очень много от этого получают и отдают. Так что вообще договариваться надо. Но не может быть речи о том, чтобы договариваться с тем криминально-коррупционным болотом, в которое мы сейчас имеем все шансы вляпаться. Или уже вляпались.
У нас есть великое богатство — понимание объективности и непреложности научного знания, законов природы, независимо от того, насколько мы сами способны их понять, описать и применить (а также есть и кое-какое умение их все-таки понимать и применять). Дважды два всегда четыре, а вечный двигатель невозможен, даже если это кому-то не нравится. Невероятно трудно, а иногда и невозможно объяснить это на рациональном уровне некоторым начальникам, привыкшим, что, как пожелаем, так и будет. Тот, кто с этим не сталкивался, не может вообразить себе, насколько это трудно. Единственный способ, как этого можно добиться, состоит в том, чтобы мы, люди науки, сами никогда и ни за какие коврижки не говорили, что дважды два — это столько, сколько вам угодно. Когда такой начальник видит, что все эти чудаки почему-то говорят, что дважды два -четыре, даже когда это им совершенно невыгодно, то в нем может что-то зашевелиться, какое-то понимание, что за этим что-то есть. Только так можно надеяться на будущее.