Конечно, все это пока предложения. Тенденции развиваются в этом направлении, но они могут менять траекторию, искривляться, обращаться вспять и нейтрализовываться контртенденциями.

Тем не менее ясно, что как никогда интенсивно развиваются сложные взаимосвязи между видимой и скрытой экономиками, присутствующими во всех трех доминирующих системах богатства, основанных на сельскохозяйственном производстве, массовом индустриальном и передовом наукоемком.

Будущее преподнесет нам немало сюрпризов. По мере того как все больше бедноты в мире вовлекается в денежную экономику, мы наблюдаем относительное ослабление Первой волны, для которой характерно вызванное нищетой протребление. Зато мы видим рост Третьей волны, относительное увеличение высокотехнологичного протребления, основанного на распространении как никогда мощных и разнообразных новых инструментов в руках обыкновенных индивидов в самых передовых экономиках. Неспособность большинства экономистов признать этот исторический сдвиг мешает им понять сущность революционного богатства и его воздействия на нас и наших детей.

Глава 29

ГОРМОН «ПРОДУЦИВНОСТИ»

Определение: продуцивность — вклад протребителей в продуктивность.

Один из самых необыкновенных примеров роли протребителей в современной истории — то, как они буквально перевернули те привычные способы, какими люди во всем мире работают, играют, живут и думают; и почти для всех это прошло незамеченным.

В предыдущих главах мы показали, как протребители кормят «бесплатным обедом» денежную экономику, создавая богатство в не-денежной экономике. Но нередко протребители идут дальше. Они закачивают в денежную экономику гормон роста. Иными словами, они вносят вклад не только в продукцию, но и в продуцивность.

Вряд ли среди экономистов-традиционалистов найдется хоть один, кто не согласился бы с тем, что лучшим средством лечения больной экономики является повышение производительности. Однако мало кто из них пытался отследить влияние протребления на производительность.

Поскольку почти никто не обращает внимания на этот фактор, в словаре экономистов нет и адекватного термина для обозначения самого феномена. Мы предлагаем назвать его продуцивностью, имея в виду еще один аспект вклада протребителей в видимую часть экономики помимо производства бесплатной стоимости и вливания ее в денежную экономику — реальное ускорение ее роста.

За пределами образования

Многие бизнесмены и экономисты согласятся с тем, что улучшение обучения рабочей силы есть прямой путь к увеличению производительности. Но, как мы уже убедились, трудно найти более дисфункциональную и устаревшую институцию, чем образование, даже в странах с передовой экономикой.

Более того, большинство так называемых реформ основывается на молчаливой предпосылке, что фабричный способ массового образования является единственным способом обучения. Часть из таких реформ подсознательно ставят своей целью повышение эффективности «школьной фабрики» вместо того, чтобы заменить ее новой, «постфабричной» моделью. Большинство реформ базируются на предположении, что обучать могут только учителя.

В результате было упущено из виду одно из самых необыкновенных событий в истории образования.

Началось оно в 1977 году весьма необычным образом. В то время персональные компьютеры практически отсутствовали. Однако к 2003 году только в США их насчитывалось 190000000. Это удивительно, но еще удивительней тот факт, что более 150000000 американцев умеют с ними обращаться. И самое поразительное — то, как они этому научились. Первые компьютеры «Altair-8800» и «Sol-20» представляли собой капризные механизмы, гораздо более громоздкие, чем другая домашняя техника. Они имели кнопки и дискеты, непонятные программы — «софт» (мало кто из американцев понимал, что это такое) и странный словарь DOSовских команд.

Каким же образом столько миллионов людей — больше половины населения страны — справились с этими сложностями? Как они всему этому научились?

Точно известно, чего они при этом не делали. Подавляющее большинство, особенно поначалу, не посещали никаких компьютерных курсов. За незначительным исключением они не получали почти никаких формальных инструкций.

Обучение начиналось с того, что люди приходили в магазин «Рэдио Шэкс» одной из первых розничных сетей, начавших продавать персональные компьютеры. В те времена это были небольшие магазинчики, набитые проводами и электроникой, а за прилавками стояли шестнадцатилетние прыщавые юнцы из тех, что, начитавшись научной фантастики, становились потом компьютерными гениями.

Когда клиент обнаруживал интерес к TRS-80, одному из «первобытных» PC, продавец показывал ему (тогда еще в редких случаях «ей»), как его включать и как сделать первые шаги. Покупатель спешил домой, чтобы скорее распаковать и включить машину за 599 долларов. Но, следуя инструкции, он вскоре обнаруживал, что мало что может сделать. Неудивительно, что он возвращался в магазин и задавал продавцу новые вопросы. Далее оказывалось, что ему нужен более осведомленный инструктор, компьютерный гуру. А кто же был этот гуру?

Начинались лихорадочные поиски человека, который мог помочь, — соседа, друга, коллеги, случайного знакомого, любого, кто хоть немного больше понимал в этом деле. Оказывалось, что гуру может оказаться всякий, кто приобрел компьютер неделей раньше.

Потом начинался бурный обмен информацией, волна которой прокатилась по всему американскому обществу; в обучении участвовали миллионы американцев.

Сегодня этот тип обучения можно назвать товарищеским. Надо сказать, что это был гораздо более сложный процесс, чем торговля музыкой по системе «Нэпстер», поскольку ученик и гуру не были равными. Один из них был осведомленнее. Именно это и сводило их вместе, что интересно само по себе, но еще интереснее то, что со временем их роли могли меняться. В процессе обмена информацией и опытом ученик превращался в гуру, а вчерашний гуру становился учеником.

С тех пор протребители становились все более и более умелыми пользователями компьютеров. Как свидетельствуют Кит Эдварде и Ребекка Гринтер из знаменитого Центра исследований Пало Альто, сегодня средний пользователь запросто оперирует функциями, «которые первоначально были доступны только квалифицированным системным операторам — делают апгрейд жесткого диска, устанавливают и убирают новые программы и так далее».

Этим прогрессивным процессом обучения никто не руководил. Никто его не контролировал. Никто не организовывал. И почти никто не получал за обучение денег. А между тем этот общественный процесс огромного масштаба, не замечавшийся как учителями, так и экономистами, изменил американскую денежную экономику, корпоративную организацию и оказал влияние буквально на все сферы — от языка до образа жизни. Гуру-протребители стали безусловными, хотя и непризнанными двигателями революции персональных компьютеров.