Я среагировала еще до того, как они поняли свое преимущество — им его еще не было видно. Я как раз прошла эту развилку, а тэйвонту только выходили в ее начало, и через несколько мгновений они увидят этот путь, если только они не знали эту местность до этого, и уже готовы к победе.
Я сжала зубы — я клянусь сделать все, чтоб они не торжествовали!
Как только Дар оказался за камнем, так что осталось только его голова, я мгновенно скатилась в провал, направив Дара в ту сторону по прямой, чтоб не было видно, что я не на коне. А сама по той же развилке, где мог пройти только человек, а не конь, и которой тэйвонту могли спокойно выйти мне в спину, ринулась вперед им навстречу назад, стараясь не производить шума. Секунда, и я была в той точке, где они должны были только выйти. Ведь они, эти сволочи, еще прыгали по камням, пробираясь в этом хаосе… Дар уходил вдали… Краткий для человека путь, вместо того, чтоб погубить меня и позволить им догнать меня, погубил их.
Тяжелый случай…
Я просто выпрыгнула на камень, как из-под земли, в упор расстреливая их из арбалетика…
— Сука… — ввизгнул ближайший, свалившись со стрелой в сердце… Еще двое так и не поняли меня, получив один стрелку в висок, а другому она вошла сбоку между ребер под мышку прямо в сердце…
Двое задних среагировали мгновенно, провалившись в расщелины и расстреляв с ходу по мне, вернее по месту, где я только что стояла, арбалетик. Но их попытки уйти от стрел обернулись для них поражением — я расстреляла их сверху с верхушки другого камня, подхватив из руки первого мной убитого бойца выпавший арбалетик.
Не знаю, как они в рукопашной, но реакция у них плохая против моей, — удовлетворенно подумала я, запахивая плащ и догоняя Дара. В этот раз у меня было несколько заряженных арбалетиков в подоле плаща, и я, помучившись, зарядила остальные. Сзади были безголовые глупцы. Скорей из вредности я опять таки аккуратно отделила убитым головы.
Они, похоже, там, далеко сзади, поняли, что случилось — подумала с отчаяньем я. А я ж все сделала тихо! Но сзади уже бежали по камням новые тридцать два человека, прямо на ходу соскакивая с коней на тропах и замыкая меня полукругом…
Они ревели от ярости…
Меня замкнули второй раз… Уже второй эшелон догонял меня по камням…
Человек подвижней коня. Только на этот раз они страховали друг друга по полной программе, являя знаменитую синхронность и прикрытие тэйвонту. Что из того, что еще двое сорвались в пропасть со стрелами на лбу, вызвав суровое и яростное выражение их лиц, а еще один корчится этак там на камнях? Их двадцать семь, и еще по дорогам мчат минимум полсотни, огибая гору.
На этот раз они решили взять меня наверняка… И я видела, как слабеет Дар…
Давай, давай, Дарушка, давай… — сжавшись, подбадривала его я, но ему становилось все труднее…
Видя, что конь мой слабеет, они испустили клич радости, ибо замыкали меня в круг…
— При первой же возможности переходите в рукопашную, — услышала я чей-то голос. — Она особо сильна только в выстрелах и бросках — здесь в убийствах ей нет равных. Она убивает не думая. Не давайте ей возможности использовать свои сильные стороны…
Я прикусила от ярости губу. Похоже, они знают меня лучше, чем я. Попробуй тут посражайся!
Я ухмыльнулась. Сзади послышался вой злости — это упало еще трое, которым пущенная с моего коня стрела прошила сердце. Убиваю я автоматически, не думая — проклятое наследие туманного прошлого. Я поймала их в тот момент, когда они только выскочили из-за камня в погоне за мной, дьявольским инстинктом предугадав их появление.
Надо же и в аду иметь хоть немного радости — иначе там скучно!
Они же стали еще более осторожны и теперь двигались в мертвых зонах… Что, впрочем, не помешало мне предугадать движение и поймать как раз в момент прохождения между двумя камнями еще двоих. Это могло показаться невероятным — ведь простреливаемая точка была видна с моего коня только в одном месте и в один единственный момент. А так, чтобы совпало одновременно и мое прохождение и прохождение тэйвонту — это было невероятно. Но я уже давно говорила о синхронности тэйвонту. И в одном случае замедлила, а в другом бросила рывком
Дара в нужную мне точку, выстрелив даже не обернувшись…
Два крика и только…
Сколько же это надо было стрелять, чтоб стрелять не оборачиваясь и не глядя с коня и с такого расстояния — поежилась я сама себе. Ничего не знаю — я хорошая и буду такой — твердо решила я.
— В кольцо берите ее, в кольцо! — холодно крикнул чей-то голос. Я выстрелила интуитивно. Просто в ту точку, которое именно в воображении нарисовал мне смертельный инстинкт. Считай с закрытыми глазами, когда все в воображении, просто та точка была самой болевой.
И всхлип-полувизг дворняги, показал мне, что я попала. Ужас, я наверно садистка. Он умер, наверное, от разрыва сердца, ибо я отстрелила ему только то, что у мужчины внизу, между ногами, как поняла я, оглянувшись. Не виновата же я, что при прохождении между скал он оказался открыт только в одной этой незащищенной точке, которую и почувствовал инстинкт. Но я чувствовала себя виноватой перед этим… мгм… парнем.
Надо сказать, что я все время ныряла, шаталась из стороны в сторону, извивалась, как змея, ибо по мне, гады такие, все время стреляли. Стрелок пять запуталось в плаще, а у меня по всему телу громадные синяки, особенно там, где сердце. В принципе, я уже должна была быть мертва. Почему я живу? Спасибо Радому!
Проклятье — Дар совсем выбился из сил, и виновато поглядел на меня… Я успокоила его рукой, вздохнув — помирать, так вместе — бегом мне от этих мужиков не уйти…
Скорчившись, я яростно взводила проклятые арбалетики, проклиная все на свете и сорвав пальцы до крови. Почему они выкинули рычаги — ведь эти аэнские штуковины такие удобные! Впрочем, любой тэйвонту взведет их пальцами. Но я-то девочка! — подумала я злобно.
Они уже начали смыкать кольцо, и я слышала восторженные крики.
Я сцепила зубы — еще чуть-чуть и начнется рукопашная, совсем не хорошая для меня.
— Замыкайте, замыкайте ее, прикрывая друг друга! — четко распоряжался чей-то новый голос. — Хара влево, Синт и Макс направо.
Они упорно облагали меня, несмотря на то, что я непрерывно стреляла. Сознание автоматически ловило особенности местности не только впереди меня, но и везде, позади, отмечая возможные пути движения для тэйвонту, расположение тэйвонту. И автоматически выдавало те точки, где я могла их незаметно убить — это была просто привычка, когда я стреляла, и стрела находила их в движении за камнями, проникая через тончайшие щели и отверстия аккурат на пересечении. Просто отмеченные на скаку особенности местности крутились в воображении, также как и движущиеся фигуры, и когда они в уме моем, прокрутившем миллионы таких позиций, опережающе по сравнению с реальностью пересекались — я стреляла. Так, чтоб фигура и стрела сошлись именно в той точке, которую я предвидела. Процесс чисто инстинктивный, уже просто автоматический — так же не замечаемый, как не замечаема обычная ходьба. Хоть для того, чтоб ходить по такой разной земле требуется четкий расчет и предсказание поведения приблизительно на том же уровне — вспомните, сколько раз дети падают и мучаются. Так опытный всадник даже не замечает, когда он дает приказ лошади на прыжок шпорами или ногами.
Не знаю, пока они взяли меня в кольцо, человек пятнадцать отправились к праотцам. Но и я не без греха — у меня вся спина была в синяках и ранках, а правая рука безжизненно повисла. Но все-таки плащ это чудо!
У меня не было сил перезаряжать арбалетик, а по дороге спереди, бешено поднимая пыль, с обеих сторон неслись десятки всадников в тех же черных одеждах. Некоторые из них уже откуда-то держали в руках щиты…
В Даре сидело с десяток стрел — такой охоты за ним еще не устраивали! И ему было явно худо — он все замедлял свой путь.
Он жалобно и виновато взглянул на меня.
— Ничего! Умрем вместе! — криво усмехнувшись, потрепала я его, тщательно качая ситуацию. Может, есть какая-то возможность сделать в рукопашном бою этих пятнадцать? А потом взять остальных? Эх, если б не проклятая рука — похоже ее перебили!