Сообщение из Центра она получила быстрее, чем ожидала. Получила новым, совершенно неожиданным, заранее не оговоренным маршрутом доставки.
Вездесующие телевизионщики надыбали клевый материал о провале русских спецслужб. Любят журналюги нелюбимых кагэбэшников с любовью по любимым местам попинать, ну хлебом их не корми! А уж комментарии какие! А заголовки! И про пощечину, и про обделанные штаны, и про морду, которой в… да во все подряд! Обозвали материал эксклюзивным, забыв сказать доверчивым телезрителям, что его, материал этот, крутят по всем мировым каналам сутками так же громко, как когда-то про две взорванные башни крутили. И еще называют самым рейтинговым мировым фильмом!
А в материале том говорится и показывается, как крупнейший и сверхвсякомеры засекреченный агент талибской разведки один, без помощи воюющего промежду собой государства, водит за нос пачками сконцентрированную в одном месте русскую контрразведку. И не просто водит, а нате, смотрите, как он это делает в конкретной стране, в конкретном городе, и даже на конкретной до квадратного метра обозначенной территории.
Чтобы не рассекретить своего агента, Цент пошел на некоторые хитрости. Якобы, материал снимал русский оператор, который продал его, гад, за сто миллионов чего-то, но имени его они не скажут, потому как опасаются за его гадскую жизнь. Ну и день позора назвали другой, в который Юлька имела стопроцентное алиби. А то, что по экрану беспрерывно шастает строка с датой и временем съемки, так это ж думать надо и гадать, а что там за цифирки? Может быть они стоимость пленки в переводе на национальную валюту отсчитывают? Да когда думать, когда гадать, если воевать надо? Вон другие талибы прознали про нашу славу и хотят ее себе забрать, — уже агенту нашему звание трижды героя и восемь разных орденов пообещали, если признается на допросе, что она их агент, и назовет русским имя их полевого командира Бешара, а то его никто не знает, никто не боится. И 'Дядя Сэм' денег на борьбу против американцев ему не дает совсем. Обидно, да! Доллары самим рисовать приходится. На обрывках газет. Плохо получается, да. За такие доллары на базаре только прошлогоднюю солому от подгнившего гороха и купишь. А больше ничего. Говорят, почему на ваших долларах вместо президента ишак нарисован? Здрасте вам! Самолично слышали, как Усама говорил Бен Ладену: 'Америкой правит длинноухий ишак! И мы надерем ему уши!'
Дух мятежного народа после просмотра фильмы сильно так начал укрепляться. Когда успели, одному ихнему аллаху известно, но сняли семнадцать мгновенных серий документального кино про Юльку, ну то есть про Гюльшат. И кишлак их показали — вот она девочкой кривоногой бегает, стену пальчиком ковыряет. И саклю, на которой до сих пор некоторые годами висят, сушатся. И даже куклу, сделанную из ослиного хвоста нашли и на весь мир как ноу-хау продемонстрировали, пообещали ею немедленно с рынка худосочную Барби вытеснить и миллиарды долларов для страны заработать. И все это на Юльку списать. Вот, мол, откуда Гюльшат родом, с самых простых нижних низов, а как взлетела!
И на патриотизм давай давить!
И на идею национального возрождения!
'Да мы, если все как один, смело и под руководством, еще не туда забрести можем! Вот посмотрите! Как ни велика Россия, а нет у нее идеи, нет бога в голове, а царя в государстве, и чахнет, бедненькая, день ото дня. И еще сильнее зачахнет, и запросится в состав великого государства Афганистан. А все почему? А потому, что, если верить их журналюгам, так нет в стране ни единого героя, и равняться им, бедным русским, не на кого, пример брать не с кого, куда идти — неведомо. А мы! Да у нас каждый, который пока еще не мы, наигеморойный герой. Вот и выходит, если мы с идеей, то впереди всех, а они без идеи и в хвосте у нашего ишака!'
Утром вместо завтрака, в полдень вместо обеда, вечером вместо ужина по всем каналам национального телевидения показывали фильм о героической девочке Гюльшат, ее счастливом и трудном детстве, о непримиримой борьбе. А документальные кадры, переданные Юлькой, наполняли сердце каждого земляка гордостью — одна девушка, если она любит родину, может сотню врагов оставить с носом.
Фильма, конечно, хорошо подняла национальный кишлачный дух, сыграла заметную роль в деле перевоспитания отступившейся и окончательно отупившейся молодежи. Но только глупому не удалось бы вычислить последствия для действующего агента. Ведь ясно же, в каком городе, в какой стране России велась съемка, из какого киоска фотографировали русских контрразведчиков. И, если в Центре Юлькином имели свои планы, показывая кино, самой Юльке пришлось ломать их планы, спасая скоропалительно свою… с татуировками… чтобы не попасть вместе с ней в лапы, которые она же и оставила с носом.
Она быстренько придумала, потом осуществила три громких дела.
Сначала вымыла весь киоск внутри и снаружи с хлоркой, чтобы запахи всякие собаки взять не могли. Перчиком посыпала. Стекла и все, что умеет отпечатки пальцев хранить, протерла с хорошим стеклоочистителем.
Договор аренды, который она подписала от имени, высосанного из пальца, порвала, кусочки разделила на много равных частей и подарила прохожим, предварительно засунув в предупредительно испеченные пирожки. Для чего? А если захотят потом опера восстановить полный текст, много неизвестных желудков обыскать придется.
Шарика, который колбасу из-под скамейки спер, отправила в командировку в деревню. А в завершении операции по уничтожению следов оставила в киоске пластмассовый тазик, налила в него ведро бензина, тряпок разных набросала, а в центр свечку воткнула и подожгла. Она точно рассчитала: свечка гореть будет два часа семьдесят минут, за это время она уедет далеко и алиби себе обеспечит.
Юлька и ранее немного догадывалась о великих умственных и организаторских способностях тех, которые всегда в Центре, где и сидят. Когда же ее так гениально подставили, она поклялась, — если выкрутится и ее не заарестуют, полностью поменяет тактику своей работы, ну не совсем работы, а только той ее части, которая шпионско-разведывательно-террористической деятельностью называется. У нее уже и план готов, и агентура набрана.
'Ну а как заарестуют?'
И здесь ничего страшного. Она уже готова перейти на другую сторону, только бы пригласили.
'А вдруг у них в штате свободной ставки нет, или принимают только по совместительству, на гонорар?'
Все равно готова. Для нее главное — не деньги, а то количество их, которое у недалекой родины выбить под себя сумеет.
Г Л А В А 4 безглавая
Who li they такие
(продолжение — ЛЕХА)
ЦЕНТРОВЫЕ ГОЛОВОЛОМКИ
Самое сложное для агента, которого выбрасывают в чужую страну на растерзание соскучившихся по нему спецслужб — легализоваться.
Европейцы, взять там всяких французов, островитян и прочую немчуру, привыкли запросто ездить из страны в страну. Они так все у себя упростили, перемешали и уни-фицировали, что уже и сами не замечают разницы проме-жду Лондоном, Парижем либо Берлином. Везде им как до-ма, везде своих полно. А ввечеру, порой, в каком ни то уютном кафе сиднем сидишь и гадаешь: а и вправду ты пролив переплыл или по туннелю переехал, а и правда ты за три сотни миль от дома? Или просто вышел на вечерний променаж, да на соседней улочке выпить стаканчик добро-го эля удумал? И с привычками, коих менять не надобно, и с языком, и с отдыхом никаких тебе заграничных проблем.
Это когда ты по гостям катаешься, путешествуешь по странам-близнецам из одного отряда-лагеря.