— Откуда я знала, что Денис вообще потащится сюда, на мусорный полигон? — возразила та.

— Морду набить ему надо, — заметил Фролик.

— Ну и набили бы, — подзадорил его Гера.

— Ты-то, ради бога, не встревай, — осекла мужа Шура. — Пускай они сами между собой разбираются.

— И давно бы набили. Да руки не охота об него марать, — буркнул Алекс.

— Нет, я не могу! С вами прямо умора! Какие, однако, вы умники! Какие чистоплюи! Захотели заиметь бабки, совсем не прилагая никаких усилий. Ловкачи! К вашему сведению, так никогда не бывает! — огрызнулся Денис.

— Мы только и делаем, что прилагаем усилия. Все в пене от этих усилий. А в результате? Мы ровным счетом ничего не получаем, кроме одних твоих обещаний и угроз, — досадливо произнес Алекс, продолжая кружить по комнате. У окна — того самого, через которое я безуспешно пытался заглянуть в сторожку — он на секунду задержался.

Внезапно со звоном разлетелось стекло. Верблюжье одеяло, что занавешивало окно, откинулось в сторону, и в комнату проникла огромная лапа. Лапа была с длинными закругленными когтями и покрыта рыжеватой шерстью. Она вцепилась в горло Алекса и оторвала его от пола.

Какое-то мгновение все мы, как завороженные, смотрели на парня, который только что разговаривал с Денисом. Как он с вылезшими из орбит глазами, дергая в воздухе ногами, пытается разомкнуть страшную хватку. Но тщетно. Сделать этого ему не удавалось. Напротив, от его стараний освободиться хватка становилась лишь сильнее и крепче. Из-под лапы выступила кровь Алекса. Она начала стекать по шее хрипящего парня и дальше — по груди, окрашивая багровыми пятнами его свитер.

Все происходящее казалось нереальным. У меня даже промелькнула мысль, что мы находимся в кинотеатре на просмотре голливудского фильма ужасов.

Потом оглушительно, зажмурив глаза, завизжала Вика. Вскрикнула Шура и вместе с посеревшим Герой отбежала от кровати, стоявшей рядом с окном. Гарик с причитаниями забился в самый дальний угол комнаты. Фролик дрожал за столом крупной дрожью и часто моргал. Денис же совершал какие-то странные движения головой и руками, будто марионетка, которую дергал за веревочки пьяный кукловод.

Очнувшись от первоначального шока, я выхватил из кармана куртки пистолет и принялся стрелять наугад в окно. В кромешную темноту, как это представлялось из ярко освещенной комнаты.

И вскоре Помойник издал такой громкий рев, что у нас заложило уши. Но, по-моему, ревел он не столько от полученных ранений, а сколько — от удивления. Впрочем, как бы там ни было, он разжал свою лапу и выпустил Алекса. Тот с грохотом рухнул на пол и растянулся на нем в нелепой позе, подвернув под себя левую ногу. Судя по тому, как сильно и неестественно была изогнута его шея, вероятнее всего, она была сломана.

Помойник, словно с великой неохотой, медленно убрал свою лапу из комнаты.

Спохватившись, Денис неуклюже, как-то боком, бросился к стене и выключил свет. Комната погрузилась во тьму, освещаемая лишь лунным светом, проникающим из окна с разбитым стеклом. Слышно было, как плачет Вика, шумно дышит Шура и тихо матерится Фролик.

В дальнем углу засветились разноцветные огоньки — это Гарик пытался торопливо кому-то дозвониться по своему мобильному телефону.

— Вызывай сразу милицию и скорую помощь, — срывающимся голосом посоветовал Денис.

— И службу спасения, — добавила Шура.

— Да, и службу спасения, — подтвердил он.

— Я всех их и вызываю, но у меня ничего не получается. Мой мобильник не фурычет. У него сели батарейки, — с отчаянием отозвался Гарик.

— Свяжись хоть с кем-нибудь.

— Каким образом, Денис? Говорю ж тебе, что у мобильника сели батарейки.

— У Алекса, вроде бы, была трубка, — вспомнил Фролик.

— Так возьми ее и позвони, — сказал Денис.

— Она у него в джипе.

— Ты что издеваешься, недоумок? Тогда нам от его трубки нет никакого прока!

Пригибаясь и поглядывая на разбитое окно, я осторожно приблизился к Алексу. Присел возле него на корточки и попробовал нащупать пульс на его запястье. Затем — на сонной артерии. Пульс нигде не прослушивался.

— Кажется, он того, мертв, — негромко заключил я.

— Что ты несешь?! Не может быть! — не поверил Фролик моим словам, подскочил ко мне и присел рядом с телом друга. — Алекс, что с тобой?! Давай, приятель, очнись!

— Не тормоши его. Бесполезно, — остановил я Фролика. — Наш Алекс отошел в лучший мир.

— Врешь!

— Нет. Он, действительно, отошел в лучший мир.

— Но почему? Что я теперь скажу его матери? Его бабушке? Младшему брату?

— Скажи, все как есть. Что Алекса задушил Помойник, — ответил за меня Гера и сам в свою очередь спросил: — Володя, как ты застрелил этого выродка?

— Вряд ли.

— Эх, если было бы так просто убить Помойника, его давно бы уже пришили. Сделали бы чучело и продали в музей, — вздохнув, заметил Денис. — Но он, паразит, на редкость живучий.

— Может быть, Володя, ты хотя бы напугал его своими выстрелами? — предположила Шура. — И сейчас он оставит нас в покое.

Нет, увы.

Я не напугал Помойника, и оставлять нас в покое он не собирался. Потому как именно в этот момент страшно затрещала входная дверь. Вся сторожка наполнилась ужасающим грохотом. Как при землетрясении, в семь баллов, заходили ходуном стены. Закачалась выключенная электрическая лампочка, свисавшая на проводе с потолка. Задрожали стол и стулья. Сдвинулись с места скамья и кровать. Сверху же на наши головы посыпалась какая-то труха. Но труха — это ерунда. Как бы придачу на нас не обрушилась и крыша!

Несмотря на то, что дубовая дверь была крепкой и надежной, с каждым новым ударом становилось все более очевидным, что долго она не выдержит столь яростного напора. Что, рано или поздно, она разлетится вдребезги.

— Денис, это что конец? — слабым голосом спросил Гарик. — Мы все погибнем?

— Не хотелось бы. Но возможно. И времени у нас в обрез. Попробуй позвонить еще раз по мобильнику. Чем черт ни шутит? Вдруг получится, — резко ответил он и заметался по комнате, будто ища в ней наиболее безопасное место.

— Бесполезно, — махнул Гарик рукой.

— Да попробуй, — попросил Гера. — Чего тебе стоит?

— У меня есть идея. Давайте навалимся на него дружно, всем скопом, — предложил Фролик, сжимая в руках, как последнюю надежду, свою биту. — Вперед пошлем Вована. Парень он здоровый и у него пистолет.

— Спасибо за доверие, господа. Польщен и растроган, — буркнул я.

Я отнюдь не горел желанием первым бросаться на Помойника. Даже с пистолетом. Но, как ни крути, кто-то должен был быть первым. К сожалению, моя кандидатура подходила больше других.

— А что, Фролик? Мысль. Я — за. Всецело. Обломаем мерзавцу рога. Отомстим за задушенного парня, — сказал Гера, нагнулся и поднял с пола пустую коньячную бутылку. Что и говорить, швырять пустые бутылки он был великий мастер. Не далее чем вчера чуть не раскроил череп Татьяне.

— Давайте попытаемся, мужчины, — кивнула Шура и принялась искать на столе предмет, который мог бы послужить оружием против Помойника. Но на нем лежали лишь в беспорядке корки хлеба, грязные салфетки, пластиковые тарелки и чашки, одноразовые вилки да консервная банка с остатками винного соуса. Ничего из этого даже отдаленно не напоминало оружия. Шура разочарованно махнула рукой и стала примеряться к стулу.

— Проблематично, что у нас чего-нибудь получится, — заметил Гарик, терзая мобильный телефон. — Но куда деваться? Он прижал нас к стене. Я с вами.

— Наверное, правильно. Необходимо дать ему отпор. Но, пожалуйста, обойдитесь без меня, — проговорила со скамьи Вика. — Я не принесу вам никакой пользы.

— Значит, решено — нападаем, — заключил я. — Денис, вынимай свой медный пестик, если сейчас он у тебя. Лобешник, наверное, у него такой, что по нему ты не промахнешься.

— Вы рехнулись. Все поголовно. Для Помойника мы не противники. Он передавит нас как слепых котят, — остудил Денис наш боевой пыл.