В конечном счете, благо так же, как и зло, непознаваемо, как Бог, природа или математическая фигура; каждый имеет о них иное представление. Единственно приемлемая позиция по отношению к нему — воздержаться от суждения. Это касается, в конечном счете, теоретического знания, вещи, а не явления: существует сомнение, что данная вещь есть благо, но, несомненно, что м ы ее принимаем за благо.
В любом случае необходимо както жить и сосуществовать с другими людьми; скептики не признавали никаких принципов познания, но должны были иметь и имели определенные принципы жизни, а именно: довольствовались тем, к чему каждого из них приводят естественные склонности и обычаи. В практической жизни не требуется уверенности, достаточно разумно понятого правдоподобия.
В таком вероятностном духе пошло развитие академического скептицизма, а также более позднего пирронизма; вероятность позже проникла в теорию. Карнеад утверждал, что на самом деле ни одно суждение не является истинным, но оно в одинаковой мере является и неистинным. Существуют уровни истинности: 1) только истинные суждения; 2) истинные и непротиворечивые; 3) истинные непротиворечивые и подтвержденные. Карнеад полагал, что не обязательно воздерживаться от суждений, можно высказать их, если они истинны. В силу этого характер учения скептиков претерпел изменения: оно потеряло свой радикализм и приблизилось к здравому рассудку.
Значение скептицизма. Несмотря на это, задачи, которые перед собой ставили скептики, носили негативный характер. Речь в их работах шла не об установлении истины, а о вскрытии лжи и демонстрации неистинности человеческих суждений, их роль в философии была скорее позитивной и даже значительной. Они обнаружили множество заблуждений и ошибок в признанных философских взглядах; использовали и систематизировали все, что было в критической мысли Греции, увеличив свою славу. Они были «теоретической совестью» своей эпохи, подняли уровень доказательности науки в целом. Развивая в течение нескольких веков со скрупулезной систематичностью свои воззрения, они собрали истинную сокровищницу скептических идей и аргументов, из которой многое почерпнули более поздние эпохи.
Оппозиция, направленная против скептицизма, из-за трудности прямой атаки боролась с ним, как правило, окольными путями: 1) стремилась продемонстрировать отсутствие последовательности в скептической позиции; показать, что жизнь скептика не может развиваться в соответствии с его теорией; 2) обвиняла скептиков в использовании скрытых, догматических принципов, без которых их аргументация теряла свою силу; 3) выявляла явно губительные моральные следствия скептицизма.
Влияние пирронизма. Пирронизм вышел из античности и кроме своей школы оказывал влияние на другие. Помимо Академии в ее «средний период» (III и II вв. до н. э.) под его влиянием находилась «эмпирическая школа» лекарей, которые применяли в медицине принципиальную идею скептиков: признавали, что причины заболеваний непознаваемы, и поэтому ограничивались регистрацией болезненных симптомов.
Античный скептицизм был высшей точкой развития скептицизма; в более поздние времена его дополняли только в частностях, и никогда не развивали дальше. Он не был столь уж влиятелен, однако последовательный скептицизм находил своих сторонников. В средние века скептицизм выступал как вспомогательная доктрина, служащая догматической мысли: для того, чтобы усилить веру, некоторые схоласты скептически унижали знание. В чистом виде скептицизм проявился в Новое время в эпоху Возрождения непосредственно во Франции в XVI в. во взглядах Монтеня. Собственно говоря, начиная с этого времени, скептицизм имел сторонников во все века (Бейль — в начале XVIII в., Шульце — в конце XVIII в.), во всех случаях это были отдельные мыслители, у которых не было большого количества сторонников и влиятельной скептической школы. Идеи античного скептицизма использовались не только сторонниками скептицизма, но и критицизма: Декарт, Юм и Милль обновили трактовку и аргументацию скептиков, но не сделали таких крайних выводов, как они.
Завершающий этап эллинистической философии
1. Эклектика. В этот период философского многовластия должно было появиться — и оно появилось — стремление к согласованию борющихся теорий и созданию компромиссной теории. Видя, что в течение ряда поколений философское сообщество не склонялось безоговорочно в пользу той или иной школы, все больше появлялось таких мыслителей, которые спорные проблемы стремились разрешить эклектически.
Скептическая школа слишком отличалась от других школ, чтобы можно было их теории согласовать друг с другом. Это замечание относится также и к эпикуреизму. Три другие школы в то время всетаки могли думать о соглашении. Аристотелизм, принципиально избегавший крайних решений, был примером компромиссной позиции в философии. Аристотелевская школа была подвержена постоянным колебаниям, которые приближали ее то к материализму, то к его противникам — идеалистам. Программа эклектической философии была развита стоической и академической школами.
Эклектичной философией отличалась «Средняя школа» стоиков, организованная Панецием и Посидонием, которые ограничили стоический монизм и ригоризм и приблизили философскую доктрину школы к платоновской и перипатетической теориям. Это течение преобладало среди стоиков, начиная со второй половины I в. до н. э. Приблизительно в это же время, но в еще большей степени эклектика захлестнула Академию. Филон из Лариссы (ок. 160-80 гг. до н. э.) был первым, кто отступил от преобладавшего до него в Академии скептицизма и воспринял идею согласования борющихся теорий. Еще дальше в этом направлении продвинулся Антиох из Аскалона (ум. в 68 г. до н. э.). Он считал, что платонизм, аристотелизм и стоицизм являются наследниками одной и той же теории — учения Сократа — и отличаются друг от друга лишь в определениях, но не по существу. В основу своих взглядов он положил стоическую философию, однако в этике, помимо моральных норм, рассматривал и телесные блага, а в метафизике, кроме материальных факторов, духовные. Один из его учеников, Потамон, пытался даже сформировать особую эклектическую школу.
Вообще надо отметить, что для эклектизма благодатной почвой оказался Рим. В его ученой среде философы, не дав новых идей, сопоставляли и разрабатывали старые. Рим дал несравненных мастеров эклектики: прославленного Варрона и еще более известного Цицерона.
Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. до н. э.) в молодости слушал эпикурейца Федра, академика Фшюна и стоика Дионисия, затем учился еще у эпикурейца Зенона, академика-эклектика Антиоха из Аскалона и у платонизирующего стоика Посидония. Теории, которые он изучал, были так же разнообразны, как и его учителя. Он искусно связывал между собой взгляды всех этих философских школ. В зрелые годы своей богатой событиями жизни он не занимался философией, зато увлекался ею в молодости и старости. Многие его философские работы написаны только за три последних года жизни. Все они опираются на греческие источники. В этих работах он описал взгляды Антиоха и современных ему стоиков и эпикурейцев: об условиях счастья — Панеция, Посидония, Антиоха и Хрисиппа; о природе — взгляды Федра, Клейтомаха, Карнеада и т. д. В своей работе «Государство» он следовал за Платоном и выражал также взгляды Панеция и Посидония. Цицерон никогда не был творящим философом, всегда и везде он был выразителем эклектического духа, преобладавшего на закате античности. Поскольку источники, которые он использовал, в основном погибли, постольку его работы сами стали незаменимыми источниками для последующих поколений.
2. Философия в Риме. В более поздний период эллинизма Афины, потеряв свое политическое значение, лишились и своего научного статуса. Появилась новая среда, а в ней и новый научный стиль. Главных центров образовалось два — Рим и Александрия. Каждый центр имел свой стиль: Рим Демонстрировал утилитарное и дилетантское отношение к философии, а стилем Александрии была эрудиция.