— Стоп, Бастер! — завопила Минди. — Нельзя!

Бастер и ухом не повел. Лось взглянул на свои штампованные пластиковые часы.

— Надо увести отсюда псину как можно быстрее, — сказал он. — Уже почти шесть. Мой папаша выйдет поливать ровно в шесть.

При одной мысли о мистере Макколле мне сразу становится дурно. Не буду врать: я боюсь его до чертиков. Он такой громила, мы с Лосем рядом с ним клопы! И он злой.

— Бастер, давай отсюда! — чуть не умоляю я нашу собаку.

Мы с Минди орем на него в один голос. Все это Бастеру как мертвому припарки.

— Да уведите вы свою псину отсюда поскорей. Ну утащите вы его! — шипит Лось.

Я качаю головой.

— Куда нам. Он такой боров. И такой упрямый. Мы его с места не сдвинем.

Я сунул руку под тенниску и пошарил в поисках блестящего металлического свистка для собак. Я его всегда ношу на веревочке у себя на шее. Я его даже на ночь не снимаю. Даже когда надеваю пижаму. Это единственное средство заставить Бастера слушаться.

— Без двух минут шесть, — предупреждает Лось, снова глянув на часы. — Отец появится с минуты на минуту.

— Свисти, Джо, свисти! — вопит Минди.

Я подношу свисток к губам и что есть силы дую.

— Сломался, — выпучив глаза, гудит Лось. — Ничего не слышно.

— Это ж собачий свисток, — объясняет ему Минди с видом училки. — Он издает очень высокие звуки. Собаки их слышат, а люди нет. Видишь? — Она показывает на Бастера. Тот вытащил нос из земли и насторожил уши.

— Осталось тридцать секунд, — сообщает Лось.

Я снова дую в собачий свисток. Есть! Бастер семенит в нашу сторону, поджав хвост.

— Давай, Бастер, живее! — прошу я. — Ну давай же. — И я раскинул руки.

— Да поживей ты, Бастер, чего ты плетешься? — умоляет его Минди.

Слишком поздно!

Мы слышим громкий хлопок. Дверь в доме Макколлов открывается… и на пороге показывается мистер Макколл.

4

— Джо! А ну-ка иди сюда! — рявкает отец Лося и вразвалку идет к нам, брюхом вперед (оно так и колышется у него под синей тенниской). — А ну давай, парень, да поживей!

Мистер Макколл раньше служил в армии. Поэтому он привык приказывать и привык, чтоб ему подчинялись.

Я, конечно, подчинился. Бастер семенит за мной.

— Опять этот пес в моем огороде? — холодно глядя на меня, спрашивает мистер Макколл. От его ледяного взгляда кровь в жилах замерзает.

— Н… никак нет, сэр! — заикаюсь я. Бастер садится около меня и зевает так, что за версту слышно. Вообш;е-то я врать не привык. Разве что Минди. Но сейчас жизнь Бастера висит на волоске. Надо же его спасать. А что прикажете делать?

Мистер Макколл идет враскачку к грядке. Внимательно изучает свои помидоры, кукурузу кабачки, эти свои дыни-касабы. Разглядывает каждый росток, каждый листик.

«О Господи! — думаю я. — На сей раз мы, кажется, влипли».

Наконец он отрывается от своих овощей и смотрит на нас. Глаза у него сузились и превратились в щелочки.

— Если эта псина не была здесь, то откуда кругом земля и листья?

— Наверное, ветер нанес? — предположил я. Чем черт не шутит, может, сойдет. Вдруг он проглотит это.

Лось стоит рядом тише воды, ниже травы. Это единственный случай, когда он не грохочет, как пустая бочка, — рядом с отцом он нем как рыба.

— Что вы, мистер Макколл, — начинает Минди. — Мы постараемся, чтобы и духу Бастера не было поблизости от вашего огорода. Можете быть уверены. — И она улыбается ему своей самой обворожительной улыбочкой.

Мистер Макколл крякает.

— Ну ладно. Но если только я поймаю его около моих дынь, я вызову полицию, чтоб его свезли на бойню. Я не шучу.

Я проглотил комок в горле. Я знаю, что он не шутит. Мистер Макколл не из тех, кто слово на ветер бросает.

— Лось, — рявкнул мистер Макколл, — тащи шланг и полей эти касабы! Я говорил тебе, что их надо поливать пять раз на день.

— Ладно, до скорого, — бросил нам Лось и, набычив голову, помчался за шлангом.

Мистер Макколл окинул нас мрачным взглядом, поднялся по ступенькам на крыльцо и хлопнул за собой дверью.

— Наверное, ветер нанес, — передразнивает меня Минди, вылупив глаза. — Ну ты даешь, Джо. Лучше ничего выдумать не мог? — засмеялась она.

— А что? Зато хоть как-то выкрутился, — оправдываюсь я. — И вообще не забывай, что это мой свисток спас Бастера. А ты только и могла, что жалко улыбаться.

Мы направились к дому споря на ходу И туг же остановились как вкопанные, услышав стон. Это был жуткий звук. Бастер сразу навострил уши.

— Что это такое? — прошептал я.

И тут же мы все поняли. Из-за угла дома показался отец с огромной лейкой. Он был в своем любимом наряде — специально для выхода на огород: в кроссовках с дырами на больших пальцах, мешковатых клетчатых шортах и красной тенниске с надписью: «На грядке, как Слон в посудной лавке!» И при этом он тяжело вздыхал и жалобно стонал. Да что такое с ним стряслось? В огороде наш папаша обычно в самом веселом расположении духа. Насвистывает. Улыбается. Так и сыплет дурацкими шуточками.

Что это с ним сегодня?

Сегодня явно что-то случилось. Что-то ужасное.

— Ребята, — стонет он, спотыкаясь, — ребята. Я вас искал повсюду

— Да что случилось, пап? В чем дело? — спрашивает Минди,

Отец хватается за голову и качает ее из стороны в сторону. Потом тяжело вздыхает и стонет:

— Мне… мне надо сообщить вам нечто ужасное.

5

— Да что случилось, пап? Говори же! — вскрикнул я.

А папа говорит свистящим шепотом:

— Я… я сегодня нашел плодовую мушку в помидорах! В наших самых больших помидорах! В «Красной королеве»! — И он смахнул со лба капли пота. — И как это случилось, ума не приложу. Что я только не делал: и окуривал, и опрыскивал, и ощипывал. Только за эту неделю дважды. — Папа сокрушенно покачал головой. — Бедные мои помидоры. Если эти плодовые мушки погубят мою «Красную королеву», мне не участвовать на огородной выставке!

Мы с Минди переглянулись. Не сомневаюсь, мы оба подумали об одном и том же. Взрослые здесь совсем чокнулись.

— Пап, ну подумаешь, всего одна мушка, — говорю я.

— Стоит, Джо, только одной завестись. Одной-единственной. И не видать нам голубой ленточки как своих ушей. Надо что-то делать. Немедленно. Не откладывая в долгий ящик.

— А как насчет этого нового инсектицида? — напомнил я. — Того, что только что прислали нам по каталогу «Все для вашего огорода»?

У папы загорелись глаза. Он взъерошил свои и без того взъерошенные волосы и воскликнул:

— Точно! «Прощай, огородная нечисть»! — и потрусил по дорожке к гаражу. — Пошли, пошли, ребятки! — запел он. — Попытка не пытка! — Папа на глазах ожил.

Мы с Минди побежали вдогонку. Папа достал из коробки три банки спрея. На банках красовались рекламные ярлыки: «Воспользуйтесь „Прощай, огородная нечисть“, и можете распрощаться с вредными насекомыми!» И картинка: плачущее насекомое подламывается под тяжестью чемодана. И машет лапкой. Папа дает одну банку Минди, одну мне.

— Покажем этой плодовой мушке! — восклицает он и идет обратно к грядкам.

Мы снимаем колпачки, направляем «Прощай, огородная нечисть» на кусты томатов.

— Раз, два, три… огонь! — командует папа.

Мы с папой уже опрыснули две дюжины кустов, подвязанных к высоким шестам, а Минди еще и не приступала. Она, вероятно, изучала состав и инструкцию на банке.

— Из-за чего тут шум-гам? — раздался голос мамы, появившейся на крыльце.

На маме ее излюбленный «домашний» наряд: папины старые клетчатые шорты и старая синяя тенниска, которую он подарил ей несколько лет назад после деловой поездки куда-то. На ней надпись: «Мне скучно без тебя!» Еще одна дурацкая огородная шутка в духе нашего папы.