Овладев своей жертвой, де Грамон на время замер и, приподнявшись на локте, с торжеством посмотрел в глаза Элизе. А затем, совершив несколько быстрых, судорожных движений, с громким омерзительным воплем обмяк.

Оцепенение, сковавшее Элизу, начало понемногу проходить. Воспользовавшись тем, что насильник расслабился, она с силой столкнула с себя его грузное тело и спрыгнула со скамейки. Выругавшись, маркиз быстро вскочил на ноги и встал напротив нее, загораживая проход к лестнице.

– Ну, ну, миледи, без глупостей! – предостерегающе произнес он, бросив на нее хмурый взгляд.

Настороженно поглядывая на девушку, он начал торопливо застегивать лосины. Какое-то время Элиза неподвижно стояла на одном месте, наблюдая за его движениями и пытаясь собраться с мыслями. Но вдруг де Грамон наклонил голову, и это подтолкнуло девушку к решительным действиям. Сделав глубокий вдох, она резко метнулась к нему и, что было сил, толкнула его в грудь. Из горла маркиза вырвалось яростное проклятие. Он не смог удержать равновесия и, зацепившись ногой за скамейку, полетел на пол.

Путь к выходу оказался свободен, и Элиза без промедления воспользовалась этой возможностью. Быстро проскочив мимо стонущего маркиза, она со всех ног побежала к лестнице и в одну минуту оказалась у выхода из часовни. Но не успела она коснуться дверей, как они внезапно с треском распахнулись, и Элиза лицом к лицу столкнулась с Лавалем.

– О господи, любовь моя! Ты цела? С тобой все в порядке?

Схватив девушку за плечи, Арман с болью и тревогой всматривался в ее осунувшееся лицо. Следом за ним в часовню спешно проследовали несколько военных. Спустившись по лестнице, они быстро окружили де Грамона, который даже не попытался бежать. Сообразив, что он до сих пор не может оправиться от травмы, полученной в результате падения, Элиза злорадно рассмеялась, окинув маркиза торжествующим взглядом.

– Ну, подожди, проклятая ведьма, – пробормотал де Грамон, тяжело поднимаясь на ноги, – мы еще поквитаемся с тобой.

– Подонок, ты еще смеешь ей угрожать?!

Побледнев от гнева, Лаваль двинулся к маркизу с явным намерением стереть его в порошок, но Элиза решительно встала у него на дороге. Она уже успела немного оправиться от шока, и вместе с ощущением безопасности к ней вернулись воспоминания о предательстве Армана.

– Уймитесь, месье Лаваль, нет ничего глупее, чем набрасываться на пленного противника, – с презрением глядя на бесчестного обманщика, заметила она, и добавила резко: – К тому же я вовсе не нуждаюсь в вашем заступничестве.

На мгновение Арман замер. Затем в его глазах мелькнуло понимание, он глубоко вздохнул и печально посмотрел на Элизу.

– Я все объясню тебе, дорогая, – тихо проговорил он. – Только позволь мне сначала отвезти тебя в гостиницу и позаботиться о тебе!

– Спасибо, вы уже достаточно позаботились обо мне, – звенящим от обиды голосом произнесла девушка. – Займитесь лучше австрийским шпионом, полковник.

Бросив ему напоследок уничтожающий взгляд, Элиза скользнула в дверь и быстро направилась к калитке. Лаваль догнал ее. Встав перед ней, он попытался взять ее за руку, но она с негодованием отшатнулась от него.

– Ради всего святого, Элиза! – взмолился Арман. – Я хотел признаться тебе в том, что женат, но не успел. Я очень виноват перед тобой, но, умоляю, не отталкивай меня, хотя бы выслушай сначала!

– Убирайтесь! – выдохнула она, побелев от гнева. – Убирайтесь навсегда из моей жизни, полковник Лаваль. Я не желаю вас больше знать. Мне нет никакого дела до ваших объяснений. Оставьте их для наивных дурочек, которых наверняка еще немало встретится в вашей жизни.

В глазах Армана проступило безысходное отчаяние, но вдруг его взгляд упал на разорванный подол платья Элизы, и его глаза расширились от ужаса.

– О боже, – пробормотал он, в смятении оглядывая любимую женщину с головы до ног, – что этот негодяй сотворил с тобой? Он изнасиловал тебя?!

На какое-то время у Элизы возникло предательское желание броситься к нему на грудь и выплакать свою боль, но она усилием воли подавила этот порыв.

– У вас слишком пылкое воображение, полковник. И вообще, не смейте задавать мне подобных вопросов, месье Лаваль, – процедила она ледяным тоном. – Все, что связано с моей жизнью, вас больше не касается. Наше сближение было большой ошибкой, которая слишком дорого мне обошлась. Но с этого дня наши пути расходятся навсегда и никогда больше не пересекутся!

– Нет! Заклинаю тебя, любимая, не говори так!

Арман вдруг замолчал, в отчаянии кусая губы. Проследив за его взглядом, Элиза заметила спешащую к ней Каролину и, прерывисто вздохнув, устремилась навстречу подруге. Появление мадемуазель де Моленкур было как нельзя кстати, поскольку избавляло ее от необходимости слушать лживые объяснения Армана.

На Элизу посыпался целый град встревоженных вопросов. Она отвечала на них односложно, не желая распространяться о своих бедах в присутствии Лаваля, а когда Каролина замолчала, попросила поскорее отвезти ее в гостиницу. К ее облегчению, Арман не стал провожать их до экипажа, стоявшего за кладбищенской оградой. Но Элиза до последнего момента ощущала на себе его пронзительный взгляд, однако усилием воли заставила себя не оборачиваться. Зачем? Раз уж она решила навсегда вычеркнуть этого недостойного человека из своей жизни, глупо оглядываться назад.

ГЛАВА 15

– Дорогая моя, я вне себя! Все это просто не укладывается в моей голове. Не могу поверить, что Поль оказался таким скрытным. Почему он не рассказал мне, что Лаваль женат? А я-то считала, что у нас нет друг от друга секретов! Все мужчины – низкие лжецы!

Отшвырнув в сторону костяной веер, которым она только что судорожно обмахивалась, Каролина вскочила со стула и заметалась по комнате. Пару минут Элиза молча наблюдала за подругой, потом тяжко вздохнула, подошла к Каролине и положила руку ей на плечо.

– Мало мне своих проблем, так еще приходится беспокоиться и за твое состояние, – проговорила она с грустной улыбкой. – Нет, Каро, ты не права. Поль вовсе не бесчестный обманщик. Просто он не мог предать друга. Наверняка Арман уговорил его ничего тебе не рассказывать, пообещав, что сделает это сам. Пожалуйста, Каро, не думай плохо о своем женихе. Я не прощу себе, если из-за меня ты станешь несчастной.

Взяв с чайного столика бокал с вином, Элиза поднесла его ко рту и осушила на одном дыхании. Терпкий напиток оказал свое действие, и на душе у девушки немного полегчало.

– Что ты теперь собираешься делать? – тихо спросила Каролина.

– Вернусь в Англию. – Элиза небрежно пожала плечами. – Что же еще?

– И даже не побудешь на моей свадьбе?

Элиза отрицательно покачала головой:

– Мне жаль, дорогая, но это абсолютно невозможно. Ведь для этого мне пришлось бы поехать в Париж. А мне там теперь делать нечего.

– Понимаю.

– Кстати, ты так и не рассказала мне, как вы узнали, что я отправилась в ту часовню. Ты прочла записку де Грамона?

Мадемуазель де Моленкур прерывисто вздохнула.

– Слава богу, что у тебя хватило ума не уничтожать ее, как требовал этот негодяй. Я обнаружила эту записку сразу, как только встала с постели. И так встревожилась, что тотчас бросилась к Полю. Но его не оказалось в казармах, и я взяла на себя смелость показать письмо Лавалю. Ты не сердишься, дорогая?

– Нет. Да и какое это теперь имеет значение? Пожалуй, даже хорошо, что ты это сделала. По крайней мере, подлец де Грамон теперь окажется в руках французской полиции и получит по заслугам.

– Но… – Каролина на мгновение замялась, крепко сжав пальцы. – Боюсь, что мы все же немного опоздали, дорогая. Ведь этот подонок, он…

– Да, Каро, он изнасиловал меня, давай называть вещи своими именами! – Элиза хмуро взглянула на побледневшую подругу. – Но что толку без конца сокрушаться по этому поводу? Того, что было, не воротишь. Только смотри, не вздумай рассказать об этом Лавалю или Лектуру! Этого я тебе никогда не прощу!