Остап посмотрел на майора теплым нежным взглядом дяди Степы-милиционера.

А секретность — это наш стиль. Ничего не попишешь. Органы безопасности — это вам не какие-нибудь там органы. Нас не любят не потому, что мы злые, а потому, что ничего о нас не знают.

Остап говорил быстро, без запинок, и майор никак не мог вставить свою просьбу показать дополнительное удостоверение, хотя сомнение в целесообразности этого заставляло его малодушно колебаться. Прочитав нерешительность на лице Стуся, Остап понял, что надо закрепить инициативу.

Да! Чтобы вам не попало за возможный срыв всей операции, я не буду докладывать полковнику о сегодняшнем инциденте. Но это в том случае, если вы меня не подведете и сделаете то же самое. Вы ведь знаете, начальство, чуть что сорвется, сразу сделает из меня и из вас козлов отпущения. Все, мужики, у вас своя работа, у меня — своя. Пора вам потихоньку отчаливать, а то еще увидит кто-нибудь. Знаете пословицу «И стены имеют уши». В нашем ведомстве, это уж точно. Помню, когда я учился еще в юридическом и подрабатывал в театре Пушкина монтировщиком сцены, то как-то присел отдохнуть за кулисами во время антракта у самой декорации, которая изображала стену замка. Так весь перерыв две солидные такие на вид дамы, сидевшие в первом ряду прямо возле стен замка, такую пошлятину про своих мужиков несли, от которой даже Калигула покраснел бы от пяток до кончика своего утиного носа. Вот уж действительно, как не верить народным пословицам!

Уловив паузу в монологе Крымова, майор попытался было сделать еще одну попытку идентифицировать Остапа, но тот опять не дал ему вставить слово.

Кстати, есть один старый анекдот про двух дам. Встречаются две подруги, и одна говорит: «Ты знаешь, у меня без конца голова болит». А вторая ей в ответ: «А я вообще без него спать не могу». Между прочим, Роман Степанович, раз уже мы начали работать вместе, то оставьте мне свой телефончик, а лучше — визитку. Вы, по всей видимости, хорошо знаете Пеленгасова, а это может очень пригодиться.

Далее Остап предложил перенести разговор с места работы, которое являлось одновременно и боевым заданием, в более непринужденную обстановку, к примеру, в кафе. Через пару дней. А лучше — через недельку.

Выйдя в приемную, трое мужчин с выражением одной общей тайны на лицах деловито попрощались. Причем даже Макс заметил, что оперативники посматривали на Остапа, как на старшего. Пятница, окончательно оправившийся от испуга и любящий, теша свое самолюбие, потереться около дружески настроенных представителей власти, вызвался проводить двух задумчивых милиционеров.

Майор сдержанно сказал:

Пожалуйста, не беспокойтесь провожать нас.

Ну что вы, — любезно заулыбался Жора, — какое же это беспокойство, это — удовольствие.

Когда Остап вошел обратно в кабинет, он натолкнулся на вопрошающий и настороженный взгляд Сан Саныча.

В какую игру вы меня втянули, товарищ Крымов? Вы что, тоже этот… — и Нильский приложил два пальца к плечу, изображая лычки на погонах.

Остап весело и раскатисто расхохотался:

Я думаю, Сан Саныч, на вас произвело впечатление, как я перевербовал у Пеленгасова двух его подручных. Это всего лишь временный успех. Но мы убили сразу трех зайцев. Во-первых, мы точно уже знаем, что Пеленгасов живейшим образом интересуется нами. Во-вторых, мы получили передышку, которую я расцениваю как карт-бланш на завершение задуманного плана. И в-третьих, мы теперь имеем хорошую крышу для гашения всевозможных неприятностей. А их, учитывая специфику нашей работы, поверьте, скоро будет хоть отбавляй. Некоторые люди, узнав с нашей помощью, что они являются болванами и кретинами, могут задумать месть за это открытие. Ведь если осла назвать козлом, он тоже обидится. Людям вообще свойственно думать о себе намного лучше, чем они есть на самом деле. А жаль, — это как раз и ведет ко всем бедам. Отвечая на ваш вопрос насчет погон, скажу — ничуть не бывало. Но, если в мои фантазии поверили наши искушенные блюстители порядка, то меня не удивляет ваша недоверчивость.

Но ведь вы же звонили куда-то при всех нас? — хмуро уставился на Остапа Нильский.

Я набрал наугад первый пришедший мне в голову номер.

Но ведь вы говорили с кем-то?

Да, мне показалось, что это была какая-то старушка. Некоторое время она слушала мой монолог, а затем, решив, что ей позвонил полоумный, повесила трубку. Так что остаток разговора я провел с короткими гудками.

Но ведь вы же выдали им такую информацию, что у них глаза полезли на лоб! Откуда вы ее взяли?

Остап улыбнулся.

Сколько раз мне говорить вам, младшему научному сотруднику, что чудес на свете не бывает. Когда я работал в 1992 году предсказателем будущего, то выработал для себя правило — обезоружить для начала недоверчивого обывателя достоверными данными из его прошлого. После этого уже весь зал находился под моим контролем, и я мог расслабиться и нести всякую ахинею. Что интересно, так никто и не смог догадаться, как я это делаю, начиная от милиции и кончая конкурирующими ясновидцами, у которых я удачно отбивал клиентуру. Я не буду выдавать свои маленькие секреты. Мало ли, произойдет еще один политический переворот, придется вернуться к старому испытанному заработку. Поверьте мне, что в периоды послереволюционного развала и безвременья предсказание будущего — это хорошие стабильные деньги.

Мне трудно вам поверить, это слишком невероятно, — не унимался Нильский.

Хорошо, — сжалился Остап, — что вам показалось таким невероятным?

Откуда все эти сведения?

Из паспорта Романа Степановича.

Из какого паспорта?

Из обычного, гражданского.

А где вы его видели?

Я пролистал его во время разговора.

Каким образом?

Вы не совсем внимательны, президент. Вы, наверное, помните, что, зайдя в комнату, я сразу же попросил нашего доблестного майора уступить мне мое место. Как вы думаете, зачем я это сделал, ведь в комнате были другие свободные места? Во-первых, мне надо было сразу вложить в головы нашим гостям понимание того, кто здесь хозяин, но главное — на спинке моего стула висел майорский пиджак. Удобно разместившись в кресле, мне удалось незаметно вытащить из кармана пиджака паспорт Стуся, быстренько ознакомиться с ним, держа его под столом, и затем вернуть на место. Вы думаете, зачем я так долго искал квитанцию? У меня быстрая зрительная память — результат профессиональных тренировок.

Нильский несколько расслабился.

А остальные данные?

Все остальное я добавил только для усиления эффекта. Цвет глаз я самым примитивным образом определил, глядя в ясные очи майора. Размер обуви определил бы даже Пятница, а рост человека, плюс-минус один сантиметр, он и сам толком с годами не знает.

А псориаз? А пародонтоз?

Псориаз — маленькое пятнышко на коже, выглядывающее из-под рукава рубашки, пародонтоз — неприятный запах изо рта бедного майора. Я слишком близко от него сидел, чтобы не заметить этого.

Ну, хорошо, а как вы определили лечение от алкоголизма?

Цвет лица — это раз, а реакцию мгновенного потовыделения после стакана холодной воды дает только реополиглюкин, которым в наших краях тщетно пытаются лечить алкоголиков.

Нильский с восхищением посмотрел на Остапа.

Да, за исключением номера с паспортом, все действительно просто.

Вы не представляете, президент, какие чудеса можно творить с помощью простой наблюдательности и небольшого объема знаний, — сказал Остап. И добавил: — Прошу вас только никому не рассказывать подробности состоявшейся вербовки, во избежание ненужной и преждевременной огласки. Пеленгасов не только знает, что мы близко, но уже начинает переходить в наступление. Сейчас он попытается убрать нас с пути самым простым и примитивным способом. Но когда у нас будут деньги, он начнет относиться к нам бережней. Надо форсировать последующие этапы, а то пропадем ни за цапову душу. Мне надо приблизиться к нему вплотную, хотя особого удовольствия от этой близости я не получу.