"Слушай, Пол, я взяла эти пакеты, потому что никто даже не заподозрит, что в них", - сказала она. - "Я обо всем позабочусь утром".

Пол проводил ее до дверей, ожидая пока она наденет пальто. Она схватила остальные пакеты с деньгами и ушла. Он наблюдал, как она садится в частный лифт и спускается вниз к ждущему ее шоферу.

Позднее он оценил, что она унесла около 3 миллионов долларов наличными и, по крайней мере, 1 миллион драгоценностями - наследство мальчика. Об этом больше не говорилось ни слова. Пол провел ночь один в 12-комнатной квартире.

На следующее утро, 29 ноября, когда Пол проснулся около 10 часов утра, Гарриет уже вернулась домой.

"Доброе утро", - сказала она Полу. - "Я уведомила Джесси-младшего, Александра Моора и преподобного Кросслэнда, чтобы они нас встретили в полдень в "Кэмпбеллз". Пол просто поднял на нее глаза и кивнул с ошеломленным согласием.

От "Кэмпбеллз" они поехали прямиком в Фернклиффский крематорий в Хартсдейл, Нью-Йорк, где они вошли в маленькую, скромную меблированную комнату. Гроб сняли с катафалка, вкатили в комнату и поставили возле стены, оформленной черными креповыми гардинами от потолка до пола.

Преподобный Эдгар Кросслэнд встал с Библией в руках и сказал краткую речь перед закрытием гроба. Пол и его брат Джесси сели рядом друг с другом на железных стульях возле гроба. Напротив них сидели Гарриет и Моор.

Когда преподобный Кросслэнд закончил свою речь, служитель отдернул черные гардины, за которыми открылась железная дверь печи. Дверь открылась и было слышно, как внутри шумят языки пламени. Мальчики были поражены открывшимся зрелищем и переглянулись. Они не знали, чего ждать. Все встали, а двое служителей взялись за ручки гроба и закатили гроб на ролики конвейера, гроб покатился через открытую дверь в пламя.

Когда гроб достиг пламени, они услышали сильный свист. После того, как гроб полностью оказался внутри, железная дверь, клацнув, закрылась. Моор, Джесси и Пол стояли в оцепенении, ошеломленные, в молчаливом недоумении. Великий Волк-Одиночка Уолл-Стрит, Мальчик-Игрок ушел навсегда. Он застрелился всего лишь вчера вечером, а к полудню его тело уже было кремировано, и только четыре человека оплакивали его уход.

Через час, вернувшись в свою квартиру на Парк Авеню, Гарриет заговорила с Полом. "На, Пол, возьми". Она вручила ему купюру в 20 долларов. Он сидел, ошарашенный. "Звонила твоя мать из Бруклина, она хочет, чтобы ты приехал ее навестить. Она хочет, чтобы ты побыл с ней. Думаю, это неплохая мысль, Пол".

"Хорошо", - сказал он.

"Отлично. Тогда решено. Фрэнк ждет тебя внизу, он тебя отвезет".

Она проводила его до двери и попрощалась. Он поехал прямиком к своей матери, Дороти, которая ждала его дома в Бруклине. Ее не пригласили на похороны, точно также как и всех остальных. Он молча бросился в открытые объятья матери. Они вместе разрыдались. Это были первые слезы, которые он пролил.

1 февраля 1941 года имущество Ливермора было распределено; в "Нью-Йорк Таймс" было опубликовано об этом сообщение. Гарриет Метц Ливермор оказалась единственным исполнителем завещания. В целом имущество было оценено в 10 000 долларов в активах и 361 010 долларов в пассивах. Там не упоминалось о личном трастовом фонде Ливермора, размером в 1 миллион долларов, а также ни слова не было сказано о деньгах, которые Гарриет забрала из их квартиры на Парк Авеню.

Пол поехал заканчивать школу в Хотчкисс. Затем он поступил на службу в Военно-воздушные силы, служил в военное время. Он прекрасно говорил по-французски, поэтому он был приписан к караванным летчикам в "Свободных французских военно-воздушных силах" и летал на "Мустангах Р-51". Когда он закончил службу, Гарриет пригласила его навестить ее. "Это важно", - сказала она.

Когда он приехал, Гарриет предложила оставить ему все свое состояние, если он останется жить с ней в качестве компаньона. "Мне так одиноко", - сказала она ему.

Пол не захотел отказаться таким образом от своей жизни. Вместо этого он поехал в Голливуд, где получил ряд ролей и сыграл в нескольких фильмах и телесериалах. Позднее он уехал на Гавайи, где занимался серфингом и в конечном итоге женился на Маргарет Сили, от которой у него родилось двое сыновей, Чэд и Скотт. Позднее они с Маргарет развелись.

В конечном итоге Пол купил ночной клуб "Эмберз" и ресторан в Гонолулу, где он познакомился с Энн МакКормак, красивой, талантливой певицей, певшей в ночных клубах, которая пела с Фрэнком Синатрой, Тони Беннетгом и во многих крупных коллективах. Они по-прежнему счастливо живут вместе.

Жизнь Джесси - совсем другое дело.

Патрисия Шнайдер Фрайберг была высокой, стройной красавицей-блондинкой, высокообразованным человеком, ведущим светский образ жизни, дочерью видного застройщика в Цинциннати, Огайо.

Когда ее представил Джесси ее друг Тимми Хьюстон, он шепнул ей: "Пэт, Джесси Ливермор - один из самых знаменитых плейбоев Нью-Йорка. Боже тебя сохрани с ним связываться!"

Патрисия не обратила внимания на совет своего друга и получала удовольствие от жизни, в то время как Джесси покорял ее щедрыми романтичными ужинами при свечах в лучших ночных клубах Нью-Йорка, обедами в лучших ресторанах, поездками за город, неожиданными подарками в виде одежды и драгоценностей, использованием имени Ливермора, которое по-прежнему позволяло занять лучший столик в таких местах как гостиница "Плаза" и эксклюзивный клуб "Сторк" Шермана Биллингсли.

Их отношения были скреплены печатью, когда черный пудель Патрисии, Хефнер, который сломал ногу и уже не был прежней дружелюбной собакой, сбежал вниз на один лестничный пролет, чтобы встретить и поприветствовать Джесси, который любил животных и имел к ним особый подход. В особенности он любил доберманов, и у него всегда жила, по меньшей мере, одна собака.

Джесси уже развелся со своей первой женой, Эвелин Салливан. У него был от нее сын, Джесси III (Jesse III), который родился 7 декабря 1941 года. Он редко видел сына.

Джесси управлял лицензией на продажу "Пепси-Колы" в Коннектикуте, которую его отец вручил ему по поводу свадьбы. В конце концов ему пришлось ее продать, чтобы избежать банкротства. Затем он убедил Чарльза Ревлона взять его на работу и, в конце концов, он стал менеджером по продвижению товара в "Ревлоне".

Джесси жил в "Метрополитен Клаб", изысканном мужском клубе в центре Манхэттена. Его отец был известным членом клуба. Джесси был основным игроком в нарды и джин и часто играл всю ночь напролет, пил алкогольные напитки и играл в азартные игры по высоким ставкам.

Джесси жил так, как его воспитали в детстве. Он не заботился о деньгах. У него всегда были деньги, и он считал, что всегда будут. Его отец, который обеспечил Джесси самыми лучшими машинами, лучшей одеждой и кучей свободных денег, открыл для него все двери в стране. Однажды Джесси показал отцу свой дневник из Чоэйт, после того, как он плохо написал сочинение по английскому языку.

"Что это, сынок, вот эта плохая оценка за сочинение по английскому языку?" - спросил его отец.

"У меня плохо с орфографией, пап, в этом проблема".

"Это не проблема, сынок. У тебя всегда будет секретарь. Она будет заниматься за тебя орфографией".

Джесси женился на Патрисии в марте 1965 года. Его развод с Эвелин Салливан стоил ему его квартиры на Парк Авеню и всех денег и активов, которые у него были. Он был фактически разорен, за исключением трастового фонда, которым управляла его мать, "Мышка", как они с отцом ее называли. У него по-прежнему были проблемы с раной от выстрела. Патрисия так никогда и не узнала, были ли это лишь психологические проблемы или реальные. Иногда он жаловался ей на сильную боль в груди и у него по-прежнему был слегка искривлен позвоночник.

Пара переехала в дом 214 по Восточной семьдесят второй улице.

Дороти, мать Джесси, жила на Лонг Айленд в Брайт Уотерз с Уилли Томпсоном, ее четвертым мужем. Томпсон был мафиозной фигурой. Он был напрямую связан с Фрэнком Кастелло, основной фигурой в Нью-Йорке. Когда они продали дом на Лонг Айленде, Дороти позвонила Патрисии и Джесси. Она спросила, не возражают ли они, если они с Томпсоном переедут в соседний дом. Пара согласилась. Вскоре после того, как они переехали в новый дом, Томпсон умер от сердечного приступа.