ГЛАВА 9 Бостонский Билли

Все эти деньги кажутся мне серьезным бременем.

Джон Пол Гетги младший

В ВОСКРЕСЕНЬЕ, 29 МАЯ 1927ГОДА АРТУР БЭРРИ, Джеймс Монаган, известный как "Бостонский Билли", Эдди Кейн, бывший шофер Ливермора и Анна Блейк, привлекательная молодая блондинка с короткой стрижкой, которая была подружкой Бэрри, сидели вокруг полуночного костра в Эверморе, поместья Ливерморов. Подробности последовавших через несколько часов после этого трагических событий были последовательно описаны как в "Нью-Йорк Таймс", так и в "Дейли Ньюс"с 31 мая 1927 года по 27 декабря 1929 года.

Мужчины сидели на корточках на небольшом открытом клочке земли под большим дубом. Блейк сидела на траве. Они видели мерцание залитой лунным светом воды перед собой и длинный волнолом, к которому был привязан "Крис-Крафт". Яхта Ливермора стояла на якоре в более глубоких водах, примерно в 100 ярдах от волнолома. Слева от них за лесом они могли видеть массивный дом. Они ждали, когда погасят свет. Они знали, что там идет праздничный ужин. Они даже знали, какие гости присутствуют на ужине: миллионер - продавец шелка Гарри Аронсон с женой, близкие друзья Ливерморов, которые на яхте приехали из Нью-Йорка на выходные. Кейн, бывший шофер Ливермора, рассказал Монагану о небольшой вечеринке и плане размещения комнат в особняке Ливерморов.

Бэрри и Монаган были одеты в темно-серые деловые костюмы, рубашки, галстуки и фетровые шляпы. Они были чисто выбриты. Им было 25 лет. Ливермор позднее прокомментировал, что они выглядели скорее как клерки с Уолл-Стрит, нежели чем как воры. Бэрри был мускулист и крепок; Монаган был обычного роста и веса, около 5 футов 10 дюймов ростом и весом в 160 фунтов, но из них двоих он был более жестоким.

Они сидели вокруг костра и жарили хот-доги. Они даже принесли маленькую сумку для пикников со сдобными булками и напитками. Они спокойно разговаривали и ждали, когда часы пробьют 3:30 ночи.

"Так что, в сейфе может быть драгоценностей на миллион?" - спросил Бэрри.

"Да, точно. Этот парень Ливермор с ума сходит по своей жене и подарил ей драгоценностей на миллион", - сказал Кейн. Они все от Гарри Уинстона и "Ван Клиф энд Арпелс", первый сорт, камни очень легко вытащить из оправы".

"Легко сбыть", - сказал Монаган, вгрызаясь в свой хот-дог и прихлебывая пиво из бутылки.

Кейн продолжил: "Говорят, что Ливермор настолько боится разориться, так как он раньше разорялся, что он надарил своей старухе драгоценностей с тем расчетом, что если он разорится снова, он сможет взять накопления в драгоценностях и заложить их, получив, по крайней мере, миллион чистыми. Ювелирные украшения - это его ставка для того, чтобы начать все сначала. Ходят слухи, что он уже это делал, то есть закладывал их у крупного ювелира, Гарри Уинстона, который изначально их сделал".

"Высококлассный ломбард. Купи жене драгоценности, а затем заложи их тому же ювелиру. Эти богачи весьма остроумные, но они такие же как все, когда попадают в беду. Они забирают свои подарки и закладывают их", - сказала Блейк.

"Ты это по опыту знаешь, а, Анна?" - спросил Монаган.

"Заткнись, Билли", - сказал Бэрри. - "Откуда ты все это знаешь, Эдди?"

"Эй, домашние слуги все знают о своих господах. Ты что, не знал?"

"Да, что-то слышал", - сказал Монаган. - "Это не первое мое дело".

Банда украла дорогой канареечно-желтый родстер "Крайслер" из гаража Уолтера Реслера, одного из соседей Ливермора. Сам Реслер одолжил машину на день у своего друга Джорджа Оунза. Это была привлекающая внимание, широко известная машина в Грейт Нек. Они спрятали ее недалеко от дороги, возле входа в усадьбу Ливермора.

Они смотрели на пламя костра, а в особняке тем временем погасли все огни. Несколько часов спустя, в 3:45 утра, пока было темно, они наблюдали, как последние угольки костра с шипеньем гаснут, когда они вылили на них остатки пива. Бэрри и Монаган встали, поправили галстуки и фетровые шляпы и направились к особняку. Кейн и Блейк тоже встали.

Монаган взял свою лестницу, которая лежала возле дерева. Она была примерно 4 фута в длину и 2 фута в ширину. Это была металлическая лестница, которую можно было разобрать на пять 4-футовых секций и легко собрать, так чтобы она вновь составила свою полную длину 20 футов. Лестницу специально придумали для Монагана и сделали по его заказу. Он пользовался этой лестнице и в других темных делах. Бостонский Билли всегда оставлял после себя лестницу после дела, как свою метку.

Они подошли к солярию, который, как они знали, располагался под спальней хозяина. Монаган раскрыл металлическую лестницу и зафиксировал все секции. Они тихо облокотили лестницу на стену здания и взобрались по ней. Позднее один из отпечатков ноги Блейк найдут на мягкой земле возле клумбы.

Бэрри и Монаган взобрались на балкон. Монаган достал нож мясника, тихо раскрыл латунный зажим, и они вошли в холл, который вел в переднюю спальни Ливерморов. Нож мясника позднее будет найден в кустах. Кейн и Блейк вернулись к спрятанной машине и стали ждать сигнала.

Дороти Ливермор лежала в кровати, но не спала. Она услышала шум. Она толкнула мужа в бок. "Джей Эл, ты слышал?"

"Нет, Мышка, спи".

"Я уверена, что что-то слышала. Прислушайся". Они стали слушать вдвоем и оба услышали шум.

"Я пойду посмотрю, в чем дело", - сказала она.

"Я возьму револьвер".

Дороти встала с кровати и накинула халат. Она вошла в холл, который вел к их массивным уборным и их личным ванным комнатам. Темная фигура в шляпе и с револьвером черным силуэтом вырисовывалась в коридоре.

"Я могу вам помочь?" - спокойно спросила она Бэрри.

"Возможно. Возможно, вы можете мне помочь. Возвращайтесь-ка назад в свою комнату и скажите своему мужу оставаться в постели".

Дороти сделала так, как ей велели.

Ливермор сидел на краю кровати. Он тихо поднял трубку телефона и положил телефон со снятой трубкой на столик, надеясь, что оператор услышит, что происходит.

"Я думаю, вам следует взять, что вам нужно, и уходить", - сказала Дороти грабителям. - "В доме спят два моих маленьких сына и я не хочу, чтобы они пострадали".

"Они не пострадают, просто не высовывайтесь и сидите тихо", - сказал Бэрри.

"Где спят гости?" - спросил Монаган.

"Дальше по коридору, четвертая дверь слева", - сказала

Дороти.

"Я пойду туда. А ты придержи этих двух здесь", - сказал Монаган.

Он прошел дальше по коридору, зашел в комнату и разбудил Аронсонов. Он приставил дуло реюльвера к виску госпожи Аронсон. "А теперь, сэр, отдайте мне свои платиновые часы, вот то кольцо с сапфиром, встаньте, подойдите к туалетному столику и отдайте мне булавку для галстука с жемчугом и наличные, которые лежат на столике". Аронсон сделал то, что ему велели. Монаган пересчитал деньги. Там было 200 долларов. Он отсчитал две банкноты по 1 доллару каждая. "На, возьми такси до дома", - сказал он, вручая деньги Аронсону. - "А теперь, если тебе дорога жизнь твоей жены и жизни господ Ливерморов, будешь лежать здесь, пока они за тобой не придут".

Монаган вернулся в хозяйскую спальню и присоединился к Бэрри.

"Надеюсь, вы не причинили вреда нашим гостям", -сказала Дороти.

"Да. Ваши гости в порядке, в полном порядке. Я даже оставил им два доллара на такси до дома".

"Два доллара? Они живут в городе", - сказала Дороти

Мужчины засмеялись, даже Ливермор. - "Ну, они же могут на такси доехать до станции, а?" - сказал Монаган, улыбаясь. - "Давайте посмотрим на ваши руки".

Бэрри держал дуло пистолета направленным на ее руку, в то время как Монаган снимал с ее пальца красивое кольцо с голубым сапфиром. Затем Монаган подошел к Ливермору, снял похожее кольцо с его пальца и сказал: "Эй, почти одинаковые, как мило".

"Ой, пожалуйста, не забирайте их, это подарки на Рождество!"

"Монаган посмотрел на кольца и вздохнул, затем посмотрел на Дороти, которая плакала. "Извините, мадам", -сказал он, и вернул два кольца стоимостью больше 15 000 долларов.