Матрос 30-го флотского экипажа Петр Кошка сражался на батарее лейтенанта А. М. Перекомского, возведенной на Пересыпи. Восемнадцать раз он добровольно участвовал «охотником» в ночных вылазках на неприятельские позиции, почти каждую ночь ходил в секреты, откуда возвращался с ценными разведданными и захваченным у врага оружием, а иногда и с пленными. Все это он совершал в одиночку, незаметно проникнув во вражеские траншеи. За бесстрашие, смекалку и ловкость П. Кошке присвоили звание матроса первой статьи, а затем и квартирмейстера. Он был награжден знаком отличия военного ордена Св. Георгия 4-й степени и другими медалями.

В 1956 г. на Корабельной стороне открыли памятник матросу П. Кошке. Авторы монумента — скульпторы братья Иосиф и Василий Кейдук, служившие в то время матросами на Черноморском флоте, и архитектор В. П. Петропавловский. Памятник изготовлен из гранита и бронзы. Его высота 4,5 м.

Незабываем подвиг матроса И. Шевченко. Он принимал участие в одной из ночных вылазок отряда "охотников" под командованием лейтенанта Н. А. Бирюлева. Завязался бой, в ходе которого матрос Шевченко увидел французского солдата, целящегося в Бирюлева, и принял на себя предназначавшуюся тому пулю.

Памятник И. Шевченко был создан сравнительно недавно. Бронзовый бюст героя установлен на постаменте перед мемориальной композицией, посвященной защитникам третьего бастиона. К сожалению, памятник и мемориальная композиция совершенно не сочетаются в архитектурном плане, и памятник следовало бы перенести на одну из прилегающих улиц или площадей.

Малахов курган возвышается над Корабельной стороной. Тот, кто владел им во время осады Севастополя, фактически господствовал над этим районом города, поэтому в 1855 г. за курган шли самые ожесточенные бои. Кроме Корниловского бастиона, высоту защищали батареи Никифорова, Сенявина, Жерве, Сухина и ряд других, расположенных как на самом кургане, так и вблизи него. К концу осады укрепление имело подковообразную форму с хорошо защищенной горжевой частью. Об этом свидетельствует барельеф, установленный в центре мемориального комплекса на Малаховом кургане.

До последнего дня обороны защитники бастиона использовали первый ярус оборонительной башни, в которой находились начальник четвертого отделения, склад боеприпасов и перевязочный пункт. Здесь же был вход в подземные минные галереи.

На этом укреплении произошли события, имевшие трагические последствия для всего осажденного города. Здесь получили смертельные ранения руководители обороны Севастополя вице-адмирал В. А. Корнилов и адмирал П. С. Нахимов. Начальник четвертого отделения оборонительной линии контр-адмирал В. И. Истомин, превративший Малахов курган в мощный бастион с морским распорядком и дисциплиной, погиб 7 марта 1855 г., возвращаясь с Камчатского люнета. В 1904 г. на месте гибели В. И. Истомина установили памятник. Он был хорошо виден с передового бруствера Корниловского бастиона, пока курган и окружающая его местность не превратилась к середине XX столетия в зеленый парк. Монумент сделан в виде стелы из крымбальского камня и установлен на широком стилобате. Общая высота сооружения составляет 1,5 м. Лицевую грань памятника украшает Георгиевский крест, а с противоположной стороны сделана надпись: "Здесь убит ядром в голову 7 марта 1855 года контр-адмирал В. И. Истомин".

К 50-летию первой обороны Севастополя была реставрирована оборонительная башня. На ее стенах закрепили мраморные доски с наименованием частей, защищавших Малахов курган. Места располагавшихся здесь девяти батарей были отмечены мемориальными обозначениями. По обеим сторонам оборонительной башни установили орудия, аналогичные тем, которыми пользовались во время осады Севастополя. На кургане проложили дорожки, посадили деревья, частично оградили территорию и оформили вход в мемориальный комплекс.

Памятники Малахова кургана

На Малаховом кургане, ближе к горжевой части, находится уникальная в своем роде братская могила русских и французских воинов. История ее возникновения такова. В последний день обороны Севастополя — 27 августа 1855 г. — на Малаховом кургане около 900 русских солдат героически сражались с шеститысячным отрядом французов, штурмовавших бастион. Силы были слишком неравны, и французам удалось захватить укрепление. Русские войска по приказу главнокомандующего ночью перешли на Северную сторону, оставив на кургане тела погибших там солдат.

На третий день после битвы французы похоронили своих и русских солдат, павших на Малаховом кургане, в одной братской могиле. Над захоронением установили деревянный крест и сделали соответствующую надпись. Однако со временем надгробие обветшало, и в 1872 г. французы заменили его памятником из белого и черного мрамора. Он представлял собой четырехгранную пирамиду, поддерживающую колонну с крестом. На западной грани обелиска была сделана надпись: "Памяти воинов русских и французских, павших на Малаховом кургане при защите и нападении. 27 августа 1855 г."

На восточной стороне написано: "Воздвигнут на месте деревянного креста, поставленного французами". Ниже размещены строки на французском языке:

В переводе на русский язык это четверостишие звучит так: "Их воодушевляла победа — соединила смерть. Такова слава солдата, таков удел храбрецов".

В годы Великой Отечественной войны надгробие сильно пострадало и было восстановлено по проекту архитектора А. А. Шеффера. Памятник не только в большой степени повторяет облик своего предшественника, но на нем даже сохранены грани с первоначальными надписями. Над могилой стоит обелиск из белого мрамора, гранита и диорита, увенчанный крестом. Общая высота памятника около 3 метров.

Такому весьма редкому захоронению в одной могиле воинов обеих воюющих сторон предшествовали довольно неординарные взаимоотношения во время боевых действий. После ожесточенных боев во время осады города объявлялось перемирие для эвакуации с поля боя раненых и убитых; обозначалась демаркационная линия и выставлялись охранные цепи с обеих воюющих сторон. Русские и французские воины, несмотря на сотни и тысячи жертв, дружески встречались на месте недавнего сражения и вступали в непосредственное общение. Солдаты объяснялись между собой при помощи отдельных слов и жестов, угощали друг друга водкой и коньяком, делились своим добром. Многие русские офицеры владели французским языком и могли беседовать с французами на разные темы. Если исключить стоны раненых, то атмосферу этих встреч можно назвать добродушной и даже веселой. Об этой обстановке во время перемирия свидетельствуют многие воспоминания участников тех далеких событий. Необычное поведение солдат и офицеров являлось следствием взаимного уважения и симпатии, существовавших между русскими и французами. Однако подобных отношений с воинами других национальностей, входивших в состав союзной армии, осаждавшей Севастополь, никогда не наблюдалось. Таковы исторические факты.