Наконец пир закончился, и кочевники стали делить женщин. Пленниц вывели на яркий свет и заставили демонстрировать перед воинами свои прелести. Женщина раздевалась и поворачивалась в свете костра, давая себя рассмотреть, пока из ряда кочевников не поднимался мужчина и не брал ее за руку. Тогда другой мужчина прыгал в круг света, и они начинали драться. Дрались либо до первой крови, либо до смерти в зависимости от того, насколько сильны были притязания соперников на одну и ту же женщину.

Таким образом сильнейшие из племени забрали уже трех пленниц, когда в круг света вытолкнули Лори. Она стояла, не шевелясь, гордо вздернув рыжую голову, и ни тени страха не было у нее на лице. Но Котар, который хорошо ее знал, видел, что Лори близка к обмороку, настолько сильно она напугана.

Ее схватил за руку сам вождь, соскочивший со своих одеял. Обернувшись к кочевникам, он выкрикнул что-то на их лающем языке.

– Иди, Котар! Вызови его на бой!

– Да меня же убьют на месте, – возразил было варвар, но тут его жеребец двинулся вперед, рука варвара сама потянулась за Ледяным Огнем, и Котар услышал собственный голос, прогремевший в ночи:

– Сразись со мной, Имкак Хан! Эта женщина – моя!

Сидевшие у костров воины повскакали с мест и потянулись за оружием. Степь была их домом, они и не подумали выставлять часовых, хорошо зная, что все караванщики перебиты, а до ближайшего города – четыре дня пути. Варвар на своем волшебном жеребце прокрался к ним, как лис в курятник.

Лори остолбенела, но не утратила величавости позы. Воин, державший ее за длинные волосы, вытаращился на Котара с самым глупым видом.

Котар вступил в круг света, и Имкак брезгливо обронил:

– Ты не монгрол. Только монгрол может сражаться с монгролом за женщину. Твой вызов – порыв ветра в степи.

Жутковато улыбнувшись, варвар шагнул к вождю.

– Ты отказываешься? Тогда я скажу, что ты трус, способный только портить женщин. Я не видел тебя вчера с теми, кто напал на караван. Ты просто трус, Имкак Хан.

Котар обвел безмятежными голубыми глазами круг жадно слушающих воинов.

– Не так давно вы пытались убить меня, но не убили. Я жив – и пришел за тем, что по праву мое. Что же, все монгролы такие трусы? Никто не отважится сразиться со мной? Или вы можете сражаться с настоящим воином только всем племенем?

Кочевники молчали, явно озадаченные.

– Может, вы просто не мужчины? Тогда на что вам женщины?

Лори уже вовсю хохотала, слушая эту перебранку, потом она решила подлить масла в огонь:

– Они просто бабы, а не войны, Котар! Трусливые овцы! А храбры они только с женщинами, да и то когда их дюжина, а женщина – одна!

Воин, державший Лори, дернул ее за волосы так, что колдунья едва не упала. Прежде чем кто-либо успел что-то сообразить, Котар, не выпуская из правой руки обнаженный меч, кулаком левой ударил в челюсть надменного вождя.

Имкак упал, опрокинувшись на спину.

Воины с воплями и бранью повскакали на ноги, но Котар, дернув Лори к себе, взмахнул Ледяным Огнем перед самыми их носами:

– Назад! Не то я перебью вас всех! Неужто ваш князь – бессильный младенец, что не может сам постоять за себя? Не пора ли вам в таком случае поменять его?

Но Хан уже вскочил на ноги и бросился на Котара, размахивая коротким мечом. Он был высок, широк в кости, прекрасно сложен. Скоро варвар убедился, что он к тому же – великолепный воин. Кочевник сражался, постоянно меняя позицию, перекидывая меч из руки в руку, припадая на колено, бранясь и божась. Глаза его горели огнем.

Котар, напротив, был холоден и спокоен, Ледяной Огонь сам наносил и отражал все удары. Сталь звенела о сталь, сыпались искры.

Хан теснил Котара все дальше, они почти вышли из круга света, к удовольствию наблюдавших за поединком кочевников. Варвар таким образом подбирался все ближе к загону, где уже разглядел среди низкорослых лошадок своего Серебряного. Потому он отступал все дальше, прислушиваясь к одобрительному вою монгролов со злой улыбкой.

Только когда его спины коснулась веревочная ограда загона и Лори тихо вскрикнула, Котар взялся за дело по-настоящему. Теперь уже он теснил кочевника, меч вращался в его руках с такой скоростью и силой, будто он всего секунду назад выхватил его из ножен. Имкак Хан, потративший слишком много сил на атаку, начал уставать и ошибаться.

Он отступил на шаг, попятился, еще раз отступил – и споткнулся.

Широкие ухмылки на лицах его людей, следивших за неожиданным поворотом схватки, сменились угрюмой злобой. В синих глазах варвара ясно читалась смерть. Это видели кочевники, это видел и сам Имкак Хан. Поэтому, не дожидаясь развязки, он перекатился по земле, вскочил на ноги и яростно выкрикнул:

– Не стойте, дети шакала! Убейте его!

Но в этот миг Ледяной Огонь, описав в воздухе сияющую дугу, всей тяжестью обрушился на его череп. Кровь и мозги брызнули во все стороны. Имкак Хан, уже мертвый, замер на миг, прежде чем рухнуть на землю, Котар отпрыгнул назад к загону.

Серебряный, почуяв хозяина, перескочил веревочную ограду, и Котар свободной рукой забросил Лори ему на спину. Следом за ней он сам вскочил в седло, одним взмахом меча перерубив веревки. Лошади кочевников, обезумев от ужаса и запаха крови, с диким ржанием понеслись через образовавшуюся в ограде брешь.

Варвар подгонял отставших неистовыми воплями. Пестрая лавина лошадей пронеслась по лагерю монгролов, сметая все на своем пути, кусаясь и лягаясь. Несколько кочевников были затоптаны.

Котар и Лори оказались в хвосте этого потока. На крик варвара примчался гнедой жеребец, бесстрашно вклинившийся в разбегающийся табун. Маленькие лошадки шарахались от него, как от зачумленного, – им не нравился запах колдовского скакуна.

На миг соскочив на землю, Котар взлетел в высокое седло гнедого. Лори осталась на Серебряном. Где-то в темноте тренькнула тетива лука. Промчавшись по лагерю кочевников, табун затоптал костры, и теперь по степи пополз запах паленой шерсти. Лучники, не видя цели, стреляли наугад на звук. Одна из стрел пролетела у самой головы Лори, заставив ведьму испуганно вскрикнуть.

– На юг! – крикнул варвар. – Скорее!

Серебряный был без седла, и Лори пришлось крепко ухватиться за его гриву. Криками и ударами босых пяток она заставила его скакать галопом вслед за гнедым демоном Котара. А волшебный конь летел как стрела, далеко опережая серебристую тень с Лори на спине.

Послышались команды предводителей кочевников, и не менее сотни лучников вскочили на спины расседланных лошадей. Вопли ярости перешли в вой и улюлюканье, земля задрожала от слаженного топота четырех сотен копыт.

Огромный темный жеребец, почти не различимый в ночи, несся по степи. Немного отставала от него серая стремительная тень, а позади значительно медленнее, но с неотвратимостью лавины скакала орда кочевников. В погоню ринулись все воины до единого, в лагере монгролов остались только женщины и дети.

Небо потемнело, одна за другой гасли звезды, наступал самый холодный предрассветный час. Демон в лошадиной шкуре замедлил бег и заржал, увидев вдали черные камни храма. Котар остановил его, спешился и помог слезть с коня подъехавшей Лори. Волшебница едва стояла на ногах, всей тяжестью опираясь на руку воина.

– Дай мне немного передохнуть, Котар. Я не так вынослива, как ты. Нет ли у тебя глотка воды?

Он дал ей остававшуюся у него последнюю флягу и заставил пить не залпом, как хотелось Лори, а маленькими глотками. Небо посерело. Скоро на востоке разгорится заря. Над степью зазвенели птичьи голоса, затрещали кузнечики. Звуков погони слышно не было. Солнце выкатило, расстелив за колоннами храма длинные голубые тени. Пока Лори пила и отдыхала, Котар рассказал ей о встрече с Торканнорром.

– Да, я слышала это имя, – пробормотала ведьма. – Еще в те времена, когда духи являлись ко мне по первому моему зову. Он очень могущественный бог.

– По мне, так лучше бы он был попроворнее, – пробормотал Котар, вглядываясь в степь.