В то время многие сотни людей успели полетать пассажирами на «Илье Муромце», и такое впечатление создалось у огромного большинства. Такое же впечатление создалось у небольшой группы людей, постоянно летавших на воздушном корабле и составлявших его экипаж. Для этой уверенности были свои основания. Когда приходилось улетать со своего поля, то и мысли не было, что корабль может не вернуться назад. При полетах на малых аэропланах нередко случалось, что летчик бывал вынужден спуститься, не будучи в состоянии почему-либо долететь до места назначения или вернуться на свой аэродром. Очень нередко приходилось слышать, как у кого-нибудь испортился двигатель и он спустился в огород или в болото и поломал свой аппарат. Мелкая случайная неисправность двигателя всегда возможна. Поэтому на аэроплане с одним двигателем летчик частенько осматривается по сторонам, выбирая местечко куда бы спуститься, если мотор вдруг остановится. Но на большом воздушном корабле дело обстояло совершенно иначе. Летчики на нем знают, что все моторы сразу не остановятся. А если с каким-нибудь одним случится какая-нибудь неисправность — это неважно. Корабль будет свободно продолжать свой путь. Починкой мотора займется механик, а остальные будут спокойно оставаться на своих местах и делать свое дело. И действительно, во время полетов воздушного корабля никто и не думал о том, что может случиться вынужденный спуск. Поэтому при полетах просто намечали направление и летели по прямому пути куда следовало, не обращая внимания на то, что находится на земле, даже при полете на сравнительно небольшой высоте.

С конца января до начала марта 1914 года продолжались успешные полеты, и «Илья Муромец» почти ежедневно показывался над Петроградом. Полная уверенность в корабле сделала возможными полеты над городом на небольшой высоте. Величественное и красивое зрелище представлял громадный город с оживленным движением на улицах. Можно было видеть на улицах не только вагоны трамвая, автомобили и лошадей, но даже отдельных людей. Воздушный корабль, привлекавший внимание сильным шумом своих двигателей, должен был быть отлично виден при таких условиях. И действительно, стоя на верхнем мостике корабля и любуясь знакомым видом раскинувшегося внизу города, можно было легко обнаружить, что воздушный корабль привлекает внимание. Когда «Илья Муромец» пролетал над какой-нибудь улицей или площадью, видно было, как почти все или даже все движение на ней замирало. Люди, трамваи, автомобили — все останавливалось и продолжало стоять некоторое время, пока пролетал корабль.

За время этих полетов приходилось иногда попадать и в плохую погоду. Во время одного из полетов, когда корабль находился верстах в двадцати от своего поля, вдруг спустился довольно густой туман и пошел снег. Земля сразу скрылась из глаз. Казалось, что весь корабль окутан какой-то сероватой массой. Вдобавок хлопья снега стали залеплять передние окна каюты рулевого. Работала воздушном корабле была сейчас же распределена следующим образом. Я остался за рулем, один из участников полета поместился возле, чтобы следить за направлением полета по компасу и давать указания. Другой участник полета отправился в гостиную, открыл находившийся в полу люк и расположился на полу, чтобы смотреть вниз. В это время двигателям был дан малый газ и корабль начал опускаться. Приходилось опускаться осторожно, все время поглядывая на измеритель высоты, так как земли совершенно не было видно. Я так ее и не разглядел. Но смотревшему из люка гостиной прямо вниз удалось разглядеть ее с высоты 20-25 саж. Он дал об этом знак рукою стоявшему возле меня, после чего моторам был вновь дан полный ход. Таким образом корабль продолжал лететь на малой высоте, причем мне, смотревшему вперед, не было ничего видно, но я мог спокойно вести машину по указаниям других. Так продолжался полет в течение нескольких минут, пока из люка гостиной не разглядели железнодорожной линии. По данному знаку я круто повернул аппарат и стал держаться так, чтобы железнодорожная линия не терялась из виду смотревших в люк. Пройдя несколько верст вдоль железной дороги, не трудно было определить, какая именно это была дорога, после чего таким же образом можно было дойти благополучно до аэродрома, причем я увидел землю лишь перед самым концом полета. В течение двух месяцев до второй половины марта, т. е. в то время, когда в Петрограде бывает наиболее неблагоприятная погода, «Илья Муромец» совершал полеты почти ежедневно. Ни одной поломки или неисправности за все это время не произошло. Затем он был разобран, чтобы быть поставленным на поплавки, чтобы можно было взлетать с воды. Корабль и в этом виде дал в общем хорошие результаты и отлично взлетал с воды и спускался на нее. Но значительно более интересные результаты были получены в это время с новым воздушным кораблем, который был выстроен к весне. «Илья Муромец» 2-ой почти, не отличался от 1-го, но на нем были поставлены новые и более сильные моторы. Два двигателя, расположенные справа и слева от каюты, т. е. средние, давали по 140 лош. сил. Два крайних были по 125 лош. Сил[ 73 ]. Таким образом, этот воздушный корабль обладал мощностью в 530 лош. сил, тогда как предыдущий имел всего 400. Как и следовало ожидать, новый аппарат оказался гораздо лучше обоих предшествующих. Корабль мог лететь со скоростью свыше 100 верст в час и мог поднять до 100 пудов полезного груза.

Если во время полета останавливали любой из четырех двигателей, то корабль не только свободно продолжал полет, но мог даже понемногу подниматься кверху. Во время одного из полетов, в начале мая, воздушный корабль, имея в своих каютах 12 человек, легко и свободно поднялся на высоту свыше 2-х верст. В то время этот полет представлял из себя мировой рекорд. Понятно, что эти успешные полеты нередко вызывали желание предпринять более далекое плавание по воздушному океану. Прогулки по 1½ — 2 часа над хорошо знакомыми окрестностями Петрограда уже не представляли ни особого интереса, ни необходимости, т. к. корабль был испытан и держался в воздухе очень хорошо.

Однако прежде чем вылетать в далекий путь, было решено сделать один продолжительный полет, не улетая слишком далеко, чтобы испытать моторы на долгую непрерывную работу и измерить, сколько они берут при таких условиях бензина.

В один из ясных майских дней, еще перед рассветом, корабль, нагруженный 50 пудами бензина, поднялся на воздух, имея на своем борту 6 человек. В воздухе было тихо и спокойно. Корабль постепенно поднялся на высоту около 1½ верст. Поразительно ясный и прозрачный воздух позволял видеть на огромное расстояние. Можно было легко видеть Неву на всем ее протяжении, часть Финского залива и весь Кронштадт. В другую сторону можно было различать очертания берега Ладожского озера. В воздухе было настолько спокойно, что можно было поставить на стол в каюте полный стакан и вода не расплескивалась. При таких условиях управлять воздушным кораблем было очень просто. Пока один из участников полета сидел за рулем, другие могли прогуливаться, выходить на балкон и любоваться оттуда величественным зрелищем. Когда взошло солнце, стало еще красивее, но получилось маленькое неудобство. Корабль летал, описывая в воздухе большие круги. И вот когда приходилось лететь на восток, то солнце светило прямо в глаза тому, кто сидел за рулем. Однако это не трудно было устранить. Сейчас же была принесена газета, несколько булавок и окна каюты были совершенно прикрыты. Таким образом, рулевой корабля, который мчался со скоростью около 100 верст в час, оказался в совершенно закрытой комнатке и правил, ничего не видя вперед. Но это ему нисколько не мешало. Направления он мог придерживаться по компасу, а больше ему ничего не было нужно. Ведь дорога у воздушного корабля просторная: ни рытвин, ни столбов, ни ухабов на ней не встречается. Можно держать путь прямо, не боясь зацепиться за что-нибудь. Так проходил час за часом этого приятного и спокойного полета. Около 7-ми часов утра погода немного изменилась. В воздухе появились отдельные большие белые облака. Они были на высоте около одной версты, так что корабль находился значительно выше. Очень красивы были эти громадные белые клубы облаков, освещенные ярким утренним солнцем. Чтобы можно было лучше разглядеть их, корабль спустился на меньшую высоту. Когда он пролетал над самым облаком, можно было ясно чувствовать огромную скорость полета. Но когда аппарат вновь выходил в свободный воздух и под крыльями, где-то далеко внизу, можно было видеть землю, то аппарат казался замершим и неподвижно висящим в воздухе. Только всмотревшись, можно было различить, как земля медленно движется назад. Таким образом продолжался этот полет, и прошло уже около 6-ти часов с тех пор, как «Илья Муромец» поднялся на воздух. Никто не устал за это время. За рулем находились по очереди. Моторы и сам воздушный корабль были в полной исправности, но запас бензина приходил к концу. Надо было спускаться на землю. Моторам был дан малый ход. Корабль был наклонен вперед и начал плавно скользить вниз, продолжая описывать в воздухе большие круги. Когда корабль находился на высоте около одной версты, то во время одного из поворотов из передних окон каюты рулевого можно было увидеть очень красивое белое облако, находившееся примерно в двух верстах от корабля, на одной с ним высоте. Облако казалось огромной снежной глыбой с резкими очертаниями. Захотелось взглянуть на него поближе. Небольшим движением рычага моторам был вновь дан полный ход. Корабль выровнялся, перестал опускаться и, послушный рулю, понесся по направлению к белой стене. По мере приближения к облаку казалось, что корабль летит все быстрее и быстрее. Последние секунды казалось, что корабль мчится со страшной скоростью на какую-то сплошную стену. Это было очень красиво и интересно.