— Я понимаю, но…

— Никаких но! Припрячь свои шмотки где-нибудь в кустах. Тут некому красть, — усмехнулся я.

— Да, да, я всё понял… — Даниэль бросился к зарослям и торопливо запрятал ботинки. Снял было рюкзак, но задумался.

— Что, опять проблемы?

— А у вас наверняка есть какая-нибудь печь?

— Конечно, нет. Да и на кой чёрт она нам сдалась? Ты что не видишь, мы земноводные!

— Жаль. Тогда я могу взять с собой хотя бы зажигалку? Пойми меня правильно, я ничего не ел со вчерашнего утра!

— А не отсыреет?

— Исключено! Влагостойкий корпус, уже не раз побывала в воде, — убедительно вытянул руку с цилиндриком на шнурке.

— Тогда можно. Заодно и попробуешь местный аналог омаров.

— Омаров? — восторженно загорелись глаза Даниэля.

— Омаров. Больших, — улыбаясь, подтвердил я. — Ладно, пока иди вперёд, я сейчас…

Отпустив гостя метров на двадцать, спрятал пистолет в ботинок. Всё-таки современное автоматическое оружие и влага вещи несовместимые.

Болото с грехом пополам прошли нормально. Ну, скажем так, почти нормально. Несколько раз пришлось вытаскивать Даниэля из трясины по горло. Странно, вроде бы с виду типичный интеллигентный представитель хомо сапиенс, а совершенно не понимает разницы между тиной и кочкой, упрямо выбирая гиблые покрытые зелёной ряской бочаги со всеми вытекающими последствиями. Не представляю, как он ухитрился при этом не потерять драгоценную зажигалку. Видно огонь единственная надежда.

Перемазанный с ног до головы, тяжело дыша, Даниэль остановился перед последним препятствием.

— Тут осталось совсем недалеко, — я небрежно махнул рукой в сторону острова.

— Это считается недалеко? — потрясённо переспросил он.

— Так я же говорю, всего каких-то жалких метров триста. Ну, может чуть больше…

— Скорее чуть больше, — мрачно буркнул гость.

— Ну-ну, Даниэль! Выше голову! Не надо быть таким пессимистом. Вот доплывем, и там как следует отдохнёшь. Уверен, тебе понравится. Это самое безопасное место во всей округе. Дом…, - я шагнул в воду. — А может тебя подстраховать на всякий случай?

— Сам доплыву, — вздохнул он и решительно шагнул следом.

И мы поплыли. Нужно отдать должное, плавает гость неплохо. По крайней мере, в далёком прошлом я бы так сроду не смог. Фанатично уставив широко раскрытые глаза на далёкий берег, монотонно загребая руками, он медленно продвигался вперёд. А молодец, упорный парень! Удерживая Берту над водой, я неспешно скользил рядом на спине, готовый подхватить в любой момент.

Наконец под ногами почувствовалось твёрдое дно. Тяжело дыша, Даниэль вышел на берег и обессилено рухнул в песок.

— Даниэль! Ты в порядке?

— Да-да! Всё в порядке. Просто немного устал, — шёпотом пояснил он. Отлежавшись минуты две, присел и как-то замялся.

— Макс, ты не мог бы на минутку отвернуться.

— А что случилось?

— Я выжму трусы.

— А, да всегда пожалуйста!

Я тактично отошёл в заросли. Надо же какой стеснительный. Ха! Уже воспринимает меня как человека! Значит, парень понемногу акклиматизируется.

— Я готов, — Даниэль подошёл, откинув мокрую прядь со лба.

— Прекрасно. Тогда пошли знакомиться, — я повернулся и неспешно направился к обеденной бухте.

— Ой! Макс! Ты утопил мой пистолет!

— Опомнился наконец! Да ничего я не утопил. В твоём левом ботинке оставил, — добродушно усмехнулся я. — Кстати, а на черта тебе здесь сдались эти тяжеленные ботинки и балетные штаны?

— Какие балетные штаны?

— Ну ты был в таких странных чёрных штанах в обтяжку.

— Вообще-то это термобельё, — Даниэль обиженно поджал губы.

— Термобельё? Здесь? В тридцать пять градусов жары по Цельсию?

Даниэль тяжело вздохнул.

— Это здесь тридцать пять по Цельсию. А я всего сутки назад был на пятикилометровой высоте в Непале на перевале Мезоканто. Между прочим, в снегу по горло и больше минус двадцати.

— Понятно, значит, замёрз и умер, — пробормотал я.

— Кто умер? — недоумённо вскинулся он.

— Как это ни прискорбно, но ты. Да как и я, впрочем. Не расстраивайся.

Даниэль остановился, испуганно вытаращив глаза:

— Что за ерунду ты несёшь? Почему я умер? Ты вообще кто?

— Апостол Пётр! Да не напрягайся так! Лучше скажи, ты хоть помнишь, как здесь оказался? Посреди нудистского пляжа в термобелье и лыжах?

— Конечно, помню! Всё до мельчайших подробностей, — гость немного успокоился и опять зашагал рядом.

— Я журналист. Пишу статьи для научных журналов. Вчера утром, едва рассвело, один из шерпов ворвался ко мне в палатку, весь страшно взволнованный.

— Так. Не гони лошадей. Шерпы это кто?

— Крепкие непальские парни, горные носильщики. Не перебивай!

— Не буду, не буду! Ну, и?

— Вот! Забыл! На чём я остановился?

— Крепкий взволнованный шерп к тебе ворвался.

— А, да! Мы жили там почти две недели, а повезло только прошлым утром. Шерп заметил свежие следы. Йети, между прочим, — многозначительно взглянул на меня.

— А! Ну тогда всё ясно, — облегчённо вздохнул я. — Это такой рыжий волосатый двухметровый детина? Ещё пахнет как старый коврик? Тогда ничего удивительного. Вечно ему неймётся, то в яму провалится, то по сугробам шастает. Короче — беспокойный тип, но в душе трепетный романтик. Живёт тут по соседству, в голубой части спектра…

— Так он один из ваших?

— Я так похож на йети? Может зарычать для большего сходства? Так это я мигом!

Даниэль испуганно отпрянул.

— Да шучу я, шучу! Дальше можешь не продолжать, с тобой всё ясно. Конечно, в итоге ты за ним погнался и очутился на камне посреди Стоунхенджа?

— Да-да! Так ты всё видел?

— Откуда? Ты что вправду думаешь, что я вездесущ? Мефистофель?

Даниэль смущённо потупился:

— Я теперь уже и не знаю, что и думать.

— В общем, ты почти прав…, - задумчиво произнёс я, собираясь с мыслями.

Муха неожиданно выскочила из-за поворота в окружении своей камарильи. Следом спешила моя неугомонная парочка.

— Так Даниэль, спокойствие, только спокойствие! — я повернулся к сжавшемуся от страха гостю. — Стрелять не нужно, бежать тоже. Это всего лишь моя любимая собачка со щенятами, а следом мои подопечные. Скажу тебе по секрету, очень трудные подростки переходного возраста. Короче, сейчас ты познакомишься с семьёй, потом перекусим, чем бог послал, а завтра для тебя будет гран-сюрприз.

— Какой сюрприз? — оторопело спросил он.

— Приятный. Я отправлю тебя обратно.

— Куда обратно? Как?

— На твою сторону. Так! Все вопросы потом, потом, потом. Короче, после обеда!

— Муха! Нельзя! Свои! — традиционно прикрикнул я на подбежавшую собачку. Ласково оскалив зубы, Муха подозрительно обнюхала замеревшего от ужаса Даниэля. Громко фыркнув, отошла в сторону, всем своим видом показывая, дескать, конечно, тебе видней, но свои уж так точно не пахнут. Тем более, такого непонятного вида.

— Понимаю, — я шутливо потрепал оскаленную пасть. — Чужак пахнет непривычно сильно. Ничего не поделаешь, редкий в этих местах теплокровный вид. Четырёхкамерное сердце, усиленная подвеска, тьфу, обмен веществ, любимец комаров…

Увидев, что мать отнеслась к гостю вполне политкорректно, щенята не стали проявлять излишнее усердие в процессе обнюхивания. Вот это правильный подход, раз маманька призначила, значит и нам мелким напрягаться просто грешно.

Не добежав метра два, Чип и Дейл запыханно остановились, подозрительно разглядывая гостя.

— Это что за зверь? — пропищал Дейл.

— Не зверь, а человек. Такой же, как мы. Зовут Даниэль.

Услышав понятно прозвучавшее имя, Даниэль приветливо улыбнулся и присел на корточки. Неуверенно протянул руку:

— Э-э, привет ребята!

Парочка опасливо попятилась.

— Не бойтесь. Он не ест вахо. Просто хочет познакомиться.

— Тогда зачем он хочет нас схватить? — с некоторым вызовом поинтересовался Чип.

— Я же сказал, познакомиться хочет. Если хочешь подружиться, просто несильно сожми его ладонь.