На этот вопрос могут быть только два ответа: или никто не рассказывал, или рассказывали Ивановы. Оба ответа выгодны для защиты, потому что подчеркивают, что единственным прямым доказательством против подсудимого служат показания свидетельницы, наиболее заинтересованной в деле.

Василий Григорьев.

– Чем вы занимаетесь, свидетель?

– Я извозчик.

– Работаете в Петербурге?

– Да.

– В деревне у себя бываете?

– Да.

– В какое время?

– В разное.

– На летние работы приезжаете?

– Бывает.

– Как далеко от вашей деревни до деревни, где живут Ивановы?

– Три версты.

– Ваши парни бывают там на беседах?

– Бывают.

– С которой стороны дороги живут Ивановы?

– С правой.

– Который дом?

– Третий.

– Скажите, до вашей свадьбы ваша жена не знала Анны Ивановой?

– Нет.

– А когда была свадьба?

– 7-го Октября.

– Что за человек ваш тесть? Каких правил?

– Он человек крепких правил.

– Насчет нравственности как? Строгий?

– Очень строгий.

Более вопросов к свидетелю не имеется, но защитник просит председателя установить, когда было сделано уряднику заявление об изнасиловании Ивановой. Председатель, заглянув в дело, говорит:

– Протокол составлен урядником восьмого октября.

Защитник просит присяжных запомнить, что, по удостоверению Василия Григорьева, его свадьба была седьмого октября. Он не прибавляет, что это было накануне составления протокола. Присяжные должны сами заметить это и, наверное, уже заметили.

Василиса Григорьева. После двух-трех вступительных вопросов защитник спрашивает:

– Сколько времени вы замужем?

– Около года.

– А знакомы вы были с мужем еще с детства?

– Да; мы одной деревни.

– Не помните ли, когда он посватался к вам?

– Не помню хорошо.

– Это было до Петрова дня или после?

– После.

– С месяц прошло?

– Да, пожалуй, с месяц.

– Вы сразу согласились?

– Сразу.

– А ваши родители?

– Родители?

– Да.

– Родители не сразу.

– А ваша семья богатая?

– Нет.

– Сколько у вас сестер?

– Три.

– Все замужем?

– Нет.

– В девках?

– В девках.

– У кого семья богаче, у вашего отца или у свекра?

– У свекра.

– Ваш муж хороший работник?

– Да, хороший.

– Не пьет?

– Нет.

– Свекор сразу позволил вашему мужу жениться?

– Сразу.

– А почему ваши родители не сразу согласились?

– Не знаю.

– Сколько лет вашему отцу?

– А я не знаю.

– Еще не старый?

– Как не старый? Старее его-то во всей деревне, пожалуй, нет.

– Дряхлый или нет?

– Нет, не дряхлый.

– Семью крепко держит?

– Крепко.

– После замужества бывал он у вас в доме?

– Нет.

– Но был на свадьбе?

– Нет.

– Не помните ли, ваш муж приезжал в деревню прошлым летом?

– Не помню.

– Постарайтесь припомнить. Не приезжал ли он на сенокос?

– Кажется, приезжал.

– В чьем доме справляли девишник?

– В нашем.

– Ваш отец был на девишнике?

– Нет.

– Где ж он был?

– Он уехавши был.

– Куда?

– В город.

– Был он на свадьбе?

– Нет.

– Защитник имеет вопрос к матери потерпевшей. Он спрашивает.

– Вы, кажется, вдова?

– Вдова.

– Богато живете?

– Чего богато? Чего спрашиваешь? Нашел богатство у бобылки!

– Покровские Кузнецовы побогаче вас будут?

– Известно, богаче. Кузнецовы хорошо живут?

– А Григорьевы?

– А Григорьевы и того лучше.

Елизавета Кудряшова.

– Знаете вы семью Ивановых?

– Знаю.

– Где работает мать и где дочь?

– На фабрике.

– В одном корпусе?

– Нет, в разных.

– А вы?

– Тоже на фабрике.

– В каком корпусе?

– С дочерью вместе.

– И на работу вместе ходите?

– Бывает, и вместе.

– Знаете вы Ольгу Петрову?

– Знаю.

– С детства?

– Да.

– Что она за девушка?

– Хорошая девушка.

Следующий вопрос обойти нельзя, потому что в противном случае он будет задан прокурором. Но ответ будет неудовлетворительный.

– Не было ли у вас с нею какого-нибудь разговора про Анну Иванову и Василия Григорьева?

– Никакого такого разговора у нас не было.

Ольга Петрова.

На тот же вопрос свидетельница со слов Елизаветы Кудряшовой повторяет слова Анны Ивановой: «Этот – не Васька, не уйдет».

– Не знаете ли, как относились старики Кузнецовы к сватовству Василия Григорьева?

– Говорили, отец не хотел отдавать Василисы.

– Как вы думаете, почему?

– Мы так думали, что он не одобрял Василия.

– Вообще не одобрял или за кого-нибудь особо?

– Да говорили, за Анну.

Возможно, что председатель или обвинитель укажут, что этот ответ нарушает 718 ст. у.у.с. Придется подчиниться и прекратить вопросы в этом направлении. Остаются два свидетеля доброй славы подсудимого. Одного из них защитник спросит между прочим, что за девушка Ольга Петрова, правдивая или нет. Ответ:

– Правдивая.

Посмотрим, что имеют в своем распоряжении стороны. Обвинение имеет прямые показания потерпевшей и ее матери, т.е. лиц, в высшей степени заинтересованных. Но так как обе женщины внушают доверие и две свидетельницы удостоверили нравственную безупречность девушки, то положение подсудимого нельзя признать безопасным.

На стороне защиты имеется: а) отрицание подсудимого, б) хорошие отзывы о нем; то и другое почти не имеет значения; в) показание Ольги Петровой. Это важнейшее обстоятельство во всем судебном следствии. Решение присяжных будет зависеть от того, поверят они ей или нет. Елизавета Кудряшова теперь утверждает, что не слыхала от Анны Ивановой роковых слов: «Не Васька, не уйдет». Ясно, что она друг Ивановых; следовательно, невероятно, чтобы эти слова были ее вымыслом. Поэтому, если она передала их Ольге Петровой, они действительно были сказаны Анной Ивановой. Этот вывод не имеет логической достоверности: но противоположное предположение – о вымысле со стороны Кудряшовой – не имеет никакой опоры в деле, и благодаря этому приведенный вывод представляется в оценке присяжных несомненным. Это, вероятно, не сознается ими с полной отчетливостью, но подразумевается с достоверностью. Итак, вопрос в том, кто сказал правду: Ольга Петрова или Елизавета Кудряшова? Мы должны предположить, что обвинитель не упустил спросить кого-нибудь из свидетелей о Кудряшовой, и про нее, как про Ольгу Петрову, было сказано, что она не способна солгать. При равенстве прочих условий, конечно, пришлось бы поверить ей, а не Ольге Петровой, потому что последняя слишком близка к подсудимому. Но тут защитник может привести несколько соображений, взятых им не из головы, а из дела, соображений, уже промелькнувших в мозгу одного или нескольких присяжных во время судебного следствия.

Василий Григорьев и Анна Иванова были знакомы, и он, вероятно, бывал у нее; он приезжал в деревню за некоторое время до предполагаемого преступления.

Отец Василисы Кузнецовой, человек строгих правил, почему-то был против брака ее с Григорьевым, несмотря на явные выгоды этого брака для Кузнецовых. Чем объяснить это странное обстоятельство?

Согласившись на брак, он, однако, не захотел присутствовать ни на девишнике, ни на свадьбе дочери. Чем объяснить это странное обстоятельство?

Жалоба на подсудимого не была заявлена потерпевшей немедленно после предполагаемого насилия над ней. Ее объяснение, что она доверяла его обещанию жениться на нее, конечно, правдоподобно; но не странно ли, что жалоба была подана ей на другой день после женитьбы Василия Григорьева, т.е. тотчас после того, как замужество с ним стало для нее невозможным. Как объяснить это странное обстоятельство?

5. Эти странные обстоятельства находят естественное объяснение в словах Анны Ивановой, передаваемых Ольгою Петровой: Васька ушел – пришлось ухватиться за Андрея. Отец Василисы Кузнецовой знал, что Василий Григорьев обольстил Анну Иванову; как человек твердых нравственных правил, он не мог примириться с браком дочери и не захотел освящать его своим присутствием.