Всегда, когда можно, старайтесь обеспечить себя письменными доказательствами. Клочок бумажки иногда бывает сильнее дюжины красноречивых свидетелей.

Две женщины, пожилая Никитина и другая, молодая женщина, проходили по улице; к ним подошли трое пьяных парней, и один из них спросил Никитину, который час; та, не глядя на часы, ответила: половина десятого. Один из встречных, Иванов, сказал на это: «Не может быть». Никитина расстегнула кофту и, вынув часы, показала их Иванову; он схватил цепочку и, с силою дернув, оборвал ее; женщины подняли крик, Иванова схватили; его товарищи убежали. Он был предан суду по 9 и 1643 ст. улож. Защитник представил суду свидетельство о явке его к отбыванию воинской повинности и об отсрочке призыва его до разрешения производившегося о нем дела, аттестат владельца типографии, в которой он работал (при согласии сторон суд нередко оглашает эти документы), расчетную книжку, из которой было видно, что он зарабатывает 45 р. в месяц, и выписку из домовой книги, удостоверявшую, что он жил в течение нескольких лет в одном и том же доме, у самого места происшествия. Этим защитник доказал, что Иванов был порядочный человек. Это дало ему твердое основание утверждать, что предположение о его покушении на грабеж было маловероятно. Большего не требовалось. Присяжные признали, что подсудимый действовал без корыстной цели, и суд приговорил его по 142 ст. уст. о нак. к аресту на один месяц.

Защитник женщины, ослепившей мужа азотной кислотой, предъявил суду свидетельство, выданное подсудимой несколько лет тому назад врачом, освидетельствовавшим ее после побоев мужа. В свидетельстве были описаны кровоподтеки и ссадины и заключалось мнение врача о том, что повреждения были легкие, но их многочисленность указывала на постоянные истязания, причем свидетельствуемая была в последнем периоде беременности. Не стоит ли один такой листок бумаги многих красноречивых слов? Скажите подсудимому, чтобы он перерыл все свои вещи и принес вам каждый клочок бумаги, имеющий какое-либо, хотя бы самое отдаленное, отношение к делу. Не ему, а вам судить о том, что может быть нужно для защиты. Я знаю случай, когда у подсудимого пропало крайне важное письмо и сохранилась лишь частная копия, т.е. бумага, лишенная всякой достоверности; но у приятельницы его жены нашлось письмо, в котором последняя писала: «Такой-то передает тебе важный документ». Этого было достаточно для того, чтобы, пользуясь совпадением времени и других подробностей, защитник мог утверждать, что утерянное письмо действительно существовало. Без второго письма частная копия казалась бы подложным доказательством.

ГЛАВА III. ПРИЕМЫ ЗАЩИТЫ ПО НЕКОТОРЫМ ОТДЕЛЬНЫМ ПРЕСТУПЛЕНИЯМ

1. КРАЖА

Подсудимый обвиняется по 1647 ст. улож. Обворована квартира в шестиэтажном доме; на наружных дверях и внутри квартиры взломаны замки; кража совершена ночью и, судя по количеству похищенных вещей, не одним, а несколькими людьми. Защитник объясняет присяжным, что соучастие нескольких человек в краже не доказано, что житейски было бы вернее признать, что она происходила не ночью, а утром; что подсудимый в течение нескольких дней был без заработка и пошел на кражу с голоду, что предварительное заключение дает ему право на снисхождение. Присяжные убеждаются всеми этими доводами и на предложенный им вопрос отвечают: да, виновен, но без участия других лиц, не ночью, заслуживает снисхождения, и кража была совершена по крайности. Присяжные сознают, что сделали все, что могли, чтобы предварительное заключение подсудимого не пропало для него даром; то же думает защитник. На самом деле он ничего не сделал. Нормальное наказание по обвинительному акту, угрожавшее подсудимому на основании 1647 и 3 степ. 31 ст. улож., было заключение в исправительное арестантское отделение от 2,5 до 3 лет. Присяжные на четыре лада выразили желание понизить наказание. Однако, если судьи не разделяют этого взгляда, они могут наказать подсудимого так же строго, как если бы присяжные ответили: да, виновен, без всяких ограничений. Это объясняется очень просто: а) соучастие и б) ночное время не усиливают виновности при 1647 ст. (1659 ст. относится только к 1655 ст. улож.); в) снисхождение, согласно ст. 828 у. у. с, дает право суду уменьшить наказание на две степени, но обязывает к понижению только на одну степень, и г) признание крайности, согласно 1663 ст. ул. о нак., дает право понизить наказание на две и на три степени, но и это – возможность, а не обязательное требование; суд может ограничиться одною степенью; при этом смягчение наказания по 1663 ст. улож. лишает суд права применить к подсудимому ст. 828 у. у. с. Таким образом, при упомянутом выше ответе присяжных судьи, если находят нужным отнестись к подсудимому строго, могут перейти от нормального наказания по 3 степ. 31 ст. к 4 степ. 31 ст.; по этой статье заключение в арестантское отделение назначается от полутора года до 2,5 лет; взяв наказание в высшей мере, судьи имеют возможность присудить подсудимого к тому же наказанию, которое угрожало ему по 3 степ. 31 ст. в низшей мере. Такая крайняя строгость со стороны судей может, конечно, быть лишь совершенно исключительным явлением. Но возьмем обратное предположение: судьи, как и присяжные, считают справедливым свести наказание на minimum. Они не могут назначить подсудимому меньше одного года и четырех месяцев тюрьмы с непременным лишением особых прав по 1 степ. 33 ст. и роковою высылкою по 581 и 582 ст. улож. По уголовному уложению суд при указанном выше ответе присяжных мог бы на основании 4 разд. 581 ст., заключить подсудимого в тюрьму на две недели без лишения прав (если он не привилегированный), причем он может быть освобожден и от высылки (ст. 35 угол. улож.).

В предполагаемом случае защитник сделал только одну ошибку: он упустил из виду, что кража была совершена летом, когда хозяева квартиры были на даче и квартира никем не охранялась. По закону это обстоятельство не имеет никакого значения, потому что в доме были другие обитаемые квартиры. Но если бы защитник спросил присяжных, в равной ли мере заслуживают наказания тот, кто пошел на кражу в квартире, где спало и бодрствовало несколько человек, хозяева и прислуга, и тот, кто решился забраться в квартиру потому только, что узнал, что в ней никого нет, то, не выжидая ответа на этот риторический вопрос, он мог бы затем прямо сказать им: в этой мнимой обитаемости квартиры для подсудимого спасение, в ней и погибель. Не давайте ему снисхождения, не признавайте крайности, о которой он говорит. Если вы хотите облегчить его участь на деле, а не на словах, если он действительно представляется вам заслуживающим смягчения наказания, не давайте ему снисхождения, не признавайте, что бы ни говорил он, как бы ни был нищ и болен, не признавайте, что кража была совершена по крайности; не отрицайте ни ночного времени, ни соучастия; все эти утверждения и отрицания будут для него совершенно бесполезны. Скажите только одно: что помещение не было обитаемо.

Это рассуждение применимо ко всем кражам с чердаков и из кладовых, т.е. без малого к половине дел по 1647 ст., разбираемым нашими присяжными в больших городах. Разъяснение сената по делу Деревянкина (1882 г. № 43) написано как будто нарочно для того, чтобы помочь защите доказат неприменимость 1647 ст. к этим случаям. Если присяжные согласятся на уступку, о которой просит защитник, признак, определявший высшую подсудность, отпадет и minimum наказания будет шесть месяцев тюрьмы без лишения прав (по 170 и 1701 ст. уст. о нак.). Допустим, что и в самое время кражи в квартире были люди. Если есть благоприятные условия, например если подсудимый очень жалок, если он очень молод, наконец, если данный состав присяжных уже выказал свою снисходительность по другим делам, можно все-таки осторожным намеком, но отнюдь не прямой просьбой, внушить им, что они могут отвергнуть обитаемость, а на крайность или снисхождение указать как на естественное облегчение наказания. Отказав в большем, присяжные не откажут в меньшем.