Словно в подтверждение его мыслей, мужчина обернулся и сделал несколько шагов в сторону Оуэна Вейда. Судя по его виду ни кланяться, ни еще каким-либо способом приветствовать правителя Эспенансо он не собирался. Да герцог и не ждал этого от него.

— Я жду, — произнес он, сразу же переходя к делу. — Что вы можете мне сообщить?

Мужчина пожал плечами, заставив темно-серый плащ-покрывало пошевелиться вокруг его фигуры.

— Час назад с одного из запасных космопортов стартовал скоростной межгалактический катер, — ответил он. — На нем обычный экипаж и почти нет груза. Только почта — несколько электронных папок, вполне обычных, если не считать повышенного уровня защиты информации, записанной в них, — предупреждая вопросы своего работодателя, мужчина слегка развел руки в стороны. — К сожалению, мне не удалось их вскрыть. Времени хватило только на то, чтобы определить, чьей подписью они были запечатаны. Впрочем, мне кажется, герцог, что это вы и сами знаете… Отправитель — главный инженер Раф. Получатель…

Оуэн Вейд нетерпеливо взмахнул рукой, приказывая мужчине замолчать. Он действительно не мог не догадаться. И некоторые имена действительно лучше было не называть вслух!

— Значит, он не поверил мне… — задумчиво произнес герцог. Он говорил довольно громко, но по его взгляду, замершему где-то между рамой картины и окном, становилось ясно, что обращается он лишь к самому себе. Его собеседник это прекрасно понял и продолжил свой рассказ.

— Раф в Новом Городе. А точнее — уже на Бета-шахте. Его появления там не ждали, но инженера это ничуть не смущает. У него пропуск, утвержденный императором, и, сами понимаете, Раф не встречает отказа, чего бы он ни потребовал! Корабль ему тоже предоставили по первому слову…

— Остановите его! — резко произнес Вейд, обрывая своего собеседника и вновь поворачиваясь к нему. — Остановите корабль!

Мужчина замолчал, на две долгих секунды впившись взглядом в лицо своего господина. Впрочем, вопрос, прозвучавший мгновение спустя, был задан уже безупречным деловым тоном:

— Вы понимаете, что вы приказываете?

Ида вслед за служанкой вошла в ванную комнату и невольно остановилась на пороге, оглядываясь по сторонам. Довольно простое овальное помещение все было отделано белым и розовым мрамором: гладким, отполированным почти до зеркального блеска — на стенах и потолке; матовым, чуть шершавым, словно специально предназначенным для того, чтобы скрадывать звук шагов, — на полу. А еще здесь тоже были столь, очевидно, любимые неизвестным архитектором дворца колонны. Круглые, отделанные мрамором с прожилками интенсивного терракотового цвета, они образовывали изгибающуюся полукругом линию, делящую комнату на две почти равные половины. Та, где сейчас стояли Ида и служанка, была абсолютно пустой, а в дальней, отгороженной колоннами части была видна уже сама ванна. Хотя при определенном желании ее вполне можно было назвать небольшим бассейном! Она была устроена на возвышении у противоположной от двери стены, под высоким узким окном, затянутым полупрозрачной сиреневой тканью, сквозь которую было видно золотистое закатное небо.

— Прошу вас! — служанка сделала знак рукой, приглашая Иду пройти вперед. Дочь императора обогнула колонны и остановилась перед ванной-бассейном. Та была до краев наполнена водой, судя по тонким струйкам прозрачного пара — горячей. Капли влаги оседали на мраморе потолка и колонн, блестя в свете висящих по углам ксолов.

— Позвольте мне, госпожа… — Ида почувствовала прикосновение пальцев служанки к своим плечам. Девушка расстегивала ее платье, собираясь помочь дочери императора раздеться, и Ида ничего не имела против. Прикосновения служанки были очень легкими, почти неощутимыми, ее пальцы скользили по рукам и спине, лишь слегка задевая кожу… Служанка отступила на шаг, сворачивая шелковое платье цвета азрака, и Ида наклонилась, избавляясь от сандалий. Потом, опершись о вновь подставленную служанкой руку, она поднялась по ступеням и, перешагнув через край ванны, опустилась в воду. Та действительно оказалась горячей, почти обжигающей, но — видит святой император-основатель — каким же это было удовольствием!

Ида легла, позволив воде принять себя, расслабляя спину, вытягивая ноги. Она почувствовала, как служанка подложила ей под голову мягкое полотенце, свернутое валиком, и убрала волосы, чтобы они не намокли. Ида прикрыла глаза. Кажется, она больше не хотела прогонять эту служанку. Точнее, ей просто было все равно. Вода была такой горячей, что тело словно растворялось в ней, а вместе с ним исчезали и мысли. Ида больше не могла ни о чем беспокоиться. Герцог Вейд, азрак, демоны — все это словно бы осталось где-то очень далеко и не имело к ней теперь ни малейшего отношения! Нет, Ида знала, что рано или поздно, ей придется вновь задуматься о них, начать действовать, принимать решения… Но, кажется, она все же заслужила хотя бы пару часов покоя! Хотя бы несколько минут…

— Позовите меня, когда я снова вам понадоблюсь, госпожа, — Ида услышала голос служанки, но даже не кивнула в ответ. С закрытыми глазами она вдыхала поплывший по комнате сладкий запах благовоний, очевидно, разожженных девушкой, и слушала, как постепенно стихает где-то за колоннами шорох ее покрывала.

— Вы понимаете, что вы приказываете? — уточнил мужчина, не отрывая взгляда от лица герцога Вейда. Правитель Эспенансо, скрестив руки на груди, принялся мерить быстрыми шагами свободное от мебели пространство в середине комнаты. Сейчас он больше не выглядел задумчивым. Наоборот, он производил впечатление человека, точно знавшего, чего он хочет. Или, во всяком случае, уже принявшего решение и не собиравшегося от него отказываться. Его собеседник не следил за ним. Он продолжал все также неподвижно стоять в центре комнаты. Его темно-серый плащ почти сливался с тенями, постепенно сгущавшимися в зале. Вообще-то большинство дворян (да и простолюдинов тоже) на Эспенансо предпочитали одеваться в более яркие ткани, но Оуэн Вейд уже не раз имел возможность убедиться, что мрачные тона в одежде отнюдь не мешали этому человеку с удивительной легкостью оставаться незамеченным в любой толпе! Может быть, поэтому именно ему он и отдавал подобные приказы?..

— Я хочу, чтобы ты остановил корабль! — повторил он. Герцог вновь повернулся к своему собеседнику. — Я приказываю! И мне все равно, как ты это сделаешь! — он выдержал пристальный взгляд темно-серых глаз. — И да, я понимаю, о чем я говорю. А ты прекрасно знаешь, что у меня нет другого выхода! Теперь — просто нет. Все слишком далеко зашло, чтобы можно было что-то изменить! Останови корабль! — слова в третий раз прозвучали в комнате, словно Вейд произносил какое-то древнее заклинание, и такое троекратное повторение давало им силу материализоваться. Герцог остановился прямо перед своим собеседником, всего в двух шагах от него — гораздо ближе, чем подходил к нему обычно. — Ты понял меня?

Мужчина кивнул. Он не стал напоминать Вейду, что за несколько лет их сотрудничества еще не было случая, чтобы он ошибся, исполняя волю своего нанимателя. Тем более, когда приказ столь однозначен!

— Я все понял, господин герцог! — откинув полу широкого плаща за плечо, он протянул к Оуэну Вейду руку ладонью вверх. Тот, прекрасно поняв смысл жеста, вложил в нее небольшой, но увесистый кошелек. Были приказы, оплачивать исполнение которых следовало незамедлительно… Мужчина, взвесив кошелек на руке, спрятал его в складках плаща. Судя по тому, что тот почти не звякнул, там были не золотые монеты, а нечто более ценное! Человек кивнул Оуэну Вейду и, не прощаясь с ним, вышел из комнаты через почти незаметную боковую дверь. Герцог постоял еще какое-то время посреди залы с портретами, тщательно расправляя складки своего серебристо-зеленого плаща, словно общение с недавним собеседником могло оставить какой-то след на его внешнем виде, и это нужно было непременно исправить прежде, чем возвращаться к придворным.