А еще в этом дворе был всего один арочный вход — тот, через который они уже прошли. Зато к противоположной стене лепилась узкая каменная лестница, довольно круто уходящая вверх. Именно к ней Кайрен и направился. На первой ступени он приостановился, пропустив дочь императора вперед. Ида ни о чем не спрашивала его, просто идя туда, куда он указывал. Она ничуть не удивилась, что мужчина выбрал незнакомый ей путь. В конце концов, знакомых дорог в герцогском дворце для нее практически не было! Может быть, так она попадет в свои покои даже быстрее… Впрочем, Ида отнюдь не была уверена, что ей этого так хочется. Но думать об этом нельзя. Не сейчас. И вообще никогда. Лучше просто смотреть себе под ноги, на каменные, выщербленные солью, солнцем и ветрами ступени, убегающие вверх. Мысли о том, чего ты хочешь и чего не хочешь, слишком быстро разъедают душу! Если ты дочь императора.

Лестница повернула за угол здания, поднявшись выше стен двора-колодца, и Ида на мгновение задохнулась от восторга, увидев перед собой простирающуюся в бесконечную даль, сияющую на солнце не хуже азрака, темно-синюю гладь океана. Она остановилась, вцепившись пальцами в каменные перила, и Кайрен, шедший позади нее, не сказал ни слова, чтобы ее поторопить. А между стеной, на которой они оказались, и океаном выгибался выпуклый купол оранжерей. Ида перегнулась через перила, с любопытством разглядывая его. Отсюда, снаружи, стекло, разделенное феропластиковыми переборками, на равные треугольники, казалось темным и словно даже не совсем прозрачным. Под ним лишь смутно угадывались коричнево-зеленые силуэты растений. Определенно, изнутри, где о стеклянном куполе получалось забыть, если постоянно не смотреть вверх, лес выглядел гораздо более правильным!.. Ида отвернулась и продолжила подниматься по лестнице, через один пролет соединявшейся с крытой галереей.

Остановившись на последней ступени, девушка все же обернулась к Кайрену.

— Где мы? — спросила она.

— В самом сердце южного крыла, — ответил мужчина. Он вновь не сделал и шага вперед нее, словно в очередной раз предоставляя дочери императора выбор: идти дальше или остаться. И на этот раз Ида, кажется, была близка к тому, чтобы попросить его поискать другой путь. И в том, что хочет идти вперед, она уже не была так уверена. Она не хотела проходить через эту галерею… Через полную людей галерею! Пусть даже эти люди были не придворными, а всего лишь обыкновенными слугами, вряд ли уже успевшими услышать сплетни о том, как дочь императора неслась через дворец, и как герцог Вейд пытался поймать ее.

Галерея, стрелой уходившая вперед, к другому крылу дворца, не была застеклена, и шестиугольные колонны, поддерживавшие каменные плиты свода, оказались слишком несерьезным препятствием для бури, пронесшейся вчера над дворцом. И теперь вся галерея была занесена мельчайшими кристалликами грязно-белой соли, по углам и возле оснований колонн собравшейся даже в небольшие «сугробы». Именно ее вычищением и занимались слуги, не успевшие еще заметить Иду и Кайрена, остановившихся на пороге. Дочь императора не без интереса наблюдала, как работают люди. Судя по тому, что расчищать галерею взялись лишь почти через сутки после окончания бури, местная знать почти не бывала на ней, а значит, у Кайрена была еще одна причина, чтобы выбрать именно этот путь. А слуги по-прежнему не обращали внимания ни на него, ни на нее, словно тень от дверного проема, в котором они остановились, не позволяла увидеть их. Люди продолжали работать, сгребая, сметая соль, собирая ее в широкие плоские корзины и унося куда-то. Ида не знала, научились ли на Эспенансо извлекать хоть какую-то выгоду из постоянно возвращающихся бурь, использовали ли они где-нибудь остающуюся после них соль или просто выбрасывали ее назад в океан, возвращая планете. Возможно, однажды она спросит об этом Кайрена. Наверное, она бы спросила его прямо сейчас, если бы они не возвращались назад в ее покои. А дочери императора ни к чему интересоваться солью! Для нее — только азрак!

Кайрен, стоявший слева и чуть позади нее, не говорил ни слова, ничем не напоминая о своем присутствии. И Ида вдруг поймала себя на мысли о том, что он, очевидно, ничуть не удивлен тому, что она медлит! Словно он с легкостью допускал мысль, что дочь императора в любое мгновение может изменить свое решение и попросить вывести ее за стены дворца! И он сразу же исполнит ее просьбу. Почему-то Ида была абсолютно уверена, что у него уже есть готовый план, а может быть, даже не один — для любого поворота в развитии событий. Но она вновь не стала ни о чем его спрашивать. Для этого своего предположения ей уж точно не хотелось искать подтверждений!

Ида поправила в очередной раз съехавшую с плеча тунику и решительно шагнула вперед, на галерею. Она точно знала, что всего через мгновение взгляды всех людей вокруг устремятся к ней. Что ж, она была готова к этому, насколько это вообще было возможно для нее теперь. В любом случае, если она решила вернуться, ей придется с чего-то начинать!

— Дочь императора!..

Громкий шепот раздался из-за ее спины, догнал Иду, когда она прошла уже несколько метров по галерее.

— Смотрите! Что она здесь делает?..

Центр галереи уже был расчищен от соли, и по каменным плитам в сандалиях на тонкой подошве ей удавалось идти практически бесшумно, но ее одежда цвета азрака была слишком ярким пятном, чтобы оставить дочери императора хоть один шанс пройти через галерею незамеченной.

— Гляди скорее, пока не ушла!..

Ида заставила себя не оборачиваться, идти прямо и смотреть только перед собой. В конце концов, ее с самого рождения учили этому. Странно только, что дочь императора так и не смогла привыкнуть к ощущению взглядов на своей коже, к тому, что практически каждое ее появление становится событием… Может быть оттого, что человеческие взгляды днем ночью очень часто сменяли совсем иными взглядами?..

— Ох, я жене вечером расскажу, кого видел!..

Ида уже почти дошла до конца галереи, когда все же решилась оглянуться. Не назад — там ей не на что было смотреть. Она не удержалась и бросила взгляд сквозь широкое ничем не закрытое окно справа от себя. За ним светило солнце-Кориут, раскаленное и особенно белоснежное в этот послеполуденный час. Далеко, метрах в пятистах, поднимались каменные стены восточного крыла дворца, а глубоко внизу, под галереей, протянутой тонкой ниткой на огромной высоте, был еще один внутренний двор. И на этот раз он ничего общего не имел с теми колодцами, которые Ида видела раньше! Это был огромный прямоугольник, тянущийся от западного крыла до восточного, вымощенный коричневато-розовыми плитами гракского гранита — камня, как и очень многое на Эспенансо, добывавшегося со дна океана, и столь же долговечного, как и дорогого. Плиты имели форму правильных квадратов со стороной в два метра, но с той высоты, откуда сейчас смотрела Ида, они казались обыкновенной мозаикой! Этот двор, окруженный со всех сторон стенами дворца, ввиду практически полного отсутствия на планете пригодной для жизни суши, носил название герцогской площади и служил местом проведения всех официальных церемоний планеты — тех, на которых полагалось присутствие и простых людей, а не только придворных. А в периоды времени между такими церемониями двор тоже не пустовал. Вейд разрешал вход в него всем желающим, а те, кто не скупился заплатить в герцогскую казну небольшую пошлину, могли к тому же разложить на розовых гранитных плитах любой товар и даже громко расхваливать его, привлекая покупателей! Ида, в первый вечер на Эспенансо узнав об этом, сразу же зачем-то попыталась представить многолюдный рынок, развернувшийся внутри стен императорского дворца. Несмотря на все усилия, ее воображение отказалось нарисовать такую картину как абсолютно невозможную, и дочь императора пришла к выводу, что либо Оуэн Вейд гораздо больше внимания уделяет своим подданным, либо он просто значительно сильнее нуждается в деньгах!..