Вчерашний день так же далек, как и трехтысячный, до обоих можно дотянуться только памятью.

Впервые встречаю Новый Год в одиночестве и без алкоголя. Ну не совсем в одиночестве, а вдвоем с котом Боцманом. Но он не умеет болтать. И поэтому говорю вслух за двоих. Алкоголь тоже есть, но я его не вытаскиваю из холодильника, потому что он (алкоголь) надоел мне до омерзения.

В прихожей звонит звонок. Я открываю входную дверь. В квартиру вваливается пьяный Дед Мороз в красной одежде, с большой белой бородой и с мешком подарков. Он с порога басит:

– Кто Александр?

– Я Александр.

– Осень хорошо. Я веселый дед Мороз и подарок вам принес! Получите.

И вручает мне тяжелую коробку. Я отношу коробку на кухню. Наливаю деду Морозу сто пятьдесят водки. Он выпивает и уходит. Похоже, что кто-то из моих родственников решил подшутить. Раскрыть коробку и осмотреть подарок не успеваю, как в прихожей звонит звонок. Я открываю дверь и впускаю второго пьяного деда Мороза, он в два раза меньше первого и с писклявым голоском:

– Кто Александр?

– Я Александр.

– Прекрасно. А я прикольный дед Мороз, вам подарочек принес! Получите, детка!

И вручает мне тяжелую коробку. Я ставлю ее в прихожей на пол. Наливаю деду Морозу сто пятьдесят. Он выпивает и уходит. Любопытно, кто же так лихо надо мной шутит? Родственники или друзья? Но приятно, приятно.

Раскрыть коробку не успеваю, так как в прихожей снова звенит звонок. Открываю дверь и впускаю третьего пьяного деда Мороза. Все происходит точно так же, как и с двумя первыми. А в течение следующего часа ко мне приходят еще восемь пьяных дедов Морозов, которые вручают мне одинаковые коробки. На чью-то шутку это уже не похоже. Когда уходит последний, я жду полчаса и осторожно открываю одну из коробок. Внутри сотня пластиковых упаковок с белым порошком. Каждая упаковка с мой кулак. Я вскрываю одну, осторожно пробую языком. Героин (или кокаин). И, похоже, неплохого качества. Ни хрена себе новогодний подарок ко дню рождения! Каждая коробка весит килограммов под семь. Значит, кто-то мне подарил семьдесят килограммов наркоты. Такая щедрость меня абсолютно не радует. Я предпочел бы, чтобы коробки были заполнены дерьмом. С ним безопаснее. И что же делать простому петербуржцу с таким подарком? Можно сдать в милицию, можно выбросить, можно продать, можно все оставить так как есть. Но ни один из вариантов мне не нравится. Я складываю все коробки на балконе. И мое грустное философское настроение становится скверным. Но алкоголь не пью, потому что он не поможет. И дома сидеть тоже не могу. И иду на улицу проветриться.

А когда закрываю входную дверь, то вижу, что номер моей квартиры из девяносто девятой стал шестьдесят шестым. Верхний гвоздик сломался и номер перевернулся. Теперь понятно, что деды Морозы ошиблись, они шли в шестьдесят шестую квартиру, а попали ко мне. Говнюки пьяные, не могли взглянуть на соседние номера. Я выхожу на улицу, и мое настроение немного улучшается, потому что люблю гулять в первую ночь Нового года по зимнему Петербургу. Греет кровь мою легкий мороз. Приятно скрипит снег под ногами. Почти на каждом перекрестке стоит елка, украшенная светящимися гирляндами. Улыбающиеся люди водят хороводы, поют и запускают в ночное небо фейерверки. Вряд ли можно увидеть столько довольных людей на улицах Петербурга в другое время.

Проанализировав происшедшее со мной, я прихожу к выводу, что для начала мне необходимо выяснить, кто живет в шестьдесят шестой квартире. Следующий мой ход я планировать не стал. И лег спать, поскольку утро вечера мудренее (или вечер утра глупенее).

Если дорога, вымощенная благими намерениями ведет в ад, то в рай, получается, ведет дорога, вымощенная дурными помыслами…

«Любопытно, а что из этого получится?» – любит спрашивать мой знакомый, переходя улицу на красный свет светофора, но все машины не трогают его, пугаясь милицейской формы.

Если у тебя отказал парашют, расстраиваться ты будешь совсем недолго.

…Я бежал по коридору изо всех сил. Время от времени то справа, то слева встречались боковые коридоры. Иногда я пробегал мимо, иногда сворачивал. А за мной не стихал грохот шагов бегущего за мной преследователя. Он не спешил, потому что бегал быстрее меня и мог догнать в любую секунду. Он не спешил, потому что желал растянуть удовольствие на максимально возможное время. А я бежал изо всех сил по жуткому бесконечному коридору со светящимися стенами. Я не знал, куда бегу. Но остановить не мог, потому что не хотел знакомиться с Минотавром поближе…

А проснулся я оттого, что мой милый котик Боцман начал очень уж активно стучать лапами по моей левой щеке и орать на всю квартиру: «Рыбы давай! Давай рыбы!» Я был настолько обрадован выходом из кошмарного сна, что вскочил с кровати, прошлепал до холодильника, стоящего в прихожей, достал банку черной икры, открыл ее и отдал Боцману, который обожал черную икру не меньше дедушки Петра.

Позвонил Марат и три часа читал свой новый роман. У него неплохо получается. Но три часа мне было бы сложновато слушать самого Хорхе Луиса Борхеса. Но тот не позвонил.

Любопытно, что же это за Александр живет в шестьдесят шестой квартире. Наверное, он очень сильно ждал новогодние подарки от одиннадцати Дедов Морозов, ждал и не дождался. А дождался я. И теперь не знаю, плакать мне или смеяться. И тут я вспоминаю, что в шестьдесят первой квартире живет мой знакомый алкоголик Крохин, или Кроха, как его все называют. Он занимает в долг у всех жильцов дома без исключения и про всех все знает. Я набираю номер Крохи и узнаю: Александр, живший в шестьдесят шестой квартире, сегодня ночью сгорел вместе с квартирой. Вот как! В моем подъезде был пожар, а я этого и не заметил. Да, а о порошочке на моем балконе не стоит и заикаться даже перед чужими домашними животными. Пусть это останется моей маленькой тайной. Моей и Боцмана.

Как говорила когда-то моя бывшая жена Рита (когда мы жили вместе, я называл ее Дездемоной): «Ах, Александр, твой холодный разум способен потушить любое чувство. Он (разум) похож на сумасшедшего пожарного, который, увидев огонек спички, тут же выхватывает из потайного кармана огнетушитель и тушит этот крохотный огонек. Не спеши тушить мои маленькие эмоции. И, может быть, ты сумеешь меня сохранить. Если бы не твой великолепный член, Сашенька, если бы не твои умелые ласковые руки, если бы не твой умопомрачительный язык, которые все вместе забрасывает меня в великую страну без названья, где я не чувствую себя человеком, женщиной, где исчезает время и пространство, где становишься духом, парящим среди звезд, где пахнет вечностью, без этого чуда, Сашенька, я давно бы бросила тебя с твоим сумасшедшим „пожарником“.

Даже в самой отвратительной бабенка живет Дульсинея, и если этого не заметить, то останется только отвратительная бабенка.

С удовольствием отмечаю, что я не самый плохой из мужчин. Это отмечали все мои жены, хотя эти же жены отмечали, что я и не самый хороший. Я – золотая середина. Мои хорошие качества уравновешиваются плохими. Я не хватаю звезд с небес, но и не живу, уткнувшись носом в дерьмо. Со мной не всегда хорошо, но и не всегда плохо. Плохой хороший человек – это я. Для меня очень, очень важно быть искренним и не делать зла. Это не всегда приводит к хорошим результатам, но я ничего не могу с собой поделать. Я такой, какой есть. Таким я родился, таким я и умру. А горбатого и могила не исправит.

Заходила в гости моя мама. У нее удивительная способность растягивать одно предложение на сорок минут. А о на соорудила целых четыре предложения. После чего у меня заболела голова.