– Да, отдам Марку последний долг, так и быть, – Рогнеда увела оглядывающуюся Доллу в коридор.

– А я бы на вашем месте не забивал себе голову ерундой, – негромко сказал ей вслед Роки. – Что ж, друзья, давайте знакомиться. Я – Роки, ты – Люсьен, а ты – Аль. Остальные, назовитесь.

– Келвин, – сообщил спокойно лежавший тчарракец и кивнул на бешено катающегося по полу приятеля, – Его зовут Джани. Мы из города Тчаррак и оказались здесь случайно, высокий господин. Прости и нас, и наших друзей из Хажа, прошу тебя.

– Прощаю, – пробурчал Роки, со вздохом принимаясь отбирать у воинов оружие. – Что с вами, дикарями, еще делать? Убивать-то уже надоело, от убийства проку нет…

– Мы не дикари, высокий господин, – не понял его Келвин. – Дикари почитают Фольша, мы же верные слуги Повелителей.

– Значит, Фольш и есть главный дикарь! – хохотнул тшер. – Я ему передам. Уймись-ка, Джани, перестань ворочаться!

Воин не внял уговорам, он рычал от злости и пытался зубами дотянуться до стягивающих его руки ремней. Тогда Роки снял с пояса свое странное оружие, навел на воина трубку и тот вдруг затрясся, выгнувшись дугой.

– Это научит тебя быть послушнее, – сказал тшер. – Некоторое время вообще не сможешь шевелиться – вот полежи и подумай, стоит ли со мной спорить в другой раз.

Разоружив всех, он обернулся и сделал что-то, чего Люсьен не рассмотрел. Через несколько мгновений откуда-то появилась маленькая тележка, приехавшая на крохотных колесиках. Стражник даже зажмурился при виде такого колдовства. Роки сложил на тележку оружие и она тут же снова куда-то укатилась.

– Ну, вот, осталось еще совсем немного потрудиться, – тшер потянулся, будто только что закончил какую-то тяжелую работу. Тут же сверху спустились несколько длинных тонких ремней. Роки пристегнул к каждому из них одного воина с помощью какого-то устройства на «сбруе». – Все приходится делать руками, и чем дальше, тем больше… Я совсем одичал, вы не находите, друзья мои?

– Спасибо, что называешь нас друзьями, высокий госпо… – начал было Келвин, но не договорил, потому что все ремни одновременно натянулись и подняли пленников в воздух.

Роки ушел, не обращая на людей внимания, он что-то напевал себе под нос. Воины висели, переглядываясь. Потом их куда-то потащило, и вскоре все оказались в темноте.

– Что происходит, Люсьен? – дрожащим голосом спросил Аль. – А? Люсьен! Око, ты здесь?!

– Да здесь я, не ори так! – сурово одернул его стражник. – Откуда мне знать, что происходит? Надо было спросить про Олафа…

– Ты думаешь, он здесь? – с надеждой поинтересовался Келвин. – Я только на это и надеюсь. Сотник нигде не пропадет… Ох, куда же мы попали?

– Думаю, это какие-то колдуны Фольша, – решился предположить Люсьен. – Я тебе не говорил, но Олаф-каратель пришел сюда как раз искать этого лживого бога. Он кое-что нашел и…

– И мы все оказались здесь, – закончил Келвин. – Говорил я: бежим на север… А почему они так заботятся о нашей чернушке? Что-то говорили про ее отца.

– Марк, – вспомнил Аль. – Так его звали. И еще говорили про «последний долг». Что это такое, Люсьен?

– Не знаю. Тише, я вижу свет впереди.

Пятно света постепенно приближалось, вскоре пленники оказались в ярко освещенном коридоре. Еще через некоторое время под ними оказалась железная клетка и «сбруи» одновременно, с дружным щелчком расстегнулись, освобождая воинов. Все четверо повалились вниз, не успев даже сообразить, что произошло. Почти сразу сверху раздался металлический удар.

– Крышка! – Келвин поднял голову. – Нас накрыли сверху, теперь мы не выберемся. Джани, как ты?

– Н… Н… – воин пытался что-то сказать, но лишь вывалил язык и вращал глазами. Сведенные судорогой руки мелко тряслись.

– Да, не следует спорить с этими высокими господами, – вздохнул тчарракец.

– Не называй их так, – попросил Люсьен. – Подумают еще, что мы их боимся.

– У нас нет оружия, кроме хитрости, – объяснил Келвин. – А может быть, и хитрости-то уже нет… Колдуны Фольша. Знаешь, что они делают с теми, кто не хочет принять их веру? Повстанцы, конечно, не такие мастера по части пыток как Олаф-каратель, но скучно нам не будет.

– Надеюсь, ты не предлагаешь нам признать их бога? – насторожился Люсьен.

– Нет, конечно, – оскалился воин. – Умрем героями, извиваясь и визжа. В куче собственного дерьма, добавлю. Помоги мне с Джани, надо его растереть, что ли…

Забота о пострадавшем товарище немного отвлекла их от грустных мыслей. Джани растерли, выпрямили, хоть и не без труда, сведенные руки, вытрясли в рот последние капли воды из глиняной фляги Аля, оставшейся у юноши за пазухой. Воин понемногу приходил в себя, даже смог ругаться шепотом. Клетка стояла в довольно просторном зале, больше в нем ничего не было – голые стены, сводчатый потолок.

Люсьен взялся за железные прутья, потряс из изо всех сил. Ни один даже не дрогнул. Стражник задумчиво сплюнул наружу.

– Не надо, – попросил Келвин. – Надо вести себя как можно спокойнее.

– Я и не нервничаю. Хотя стоило бы… Эх, Олаф, Олаф, куда же я из-за тебя попал!

– Тише. Я думаю, это хорошо, что мы не спросили про сотника, – тчарракец потянул стражника за рукав, заставил нагнуться. – Если это колдуны Фольша, то про карателя лучше помолчать. У них ведь нет врага злее, чем он. Вытянут из нас все кишки, чтобы побольше об Олаф разузнать.

– Пожалуй, ты прав, – вынужденно согласился Люсьен. – Тем более, что и единственная наша надежда в том, что сотник на свободе и придет сюда. Но что делать, ума не приложу.

– Спать, – предложил Келвин. – Мы бежали всю ночь, днем тоже покоя не было. Надо заставить себя успокоиться и поспать.

На том и порешили. Все четверо вытянулись на полу клетки и лежали молча до тех пор, пока сон и в самом деле не пришел. Сотник был бы рад, увидев в этот момент друзей – с такими воинами можно многое совершить.

Глава седьмая

Фольш сначала очень долго рассказывал. Олаф в общих чертах уже знал излагаемую ему версию человеческой истории, но на всякий случай старался внимательно слушать. Катастрофа, вызвавшая Мутацию, произошла из-за падения на Землю огромного камня, прилетевшего откуда-то с неба. Древние люди заранее узнали о его приближении и построили множество летучих кораблей, на которых и отправились к звездам. Часть предков отказалась покидать родину и осталась жить в новом мире. Землетрясения и наводнения разрушили почти все, что было построено прежде, люди утратили большую часть своих знаний.

Затем появились смертоносцы, а потом и жуки-огневики. В бесконечных войнах люди сначала легко одерживали верх с помощью остатков страшного оружия, но нечеловеческая плодовитость насекомых помогала им выжить. Постепенно оружия становилось все меньше, а вскоре произошло то, что в запретных сказках именовалось Предательством.

– На самом деле никто не продавал смертоносцам секрет человеческой души, – с улыбкой поведал Фольш. – Нет такого секрета. И не было отвергнутого красавицей воина, перешедшего на сторону раскоряк… Просто Мутация тогда еще продолжалась очень активно. Формировались новые виды пауков, они уничтожали более слабые, и вот один из них овладел способностью к телепатии. Он и сохранился, остальные разумные смертоносцы не выжили. После этого люди оказались в самом невыгодном положении и быстро были побеждены. Счастье еще, что пауки не всех сожрали… Потянулись сотни лет Рабства. Ну, а дальше ты все знаешь. Не веришь, да? – в руке тшер держал знакомый шар, и поэтому легко читал мысли пленника. – Веришь, я же знаю. Просто не хочешь верить. Но придется…

– Мне все равно, – Олаф старался контролировать себя. – Как бы не выглядела наша общая с восьмилапыми история, это – только история. Верно, Чанжа?

Смертоносец ничего не ответил, он по прежнему лежал не шевелясь. Паук переживает уничтожение своего города, потомства куда сильнее, чем это доступно человеческой психике.