— Да-а черт его знает. Пришли с утра два чеченца, Кольку, шофера, отправили домой и до сих пор их нет.

Завмаг рвет и мечет, сахар кончился, колбасу надо подвезти, а фу-ургон-то один, — подробно доложил Вася.

— Ну, спасибо, ребята. — Стриж пожал обоим мужикам руки. — Вы здорово мне помогли.

Грузчики уже повернулись уходить, когда Анатолию пришла в голову простая, но интересная мысль. Он задержал рукой экс-лейтенанта.

— Голома, погоди, кто у тебя сейчас дома?

— Никого. Шена ш дочкой лешат в больнице ш шелтухой.

— А как дом найти? — допытывался Стриж.

— Он на горе, прямо над мураевшким. Там большой шеновал, а рядом голубятня.

— Так ты, оказывается, коржатник? — удивился Стриж. Коржатниками у них называли старых голубятников, осколков массового психоза на голубей в послевоенные годы.

— Увашаю ошень, — в глазах отставного лейтенанта забрезжила гордость.

— Молодец. Слушай, ты не против, если мы займем твой сеновал на время — посмотрим, чем они там занимаются.

— Ладно, — не слишком охотно согласился Голома.

— Спасибо, — Анатолий задержал в ладонях его руку. — И, пожалуйста, не держи на меня зла.

В лице Голомы что-то дрогнуло, Стрижу стало совсем его жалко. Уж очень потерянным и беспомощным выглядел парень теперь. Вольно или невольно Анатолий уже два раза круто менял судьбу этого человека. Не найдя никакого ответа, Голома только махнул рукой и, сутулясь, поспешил к магазину.

Стриж нашел своих парней на стоянке. Не теряя времени даром, они жевали горячие беляши.

— Ну, ребята, кое-что есть, — прыгая в коляску, объявил довольный Анатолий. — Поехали, лейтенанта найти надо.

— На, твоя доля, — Илья протянул ему еду.

— М-м, вкусно! — Стриж наконец понял, как он голоден, и с жадностью стал уничтожать горячие, еще дымящиеся беляши.

17

На одном из перекрестков они тормознули уазик Семыкина, рассказали все, что узнали.

— Дом с колоннами, дворец с фонтаном, — озадаченно повторил Игорь. — Видел я в Алексеевке дома для этих самых "новых русских", но там что-то не было ни колонн, ни фонтанов. Да и по времени не подходит. До

Алексеевки езды всего пятнадцать минут.

— Может, пошутил этот самый Махмуд, а мы тут голову ломаем? — подал голос Илья.

Тут заговорила радиостанция уазика.

— Первый, первый, я двенадцатый…

— Да, первый слушает, — торопливо отозвался Семыкин.

— Из дома выехал мотоцикл с двумя седоками, «ямаха», номер РТ 408, движется в сторону рынка.

— В сторону рынка, значит, должен проехать мимо нас, — быстро сообразил Стриж.

— Исчезните! — приказал лейтенант.

Друзья торопливо надели шлемы и, отъехав от машины Семыкина, укрылись за огромным рефрижератором.

Игорь захлопнул дверь и сосредоточил все внимание на зеркале заднего обзора, именно оттуда должны были пожаловать гости. Секунд через тридцать мимо него действительно промчались двое в закрытых шлемах на красивом импортном мотоцикле. И номер был именно тот, что сообщили по рации. Из-за рефрижератора вывернулся мотоцикл с Сергеем и Стрижом, за ним Илья на «Иже».

— Мы поедем за ним, вы держитесь подальше! — прокричал лейтенанту Стриж, и уже на ухо Сереге: — Гони, брат!

Кавалькада рванулась в погоню.

Это было не так просто. Приближаться близко они не рисковали, а потому и боялись потерять преследуемых, все-таки машина под чеченцами была мощная. «Иж» Ильи безнадежно отстал, еще дальше держался Семыкин. Вскоре выехали из города и понеслись по магистральному шоссе Москва — юг России. Тут было много машин, это и облегчало задачу, и усложняло ее — могли запросто потерять чеченцев из виду. Что минут через сорок и случилось. Сергей со Стрижом проклинали все на свете. Остановились. Вскоре к ним на обочину зарулил Илья.

— Что? — коротко спросил он.

— Как сквозь землю провалились, — обескураженно ответил Сергей. Стриж с досадой мотнул головой.

Подъехал Семыкин.

— Потеряли, — коротко, со вздохом ответил Анатолий на немой вопрос тревожных глаз лейтенанта и отвернулся. "Ну вот, доверь нам, мы возьмемся! Сели задом в лужу", — горько подумал Стриж.

— А не могли они свернуть куда-нибудь? — предположил лейтенант, доставая сигареты.

— Скорее всего, — поддержал его Сергей.

— Если подумать, — вступил в разговор Андрей, — мы ехали сорок пять минут. Махмуд говорил про час.

Свернуть они могли только влево, к Волге. Помните, он упоминал дворец с видом на Волгу?

— Точно! — обрадовались все.

— И мне кажется, — Андрей улыбнулся своей скупой, но удивительно красивой улыбкой, — я могу сказать, где находится этот дворец.

— Ясновидящий? — иронически спросил Стриж.

— Догадливый, — снова усмехнулся снайпер. — Я смотрел не только вперед, но и на таблички по сторонам. Тут только один съезд влево. И уж его-то вы знаете.

Он выдержал паузу, посмотрел всем по очереди в глаза и, откровенно рассмеявшись, произнес:

— "Солнечный плес"!

После этих слов последовал трудноописуемый всплеск эмоций. Кто схватился за голову, кто хохотал во всю глотку, Стриж с досадой стукнул себя кулаком по коленке. "Солнечный плес" был самым известным в районе пионерским лагерем, где каждый из них провел не одну смену. Там действительно имелся один большой старомодный корпус с колоннами, фасадом на Волгу, а перед ним простенький, но фонтан.

— Так его что, продали? — удивился Стриж.

— Сейчас большинство лагерей не действует. Завод давно хотел избавиться от него, — подтвердил Семыкин. —

Я слыхал, что его продали, но не знал, что Джиоевым.

— Ну что ж, поехали, проверим, — предложил Илья.

— Только подъехать надо с тыла, там, где кухня, — добавил Сергей. — А ты, лейтенант, встань не доезжая, сверни куда-нибудь, чтобы машину не было видно.

— Хорошо, — согласился Семыкин.

18

Лагерь располагался в красивом сосновом бору. Дорога была хоть и старая, но вполне приличная, асфальтированная. Она по дуге огибала "Солнечный плес" и уходила дальше, где стояли еще три небольших санатория и турбаза. Семыкин свернул в сторону, не доезжая с полкилометра, загнал машину за невысокий пригорок и пешком двинулся вслед за мотоциклами. Те же, не таясь, проехали мимо старомодных ворот-арки с навеки прибитым портретом дедушки Ленина и бодрящим лозунгом: "Будь готов! — Всегда готов!"

Внешне в лагере было тихо и заброшенно. Только из-за угла сарая торчал квадратный кузов грузового фургона.

— Вот он! — шепнул на ухо Сергею Стриж, разобрав номер: 36–48.

— Отыскали! — кивнул головой тот.

Проехав чуть дальше, они свернули в пологую лощинку, заросшую кустарником, и заглушили двигатели.

— Андрюха, ты гений, — похвалил друга Стриж.

Тот лишь слегка улыбнулся. Разобрав оружие, друзья осторожно, стараясь не шуметь, двинулись к лагерю.

В нем почти ничего не изменилось за столько лет. Еще больше стало дыр в обветшавшем заборе да штукатурка изрядно поотлетала на некогда белоснежном корпусе. Друзья проникли на территорию и сгрудились за небольшим сараем, стоящим сзади и чуть сбоку от нужного им здания. Черные окна были пусты, ни света, ни движения. Переждав немного, перебежками перебрались за длинную пристройку кухни-столовой.

Отсюда, только несколько сбоку, был хорошо виден фасад основного корпуса. Около массивного крыльца с фигурными перилами стоял знакомый мотоцикл.

— Здесь, голубчики, — удовлетворенно шепнул себе под нос Стриж.

— Что делать будем? — шепотом спросил Илья.

— Надо узнать, сколько их, — предложил Сергей.

— Погоди, — остановил обсуждение Стриж, — кажется, вот они все.

На крыльцо вышли четверо, стали прощаться. Прощались, как видно, надолго, тискали друг друга в объятиях, что-то горячо говорили, смеялись. Из-за угла было плохо видно, центральное крыльцо как бы вдавалось внутрь здания, деля его на два флигеля. Наконец, закончив ритуал прощания, двое сбежали вниз, к мотоциклу. Уже поднимая шлем, один из них оглянулся назад в ответ на очередное «курлыканье» соплеменников. Стрижа словно что-то кольнуло в сердце — он узнал Алибека.