Довольный Шитман выключил пульт дистанционного управления и вылез из-за кучи газовых горелок. Удовлетворенно оглядел место диверсии; подошел к распростертым на полу телам.

Оброненный братками косяк все еще дымился. Шитман поднял его, глубоко затянулся… Мир быстро приобретал новые краски, казался забавным и веселым. Скелеты дружелюбно подмигивали, избитая бабка в гробу приветливо улыбалась… «Быстро цепляет, — подумал Шитман. — Иначе на такое фуфло не купились бы».

Аккуратно, чтобы не наступить в пиво-кровавую лужу, Шитман сунул в руку братка видеокассету и пошел прочь. День был не очень, а вот ночь удалась на славу.

Наташе не спалось. Событий за день было чересчур, да и продавленный диван, на которым директор овощебазы драл когда-то свою секретаршу, для сна не годился: со всех сторон из него торчали пружины, а при любом движении издавал надрывные стонущие звуки… Похоже, секретарше не нужно было имитировать оргазм.

На душе у Наташи было неспокойно, и она в сотый раз подошла окну покурить. Луна освещала покосившиеся кресты, метрах в ста маячили развалины их бывшего офиса… Когда-то этот дом принадлежал Шурику. Ей стало совсем паршиво и одиноко. Тварь-сестру было не очень-то жаль, но, как-никак, она к ней привыкла. К тому же, работа давала хоть какую-то возможность забыться — теперь этого нет… В голову, минуя сознание, подло прокрадывались воспоминания… Они с Шуриком гуляют по осеннему парку. Пахнет опавшими листьями, стоит тихая, солнечная погода. Подлец Шурик хватает ее за что попало, стараясь всячески опозорить перед людьми; потом в шутку сталкивает в канаву. В канаве мокро, полно всякого мусора — но она не сердится: это все любя… На сердце тепло и радостно, по-настоящему жизнь только начинается…

Неожиданно из глубины дома донесся жуткий, будто предсмертный вопль — браток увидел шевелящийся скелет. Наташа прислушалась. Снизу слышались какие-то удары, потом опять раздался крик… И в этот момент внизу, на подступавшем к самому дому кладбище, поползла неясная тень. В свете луны что-то двигалось… Как завороженная, глядела Наташа вниз, на могилы… Внезапно из темноты прямо на нее вылетела какая-то хрень и, пробив стекло, в россыпи осколков стукнулась об пол. Выбросив в пробоину окурок, Наташа наклонилась и подняла полиэтиленовый пакет, в который для веса был вложен осколок могильной плиты. Кроме него, внутри была фотография и небольшая записка.

Прежде всего Наташа глянула на фотографию. Волосы ее встали дыбом и порывались уйти… все поплыло вокруг. Огромных сил стоило ей не упасть в обморок.

9. Смерть в покойницкой

Ерш проснулся ближе к вечеру, выгнал домой бабу и пошел на балкон пить кофе. Косые лучи солнца пробивались через заросли под окном, пахло свежескошенной травой, в воздухе по-прежнему висела дымка от горящего торфа… Душа пела. Вчера на телевидении им отвалили столько бабла, сколько они и представить не могли. Решили обмыть. Вернувшийся с кладбища почему-то в отличном настроении Борода неосторожно пригласил их к себе. Вызвали проституток, устроили пати.

Непьющий Ерш с удовольствием наблюдал, как Валера, которому с двухсот грамм начисто сносило крышу, сначала заблевал Бороде ковер, потом долго с угрожающими воплями гонял по квартире проституток, потом обоссал с балкона милиционера, которого вызвали возмущенные соседи, а потом заперся в туалете и там заснул.

Борода же проявил редкостное хладнокровие и уникальный дипломатический дар. Он не стал бить Валеру, дал менту денег, напоил его до одури, угостил проституткой и уговорил оформить протокол на тех, кто его вызывал.

Ерш посмотрел на часы и включил маленький кристаллический телевизор. Показывали новости. Сначала пустили снятые ими уникальные кадры двойного убийства на стройке, и сразу — мертвая уже солистка поет без фонограммы на сцене Ледового. Фамилии их назвать не забыли — это хорошо: жди новых заказов.

Потом диктор стал рассказывать, что было дальше. Ерш сделал звук погромче.

— Известие о загадочной гибели солистки группы «Распутная жизнь» вызвало в городе серьезные беспорядки. За прошедшую ночь у Ледового дворца были отмечены многочисленные стычки между милицией и граффити, пытавшимися расписать стены спортивно-концертного комплекса в память о погибшей певице. В ходе столкновений были сожжены две милицейские машины, восемнадцать работников правоохранительных органов госпитализированы с травмами различной степени тяжести. Хулиганами задушена служебная собака, которая должна была искать у них наркотики; женщина-кинолог стала жертвой сексуального насилия.

«Странно еще, что не наоборот» — подумал Ерш.

— Возбуждены пять уголовных дел, — продолжал диктор. — Между тем появляются многочисленные версии случившегося. Как мы уже сообщали в наших вчерашних выпусках, оставшиеся в живых члены группы «Распутная жизнь» переехали в здание, расположенное в непосредственной близости от принадлежавшей группе студии звукозаписи, сильно пострадавшей в ходе недавнего пожара и взрыва. По версии следствия, причиной трагедии тогда стало неосторожное обращение с огнем, повлекшее за собой взрыв бытового газа. Погибло не менее четырех человек — два музыканта группы и звукооператор. Личность женского трупа, найденного на месте пожара, устанавливается… И вот теперь — новая смерть. По одним данным, солистка гнруппы погибла на стройке близи от Ледового дворца, по другим — была похищена непосредственно из здания спортивно-концертного комплекса.

Все это время на экране показывали отрывки концертов и клипов «Распутной жизни», а также пускали без звука куски интервью с солисткой.

— Смерть ее вызвала многочисленные слухи. Высказываются предположения, что гибель была вызвана передозировкой наркотиков, приступом белой горячки, наследственным психическим заболеванием, а также неким обрзаом связана с увлечением группы черной магией… Ситуация усугубляется тем, что среди поклонников творчества группы множество членов различных религиозных сект, сторонников движения сатанистов и просто наркоманов. Они требуют выдачи тела солистки для проведения неких магических ритуалов, без которых, по их мнению…

Ерш довольно ухмыльнулся и выключил телевизор. Всегда приятно внести свой вклад в общий бардак.

Зазвонил телефон.

— Твой коллега протрезвел? — осторожно поинтересовался Борода.

— Не знаю, я ему еще не звонил… А что, будем продолжать?

— Нет… У меня сидит Макс. У них там опять убийство… Заходите.

Макс сидел в кресле и курил Беломор Бороды — видимо, свои у него кончились. Валера с дивана обводил всех чистым и невинным взором — из вчерашнего он не помнил ничего, и мог по-прежнему честно глядеть людям в глаза; похмелья у него почему-то почти не бывало… Ерш вытащил сигару, Борода с трудом отвел глаза от того места, где вчера был ковер, и повернулся к остальным. Все вместе они стали слушать, что расскажет им Макс.

Макс с удивлением оглядывал обычно аккуратную гостиную Бороды: шторы сорваны, в стекле трещина, под столом валялась милицейская фуражка, а на люстре слегка покачивались женские трусы. Тактично решив не задавать вопросов, Макс перешел к делу.

— Надо было мне оставаться ночевать в покойницкой. До нашего отъезда все было прилично…

Борода назидательно поднял палец:

— Почти.

Макс не стал спорить:

— Ну хорошо, почти. Но как только мы уехали, Миша с Витей — это козлы, которых я оставил приглядывать, чтоб все было в порядке — опять скрутили косяки, набрались пива и сели играть в карты. Дальше… дальше произошло что-то неясное. Дикое, страшное, почти потустороннее.

Макс неопределенно помахал в воздухе папиросой:

— По рассказу этих дегенератов выходит, что в покойницкой завелся полтергейст. Никогда не думал, что Миша знает такие слова… Декорации — ну, эти их скелеты, гробы — все стало двигаться, шуметь… К моему приезду половина из них оказалась разбита. У Витька проломлен череп, кто-то заехал ему пивной бутылкой по голове… Миша цел, только заикается сильно. Когда он очухался, у него в руках была эта кассета.