— Брось! Пустое это! Найдем мы денег!

— Где, если не секрет?

— Не знаю. Не знаю. Но, уверен — найдем!.

— Родишь ты их, что ли? — с нескрываемой злостью в голосе вскрикнула Стадникова. — Родишь? А?

— Это ты родишь, Оленька!

Леков широко улыбнулся.

— Слушайте, братцы!

Леков похлопал себя по бедрам, забыв о том, что в тренировочных штанах, сползших с его худого живота и норовивших сползти еще ниже, нет карманов.

— Братцы! — повторил он. — У вас есть бабок маленько? Может еще водочки возьмем, а? Я в доле буду… Ну. потом, когда раскручусь, отдам. Вы же меня знаете.

— Теперь знаем, — сказал Царев. — Ну чего, я пошел в магазин. По такому случаю грех не нажраться…

— Дать бы тебе по жбану хорошенько, — заметил Ихтиандр, скрипнув зубами. Замечание было направлено, разумеется, Лекову, который закивал головой и улыбнулся еще шире, хотя, казалось, что шире уже нельзя.

— А у меня есть, есть, — затараторил он, снова вытягивая руку в сторону и цепляя ею Стадникову. — Вот она, моя ласточка, вот она…

— Сука ты, — Стадникова брезгливо отлепила от своей груди грязноватые пальцы Лекова. — Настоящий подонок.

Такси остановилось возле дома Полянского.

— Ну что, братцы?

Леков, первым выскочив из машины и элегантно поддернув лацканы пиджака весело улыбнулся.

— Ну что? Водочки для заводочки? Или по пивку? А, может быть, винца?

— Погоди ты.

Куйбышев, крякнув, вытащил из багажника, предупредительно распахнутого водителем один из рюкзаков и аккуратно поставил его на асфальт. Царев вытащил второй и сразу закинул за спину.

— Погоди, — повторил Ихтиандр. — Давай сначала подымем… К Дюку забросим. — он кивнул на рюкзак. — А то чего с такой тяжестью бродить?

— О кей!

Леков бодро зашагал в темноту арки проходного двора.

Куйбышев и Царев последовали за ним и через пару минут, вытирая со лбов пот уже стояли перед дверью квартиры Полянского.

— Е-мое! Забрался, черт, на верхотуру, — бормотал Куйбышев. — Хоть бы лифт был, мать его…

— Ничего, ничего, это полезно, пешочком побегать, — весело ответил Леков, нажимая на щербатую, заляпанную старой краской кнопку звонка.

Дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель высунулась голова Полянского.

— О! Да ты квасишь! — воскликнул Леков, поведя носом. — Шмон, друг мой, правильный. Ой, правильный!

— Ничего я не квашу, — ответил Полянский шмыгнув носом. — Я похмеляюсь.

— В дом-то пусти, — заметил Куйбышев.

Полянский подозрительно взглянул на рюкзаки, оттягивающие плечи незваных гостей.

— А это чегой-то?

— Да открой ты дверь, екальный бабай, сейчас мы тебя похмелим! — устало сказал Царев.

— Да? Ну тогда заходите.

— Слушайте, пацаны, вы проходите, — затараторил Леков, — а я сразу в магазин. Бабла только насыпьте. Я пустой.

— Залезь в карман, — Царев неловко, задев рюкзаком Куйбышева, повернулся боком к Лекову. — Возьми там… Только не все.

— Все — не все, разберемся!

Леков вытащил из кармана царевских брюк пухлую пачку мятых купюр и не считая спрятал в глубинах своего пиджака. — Ждите, пацаны! Сейчас буду!

Полянский, продолжающий выглядывать из узкой щелки проводил глазами запрыгавшего по ступенькам Лекова, вздохнул и медленно открыл дверь.

— Кинет, — убежденно сказал он, пропуская гостей.

— Да нет, что ты! Ни фига не кинет!

— Забьемся, что кинет?

Полянский говорил тихо, но очень уверенно.

— А, может, и вправду?

Куйбышев, пыхтя под тяжестью ноши, шаркая ногами и продолжая потеть, медленно двигался по коридору.

— Может, и вправду свалит сейчас с баблом? — задумчиво повторил он.

— Чего вы его притащили-то? — спросил Полянский, открывая перед Царевым и Ихтиандром дверь своей комнаты. — Он же беспредельщик.

— А то ты с ним ни разу не бухал?

— Бухал. Поэтому и говорю — чистый беспредельщик. Себя не помнит.

— Ладно. Все равно, у нас тут дело на сто тыщ…

— Серьезно?

— Да. Точно говорю. Попадалово над нами нависло.

— Ну, тады, давайте по полтинариусу, — Полянский, войдя в комнату и ловко пробравшись к столику у окна элегантным жестом, совершив при этом легкий полупоклон указал гостям на бутылку водки, судя по всему. только что открытую. — Присаживайтесь, поговорим.

Леков не обманул. Он влетел в комнату уже минут через пятнадцать, когда Полянский сотоварищи уже приняли «по полтинариусу», да и по второму. Дверь со стуком распахнулась, заставив Полянского вздрогнуть и пролить водку из своей рюмки.

— Кто дверь открыл? — недовольно спросил он раскрасневшегося Лекова.

— Да эта, как ее… Соседка твоя. Короче, я все купил. А вы тут что употребляете? Водочка? Дело. Я пива принес. И вина. Водка без пива — деньги на ветер…

— Наоборот, — хмуро сказал Полянский. — Это пиво без водки…

— Да какая, на хрен, разница? Ну, пиво без водки. А еще, знаешь, Леков быстро выгрузил содержимое полиэтиленового пакета на стол. — Вино на пиво — это диво. А пиво на вино — полное говно. Так что, можно экспериментировать. У нас теперь все есть.

— Тому, кто любит «Каберне» опасный стронций страшен не, — помягчевшим голосом отозвался Полянский, крутя в руках бутылку красного сухого из тех нескольких, что принес Леков.

— Слушай, я в Москву звякну от тебя?

Леков проникновенно загляну в глаза хозяину комнаты.

— Можно?

— Кому?

— Папе Роме, кому же еще?

— Кудрявцеву?

— Ага. Нужно же это барахло слить.

Леков кивнул на рюкзаки, грязно-зеленой кучей лежащие под столом.

— Хм…

Полянский посмотрел в потолок.

— Мысль интересная. Можно табаш хороший срубить.

— Слушайте, други…

Царев с тихим, приятным слуху хлопком выдернул штопором пробку из бутылки.

— Други! А точно этот ваш кореш все возьмет? Может, тогда нам вместе рвануть? Я в Москве давно не был…

— Не-е.

Леков энергично замотал головой.

— Не-а. Он чужих не любит. На него и так КГБ стойку держит. Застремается. Лучше я один. Скажи, Дюк, Рома, ведь, очень человек осторожный.

— Это есть. Только ты-то доедешь? — усмехнулся Полянский. — Не свинтят тебя по дороге? Хотя… В таком виде, вряд ли свинтят. Ну и мне, господа, долю малую…

— Тебе?

Ихтиандр поковырял пальцем в зубах.

— Тебе? Н-да…

— Хочешь спросить — «за что»?

— В общем…

— Скажем так — за консультации.

— За какие еще консультации?

— Я господина Василька проинструктирую — что говорить, сколько за что просить… Чтобы у всех у нас, — Полянский обвел глазами всех присутствующих, — чтобы у всех свой интерес был.

— Ладно. Наши цифры мы тебе скажем, а дальше рубитесь сами. Только все нужно делать срочно. У нас там еще кое-кто в доле.

— Кто же?

Полянский откинулся на спинку кресла и сощурился.

— Да ты не знаешь, — отмахнулся Куйбышев.

— Отчего же?

Полянский снял очки, протер их специальной тряпочкой и снова аккуратно водворил на прежне место.

— Отчего же? Я сам штанами торговал. И многих знаю из мажоров. Из старых, правда. Но — если человек ваш серьезный, то вполне могу и знать.

— Суля.

— Ой ты, еш вашу мать!

Полянский схватил недопитую бутылку водки, быстро наполнил свою рюмку и одним махом опрокинул ее в рот.

— Да что вы, совсем разума лишились? С кем связались? Это же бандит!

Царев и Куйбышев переглянулись.

— Ну, — Царев пожал плечами. — Подумаешь — бандит. Знаем мы, что он бандит. Но с ним дела иметь можно…

— Ну да, ну да…

Полянский повертел в руке пустую рюмку, снова взял бутылку и налил себе еще порцию.

— Оно, конечно… Ладно, смотрите сами.

— Короче, я пошел звонить! Мне по фигу — Суля, не Суля…

Леков пружинисто поднялся со стула.

— По фигу мне, — повторил он. — Я товар скину, деньги получу, сколько надо — отдам, а вы с вашим Сулей сами разбирайтесь.