— Да будет воля Господня!

Потом, вышедши от патриарха, он сказал своему ученику:

— Брат Марк, пойдем и поклонимся святым местам и Древу Честного Животворящего Креста: ибо мы не скоро его увидим.

Ученик сказал:

— Почему ты так говоришь, отче; я думаю, что ты пробудешь в Кесарии не более одной седмицы?

Святой отвечал:

— В прошедшую ночь я видел Спасителя, сказавшего мне: «отдай Мне сокровище (Древо Крестное), которое Я положил у тебя: ибо Я хочу сочетать тебя с невестой, правда убогой и отверженной людьми, но добронравной; а ты, взяв ее, укрась, чтобы она забыла прежнюю нищету свою, ибо хотя она и бедна, но не чужая Мне, искренняя сестра Моя. Смотри же, чтобы взяв ее и строя дом, ты не приобрел что-нибудь неправдой или хищением или беззаконно: ибо и Меня прогневаешь сим, и ее оскорбишь. Надейся и не малодушествуй, и все тебе будет послано, откуда и не ожидаешь». Вот что возвестил мне Господь в ночном видении, и я боюсь, как бы не было наложено на меня бремя чужих грехов, когда я имею множество своих.

Сказав сие ученику, святой Порфирий пошел и поклонился всем святым местам, также Животворящему Древу Честного Креста: и заперев его в ковчеге, пошел и отдал ключ святейшему патриарху. Взяв от патриарха благословение, он отправился в путь в Кесарию Палестинскую с учеником своим Марком и с другим юношею Варухом, которого за несколько времени пред этим нашел на гноище больного и покрытого струпами, и которого исцелил своею молитвою. Когда преподобный Порфирий пришел в Кесарию, то был принят здесь с великою радостью. Преосвященный же митрополит Иоанн стал убеждать его принять посвящение в епископа города Газы. Преподобный горько и неутешно плакал, говоря, что он не достоин такого сана, а потом предал себя в волю Божию, и отпущен был в Газу с клириками и людьми газскими. Но нечестивые жители одного селения около Газы, ожидая его прихода, весь путь тот, которым надлежало идти христианскому епископу святому Порфирию, устлали тернием, выкопали на нем рвы, навозили множество смрадного навоза и закурили дым великий и смрадный, так что сделали путь тот неудобным для прохода: это они сделали из ненависти к христианам и из бесовской вражды против святого Порфирия. Таким образом, много препятствий претерпевал на пути святой вместе с спутниками своими, терпя и от рвов, и от терния, и от дыма и трудившись весь день; наконец, ночью они пришли в город. В городе же была только одна христианская церковь, да и то малая, ибо не много в нем было христиан. Напротив, идольских храмов находилось в городе множество, и идолы стояли даже на улицах, посредине же города был храм Марнаса, старейшего бога их, великий и прекрасный, построенный в древние времена, украшавши весь город своим величием, высотою и прекрасным устройством. И начал преподобный Порфирий, приняв престол свой, пасти малое стадо Христово, которое было там.

В тот год, в который святитель Христов Порфирий пришел в Газу, случилось быть бездождию и великой засухе и голоду. И говорили все нечестивые граждане, что ради пришествия в город Порфирия боги, разгневавшись, заключили небо; а жрецы пустили в народ слух, будто бы бог Марнас возвестил им, что Порфирий виновник всему злу. И вот все идолопоклонники, собравшись в храм Марнаса, приносили многие жертвы, молясь и вопия к Марнасу, чтобы он ниспослал дождь, ибо они говорили, что он бог дождей. Так молились они семь дней, воспевая свои священные песни и торжественными шествиями выходя за город; но дождя всё не было. Потом собрались все христиане с женами и детьми, так что число их было двести восемьдесят: ибо столько лишь и было тогда в Газе душ верующих во Христа. И просили они святого Порфирия, своего епископа, чтобы он сотворил соборное моление и вышел с крестами за город и испросил у Бога дождь, ибо уже для всех был тягостен голод, а при том и поношение и досады терпели они от нечестивых, приписывающих вину бездождия христианскому епископу. Святитель Порфирий заповедал пост и повелел собраться всем верующим с вечера в церковь; и, совершив всенощное бдение, на утро отслужил литию с преднесением честного креста. Таким образом, христиане с крестным ходом вышли за город к древней ветхой церкви, бывшей на западной стороне, которую некогда создал блаженнейший епископ Асклипий, исповедник Христов, много пострадавший за православную веру; оттуда с песнопением они пошли на место мучения святого Тимофея [11], где были положены мощи и других святых. Так помолившись, они с крестным ходом возвратились к городу в девятый час дня, и нашли ворота города затворенными; ибо нечестивые идолопоклонники, видев христиан вышедших с своим епископом за город, затворили ворота, не желая пускать верующих внутрь. Христиане же стояли пред вратами два часа, и никто не отворял им. И вот Бог, видя терпение и слёзное моление рабов Своих и послушав молитв угодника Своего Порфирия, воздвиг ветер с полудня, как некогда при Илии пророке (3 Цар.18:17–45), и покрыл небо облаками дождевыми, и были молнии и громы, и при заходе солнца выпал великий дождь. Тогда некоторые из язычников, видя такое чудо, отворили город и, присоединившись к христианам, шли восклицая:

— Один Христос есть Бог Истинный!

И все вошли в церковь с великою радостью, а уверовавшие язычники приняли от епископа святое благословение и оглашение к крещению, и возблагодарив Бога, разошлись в свои дома. Из числа уверовавших было сто семь мужчин, тридцать пять женщин, четырнадцать детей. А дождь был великий во всю ту ночь, и во второй и в третий день, и напоил землю довольно. Видя это, на третий день присоединилось к стаду Христову еще 127, и после них в тот же год еще 105. И приняв святое крещение, все они были усердными в святой вере. А прочие идолопоклонники не переставали враждовать на святого Порфирия и досаждать христианам, ибо когда приезжал в город игемон, они, давая ему множество золота, настраивали его мучить христиан, и сверх того томили верных городскими работами, как некогда Египтяне Израильтян. Святой же Порфирий, видя обиды, причиняемые верующим, весьма скорбел, и непрестанно днем и ночью со слезами молился Богу, чтобы Он обратил заблудших на путь познания истины.

После того вышеупомянутой ученик святого Варух послан был в ближнее селение, чтобы получить годовую плату в пользу христианской церкви с одного идолопоклонника, жившего на церковной земле. Желая отложить уплату на другое время, тот начал препираться с Варухом, и между ними произошел спор. Во время спора сбежались другие идолопоклонники, которые стали бить блаженного Варуха кольями на смерть, потом подумав, что он уже мертв, увлекли его за село и повергли в пустом месте. И вот на другой день диакон Корнилий и с ним два другие христианина, проходя тем местом, нашли Варуха лежащим, подобно мёртвому, ибо он не мог ни говорить ничего, ни слышать, ни очами зреть, ни подвигнуть руками или ногами, и только дух его был в нем. Взяв Варуха на спину, они понесли его в город. Некоторые же идолопоклонники, увидев несомого Варуха, подумали, что несут в город мертвеца; поэтому они устремились на несущих и начали их бить, говоря:

— Зачем делаете такую мерзость, внося мертвеца в город?

Ибо у газян был обычай выносить мертвых для погребения за город. Отняв Варуха, нечестивые зацепили его за ноги и повлекли опять за город. Диакон же Корнилий, побежав, возвестил о том святому епископу Порфирию. И пошел епископ с поспешностью и прочая братия с ним, и догнав влекущих, со смирением умолял их оставить такое немилосердие, а они и епископу стали досаждать. Сбежалось множество народа и, видя терпение и смирение епископа, что он против досаждающих ему ничего не отвечает сопротивного, начали препираться с досадителями, влекшими Варуха; и произошла между ними распря и ссора, так что они подняли друг на друга руки, начав бить друг друга; и было великое смятение и шум. Между тем святой епископ с христианами, взяв блаженного Варуха, понесли его в церковь, когда был уже поздний вечер. Когда же увидели, что дух его еще в нем, то все верующие стали прилагать заботы к исцелению его. Святой же во всю ту ночь со слезами молился о нем Богу. И вот больной открыл очи свои и проговорил, прося пить, и когда напоили его, начал разговаривать и рассказал всё бывшее с ним. Утром же пришли к церкви старейшины города со множеством народа, и начали кричать и вопиять: