— Пришли мы в Александрию, я и кир [7] Софроний, брат мой, до пострижения его, и пошли к авве [8] Палладию, мужу добродетельному и Божию рабу.

И еще в главе сто десятой он же говорит:

— Я с господином моим Софронием пошли в Лавру, отстоящую от Александрии в восемнадцати поприщах [9], к одному старцу, очень добродетельному, родом египтянину, и сказали ему:

— Господин и отец, скажи нам слово, как жить нам друг с другом; кир софист (Софроний) хочет удалиться от мира и стать иноком.

Тогда сказал нам старец:

— Хорошо делаете, дети, что оставляете мир ради спасения своей души, сидите в безмолвии в келье, оберегайте свои помыслы и молитесь беспрестанно с надежной на Бога, — Он даст вам Свой разум и просветит ваш ум.

Отсюда видна удивительная добродетель святого целомудренного Софрония: он, будучи мирянином, так много трудился, посещая в разное время монастыри и пустыни и с таким усердием искал себе душевной пользы, как бы встать на путь спасения, так что до пострижения в иноки уже был совсем как инок, проводя добродетельную иноческую жизнь. Потом он был пострижен учителем своим во время постигшей его болезни, от которой он думал, что умрет, и было ему видение; об этом учитель его пишет в сто второй главе следующее: «Когда брат мой Софроний Премудрый был при смерти, стояли мы около него с аввою Иоанном Схоластиком, и сказал нам Софроний: мне казалось, что я иду какою-то дорогой и вижу целый хор девиц, которые с весельем говорили: пришел Софроний, венчался Софроний! Потому девицы ликовали перед ним, что самое имя его означает целомудрие».

Вот что написал о нем его учитель. Выздоровев от болезни и уже будучи иноком, он еще больше трудился и заботился о своем спасении и спасении других.

В то время в Египте распространилась Севирова ересь [10], и они оба с учителем много боролись с еретиками; мудрые и начитанные в божественном писании, они спорили с еретиками и побеждали их. За это святейший патриарх Александрийский Иоанн Милостивый [11] очень любил их и почитал как искренних друзей, помогавших ему против еретиков и утешавших его в печали. В житии его, написанном Леонтием, епископом Неапольским, рассказывается, что святой Иоанн Милостивый имел обычай по средам и пятницам сидеть при входе в церковь, позволяя всякому желающему свободно приходить к себе, и выслушивал нужды всякого, помогал, улаживал раздоры и споры; так творил он мир среди людей. Если же случалось, что никто не приходил к нему, когда он так сидел, и ничего не просил никто у него, то он вставал печальный и со слезами уходил в свой дом, говоря:

— Нынче ничего не нашел смиренный Иоанн, ничего не принес Богу за свои грехи.

Блаженный же Софроний (о котором идет речь), друг его, утешая его, говорил ему:

— Право, отче, тебе нынче надо веселиться, потому что твои овцы живут мирно без раздоров и ссор, как ангелы Божии.

Отсюда видно, в каком почтении и любви у этого святейшего патриарха были святой Софроний со своим учителем.

Оба эти святые обыкновенно старались каждый день поучаться чему-нибудь новому, видя или слыша что-нибудь полезное для себя. И случилось с ними следующее, как рассказывает о том Иоанн.

— Я с господином моим Софронием премудрым пошли в дом Стефана Философа, жившего по дороге в церковь Пресвятой Богородицы, построенную патриархом Евлогием на восток от великого Тетрафила; был поддень. Когда пришли мы к дому философа и постучались в ворота, привратник сказал нам:

— Еще почивает господин мой, подождите немного.

Тогда я сказал господину моему Софронию:

— Пойдем к Тетрафилу и побудем там.

Это место уважается жителями Александрии: говорят, царь Александр Македонский принес из Египта мощи святого пророка Иеремии и положил там, когда основывал в честь себя этот город. Придя туда, мы никого не нашли там, кроме трех слепых, и молча сели подле них со своими книгами. В разговоре друг с другом один слепой сказал другому:

— Друг, как ты ослеп?

А тот отвечал:

— Я в молодости был корабельщиком; когда мы плыли из Африки, мне очень много пришлось смотреть на море; на глазах у меня сделались бельма, и я ослеп.

Потом другой на вопрос, как он ослеп, отвечал:

— Я работал на стеклянном заводе и однажды, неосторожно делая стекло, обжегся; так от огня я потерял зрение.

Рассказав причину своей слепоты, два слепых спросили третьего, как он ослеп.

Тот отвечал им:

— Когда я был молод, я не любил трудиться и работать, а нравилось мне лениться; будучи же властолюбив и не имея, чем питаться, я начал воровать и делать много зла. Однажды я увидал: несут хоронить мертвеца, одетого в дорогие одежды; я пошел за носильщиками, чтобы посмотреть, где его положат; мертвеца похоронили у церкви святого Иоанна; когда настала ночь, я открыл склеп, вошел туда и снял с мертвого все, оставив на нем только рубашку. Выхожу я из склепа, а во мне говорят злые мысли: вернись, возьми и рубашку, ведь она очень хорошая. И вернулся я, окаянный, чтобы снять и рубашку и оставить мертвеца нагим. И вот встал мертвец, сел перед мною, поднял руки и пальцами своими ободрал мне лицо и выцарапал мне оба глаза. Тогда я, окаянный, от беды такой и от боли едва вышел из склепа. Вот как я ослеп!

Услышав это, поманил меня господин мой Софроний, и мы ушли от слепых. И сказал мне Софроний:

— Правда, отец Иоанн, сегодня нечему больше учиться, достаточно полезного узнали, что никто, делая зло, не может укрыться от Бога.

Отсюда ясно, как оба эти святые, Иоанн и Софроний, заботились об ежедневной пользе себе. Словами «сегодня нечему больше учиться, мы сегодня достаточно полезного узнали» он показывает, что каждый день они старались приобрести какую-нибудь пользу себе.

Во время пребывания там, в Александрии, блаженный Софроний описал чудеса святых мучеников Кира и Иоанна в благодарность за исцеление своих глаз, потому что, когда заболели у него глаза и он прибег с молитвой и верой к тем святым бессребренникам-врачам, то получил от них просимое исцеление в их церкви, находившейся в Александрии; поэтому он усердно чтил их. Через несколько лет и Египту, где находится Александрия, начало угрожать персидское нашествие, и блаженным отцам Иоанну и Софронию пришлось бежать и оттуда; и святейший патриарх Иоанн Милостивый из страха перед варварами обратился в бегство. Вместе с ним они отправились в Константинополь и сели на корабль, желая быть вместе с тем, который не хотел с ними разлучаться. На пути святейший патриарх заболел и преставился в своем родном городе Алсафунте; прекрасную жизнь его и бесчисленные милости премудрый Софроний почтил похвальным надгробным словом; после погребения патриарха он отправился в древний Рим вместе с учителем своим Иоанном и с собравшейся около них братиею, до двенадцати человек; прожив же несколько лет в Риме, преподобный Иоанн, учитель Софрония, уже будучи старцем, отошел к Господу. Умирая же, он завещал возлюбленному своему ученику и духовному сыну Софронию блаженному не погребать его тела в Риме, но положить в деревянную раку и отвезти на гору Синайскую; если же нельзя будет достичь Синайской горы из опасения нападения варваров, то погребсти его мощи в киновии святого Феодосия Великого [12], где преподобный Иоанн был сначала иноком. Так он и сделал. Подобно ветхозаветному Иосифу, вынесшему тело Иакова из Египта к месту погребения отцов своих (Быт.50:12–13), он взял из Рима [13] тело преподобного Иоанна, своего духовного отца, и отплыл с братиею в греческие земли. Приплыв же в Аскалон [14] и узнав, что от варваров невозможно дойти до Синайской горы [15], пришел в Иерусалим, занятый персами, и погреб тело отца своего духовного в Феодосиевой киновии и сам остался жить со своей братией в Иерусалиме; патриарший престол там занимал тогда Модест, вместо патриарха Захарии, бывшего в плену в Персии вместе с честным Крестом. Спустя же недолгое время после прибытия святого Софрония из Рима в Палестину соизволил Бог возвратить из плена в Иерусалим святое крестное древо и патриарха Захарию. Это случилось так. Воевода Ираклий, убив царя-мучителя Фоку [16] и заняв сам греческий престол [17], начал войну с Персией и, одержав много побед над войсками Хозроя, владел его городами семь лет. Потом Сироес, сын Хозроя, убив своего отца и сам став персидским царем, старался примириться с греческим царем Ираклием; а царь Ираклий первым условием мира поставил то, чтобы царь персидский уступил Иерусалим грекам и возвратил честное древо святого Креста и с ним патриарха Захарию. Это было исполнено: с великою честью после четырнадцатилетнего плена было возвращено из Персии крестное древо, которое сам царь Ираклий нес на своих плечах в святой город (как о том написано 14 сентября); святейший патриарх Захария опять занял свой престол. Через несколько лет честное древо Животворящего Креста Господня тем же царем Ираклием было перенесено из Иерусалима в Царьград, чтобы столь великое христанское сокровище не взяли опять в плен какие-нибудь враги: действительно, потом опять Иерусалим был взят врагами, как о том будет сказано ниже. Патриарх же Захария недолго пробыл на престоле после возвращения своего из плена и отошел к Господу, а преемником его на престоле был опять Модест, но прожил только два года; по смерти же Модеста, на патриаршество в Иерусалим был избран святой Софроний. В это время возникла ересь монофелитов, иначе сказать, единовольников, признающих в лице Христа, в двух Его естествах, божеском и человеческом, одну волю и одно действие, как будто бы каждое естество не имело своего особого, свойственного ему действия и желания; исповедующие такое учение хулят Христа, признавая Его несовершенным в обоих естествах. Об этой ереси подробнее написано в житии Максима Исповедника, 21 января. Особенно поддерживал эту ересь и распространял Кир, Александрийский патриарх, собрав у себя поместный собор и повелев так веровать; ему последовал и Константинопольский патриарх Сергий, а за ним Пиррос и другие; многие тогда пострадали, не приняв этой ереси. Весьма воспротивился этой ереси святейший патриарх Иерусалимский святой Софроний и, собрав у себя поместный собор, проклял эту ересь единовольников и разослал всюду списки постановлений своего собора, которые читались потом на VI Вселенском Соборе, утверждены святыми отцами и приняты как правоверные. Писал же святой Софроний и много других полезных Церкви Христовой слов, поучений и гимнов и житий некоторых святых, например, святой Марии Египетской, прожившей, подобно ангелам в пустыне дольше обыкновенной человеческой жизни [18]. Он хорошо пас Божию церковь, заграждая уста еретиков и далеко отгоняя их, как волков, от словесного стада.