Блаженный Павел, увидев, что Пимен говорит всё это с великим смирением и благою верою, взял его с собою и пошел к великому Паисию; дойдя до келлии святого, Павел один вошел туда, а Пимен остался вне ее.

Приняв Павла с любовью, как отец, святой Паисий спросил его и о юном Пимене, которого хотя и не видал еще телесными очами, но духовными еще издалека узрел его, — и сказал Павлу:

— Где твой спутник — юноша?

Павел отвечал:

— Он, отче, остался вне келлии, ибо боится и стыдится войти к тебе!

Тогда святой, повелев Пимену войти, сказал:

— Не хорошо возбранять посещение к нам тех, для которых Спаситель сотворил удобным восхождение и на небеса; да и мужам Он сказал в святом Евангелии: «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Матф. 18:3).

Сказав это, святой Паисий взял юношу и, обратив лицом к себе, благословил его, а Павлу сказал:

— Поверь мне, любезный Павел, что отрок сей спасет души многих людей и многие, благодаря ему, сподобятся райского селения, ибо с ним рука Господня, охраняющая и к божественному пути его наставляющая.

Сказав это, святой Паисий, возложив руки свои на главу Пимена, снова благословил его, и после довольно продолжительной беседы о душевном спасении, отпустил их с миром; сам же, безмолвствуя, продолжал подвизаться в обычных своих постнических подвигах.

Однако время поведать и о преславных чудесах преподобного Паисия.

 В странах сирийских проживал один великий постник, — человек, украшенный весьма многими добродетелями; однажды, когда сей инок стоял на молитве, он невольно спросил сам себя: — кому из угодивших Богу он подобен? Лишь только он об этом подумал, как послышался свыше небесный голос:

— Иди во страну египетскую, и ты там найдешь мужа, по имени Паисия, который имеет такое же смиренномудрие и любовь к Богу, как и ты.

Услышав это, честный старец тотчас же с поспешностью стал собираться в путь, и, не обращая внимание ни на дальнюю дорогу, ни на тяжкий труд, немедленно же пошел из Сирии в Египет; дойдя до Нитрийской горы [4], он спросил о Паисии, — где он находится? и так как имя Паисия всюду уже было известно, то ему тотчас же указали место его жительства; да и Паисию пришествие старца было не безизвестно, но по благодати Божией — открыто; и вот, востав, он отправился на встречу к старцу. Встретившись в пустыне, они любезно друг друга обняли и облобызались святым о Господе лобзанием; потом, придя в келлию Паисия и сотворив молитву, они сели и стали беседовать.

Слово к святому Паисию первым начал старец; он говорил чрез переводчика языком сирским, ибо не умел говорить по-египетски. Паисий же будучи египтянином, не мало скорбел о том, что не знает сирского языка, так как он не хотел пропустить ни одного полезного слова старца. И вот, возвед очи свои на небо и устремив ум к Богу, он воздохнул из глубины сердца и сказал:

— Сыне, Слове Божий, дай мне, рабу Твоему, уразуметь силу слов сего святого старца!

И лишь только он сказал это, — о, сколь близка всегда к нам помощь Божия! — тотчас же стал понимать сирскую беседу старца и, просвещаемый Божественным Духом, начал говорить с ним по-сирски же, и наслаждались они оба богодухновенными беседами без толкователя, говоря друг другу о своих подвижнических трудах, кои им были завещаны от Бога, и — каких кто из них сподобился Божиих дарований.

Так они пребывали вместе шесть дней, насыщаясь духовною сладостью и веселясь о Боге, Спасе своем. По окончании же душеспасительных бесед их, когда старец уже хотел уходить к себе домой, святой Паисий призвал всех учеников своих, бывших тогда с ним, и сказал им:

— О, чада возлюбленные, сей преподобный муж, будучи совершенным в добродетелях, — преисполнен благодати Духа Святого; и так, приидите все, дабы сподобиться его благословения, и приимите молитвы его в защиту вам от всех наветов вражиих.

После того, как Паисий сказал это, все ученики его стали воздавать старцу-сириянину подобающее ему поклонение и принимать от него благословение. Потом, помолившись Господу о учениках Паисия и воздав ему любезное о Христе целование, а также простившись и со всею братиею, сей старец, сопровождаемый Паисием и учениками его, отправился в свою страну.

Спустя немного времени после отшествия старца, к святому Паисию пришел некий, отдельно живущий от других, брат; ученики святого сказали ему:

— О, возлюбленный! был здесь у нас, из земли сирийской, один человек Божий, великий среди отцов старец; он просвещен и умом и сердцем и весьма укрепил нас своими душеспасительными беседами; он только что ушел к себе домой, и если хочешь видеть его, то можешь: ибо он не успел еще далеко уйти и теперь находится где-нибудь близ нас; — итак, постарайся настигнуть его, дабы сподобиться от него благословения.

И брат тот решил тотчас же идти во след старца. Но святой Паисий сказал ему:

— Не ходи: преподобный старец прошел уже более восьмидесяти поприщ пути, ибо его несут облака.

После того, как святой сказал это, все удивились и прославили Господа, дивного во святых Своих.

К преподобному Паисию пришел однажды один брат, желавший его видеть, и застал его спящим, у главы же его он увидел стоящим Ангела-хранителя, на вид — весьма прекрасного, и, удивившись, сказал: поистине хранит Бог любящих Его! брат не дерзнул приступить к спящему отцу, так как боялся присутствия Ангела и, возблагодарив Бога, ушел, получив великую пользу от того, что сподобился у преподобного видеть Ангела Божия.

Один из учеников святого Паисия, повинуясь его приказанию, отправился в Египет, чтобы продать свое рукоделие; на пути он случайно встретил некоего еврея, шедшего тоже в Египет и пошел с ним вместе. Дорогою еврей, увидев простоту его, начал изливать скверным своим языком яд, который имел в сердце своем от душетленного змея, и сказал между прочим иноку:

— О, возлюбленный! почему вы так верите в простого, распятого Человека, когда Он вовсе и не был ожидаемым Мессией? Другой должен придти, но не Он.

После того, как еврей наговорил ему много и других лукавых и душевредных слов, инок, по своей умственной слабости и простоте сердечной, был обольщен евреем: он внимал словам его, как истине и даже раз промолвил:

— Может быть и правда, что ты говоришь.

О, прельщение и неожиданная напасть! ибо сей инок (увы мне) тотчас же лишился благодати крещения, как о том будет сказано ниже.

Когда он возвратился в пустыню и пришел к преподобному Паисию, старец для него стал как бы неприступным: он не только не хотел глядеть на ученика своего, но всюду отвращался от него и не отвечал ему ни одного слова. И долго так отец уклонялся от ученика своего, а сей последний сильно скорбел об этом и болел сердцем, не зная за собою никакой вины или прегрешения пред святым Паисием. Наконец улучив удобное время, инок пришел к преподобному и, припав к ногам его, сказал:

— Почему, отче, ты отвращаешь от меня честное лицо свое и презираешь меня, окаянного ученика своего? и чего ты прежде никогда не имел обыкновение делать, — то ныне являешь по отношению ко мне, отвращаясь от меня, как бы от какого-то мерзкого человека.

Старец на это сказал ему:

— Кто ты, человек? я тебя не знаю.

Инок ответил:

— Отче, что ты увидал во мне странного, что не узнаешь меня? не я ли ученик твой? — и при этом назвал свое имя.

Старец же сказал ему:

— Этот ученик мой был христианином и имел на себе благодать крещения, а ты не таков; но если ты действительно тот ученик мой, то поистине благодать крещения от тебя отошла и образ христианина — отнят. Итак, скажи, что случилось с тобой? и поведай о приключившемся с тобою искушении, и какой душепагубный яд ты принял на пути своем?

— Прости меня, отче, — сказал на это инок, — я ничего не делал.

Святой же сказал:

— Отойди от меня подальше вместе со всеми отрекшимися от Господа, — я не хочу с тобою беседовать; ибо если бы ты был учеником моим, каким был прежде, то я и видел бы тебя таким, каким ты был прежде.