По прошествии еще многих лет отправился в Палестину, чтобы поклониться тамошним святыням, блаженный Герман, бывший впоследствии патриархом Константинопольским [5]. Побывав в Иерусалиме и поклонившись здесь гробу Господню и прочим святым местам, он прибыл затем и в Лидду. Здесь, поклонившись чудотворному образу Пресвятой Богородицы, он поручил одному иконописцу сделать на доске точный список иконы. Когда тот исполнил порученное ему, Герман принял от него этот список и, взяв икону с собой в Царьград, всегда имел ее у себя, как бесценное сокровище, и ежедневно совершал перед этой иконой моление. Затем, в царствование Артемия, названного Анастасием [6], он, по изволению Божию, избран был в патриархи царствующего града.

Но Лев Исаврянин [7], вступивший после Анастасия на престол царский и заявивший себя ревностным иконоборцем, воздвигнул гонение на православных и с бесчестием изгнал святейшего патриарха Германа с патриаршего престола. Изгоняемый из церкви и своего патриаршего дома, святой Герман взял с собой две святые иконы, одну — Христа Спасителя, а другую — ту самую икону Пресвятой Богородицы, которую иконописец списал для него с самописанной иконы в Лидде. Затем, прежде чем сесть на корабль и плыть в изгнание, он написал папе римскому, святейшему Григорию [8], послание, в котором извещал о своем невинном изгнании и гонении на православных со стороны иконоборческого царя. Написав это послание, он сделал в крепкой доске иконы Спасителя отверстие и вложил туда послание запечатанным, обозначив время и час написания его. Потом, закрепив отверстие, он со слезами облобызал самую икону и при этом дважды сказал:

— Наставник! Наставник! Спаси Себя и нас!

Сказав это, он опустил икону в море, и она, плывя морем, в одни сутки достигла древнего Рима. В ту же ночь святейшему папе было извещение от Бога о скором пришествии к Риму образа Спасителя. Поэтому на другой день, как только воссияло солнце, папа, взяв с собой клир свой, сел в лодку и со свечами и кадилами поплыл рекой Тибром в море, для сретения иконы Господа Иисуса. Когда они достигли устья реки при впадении в море, то увидели икону, как бы шествующую по водам; исполнившись благоговейного трепета и радости духовной, они поклонились ей. При этом папа Григорий, обратившись к честному образу, произнес:

— Если Ты, Владыко, пришел к нам, недостойным, то молим Тебя: как Ты преславно шел по водам, так взойди и на наши руки, ибо мы, боясь своего недостоинства, не решаемся прикоснуться к Тебе.

Как только он произнес это, икона тотчас же поднялась вверх и пролетев по воздуху, подобно птице, спустилась на руки святителя. Тот, со слезами облобызав и достодолжно почтив ее, — в сопровождении клира, с псалмопением понес ее в Рим и прошел с нею по городу, чтобы все могли видеть ту Божественную икону. Затем он поставил ее в великой церкви святого Первоверховного Апостола Петра. Здесь он вынул из иконы патриаршее послание, совершенно не тронутое водой, и прочитав его, узнал о всем, соделанном в Константинополе злочестивым царем-иконоборцем. Увидел из послания святейший папа и то, что икона приплыла к ним морем из Константинополя в течение всего одних суток и, прославив Бога, поведал о сем всем присутствовавшим; тогда все стали величать непостижимую силу Божию. Скорбя по поводу господства на всем востоке иконоборческой ереси и об изгнании святейшего Германа, папа написал к нечестивому царю дерзновенное послание, обличая злочестие его. Икона же оставалась в Риме и от нее изливались здесь многие чудеса и подавались исцеление больным и недужным.

Между тем святейший Герман, видя, что иконоборцы стали подвергать иконы бесчестью и поруганию, рассекать их на части, бросать в огонь и ввергать в нечистоты, а с другой стороны, чувствуя приближение смерти, написал из места изгнания своего второе послание к первосвятителю римскому, и в этом послании извещал его о всех творимых на Востоке беззакониях. Затем вырезал в доске иконы Пресвятой Богородицы, написанной в Лидде, отверстие и вложил в него свое послание, отметив на нем время и час написания. Облобызав икону, святитель с горьким плачем произнес:

«Иди, Владычице, спасаясь не от Ирода в Египет [9], но от звероподобных иконоборцев в Рим: там православные соблюдут образ Твой и не дадут в руки нечестивых для поругания. Итак пусть Твоя честная икона переплывет это большое морское пространство, несомая помощью и благодатью Твоею: ибо Ты носила на руках Своих Сотворившего небо, землю и море. Нас же, бедствующих за святые иконы, через которые мы воздаем честь и поклонение Тебе и Твоему Божественному Сыну, упокой в селениях праведников, в недре Авраамовом».

С такими словами святейший Герман с любовью облобызал икону и опустил ее в море.

И поплыла икона быстрее орлиного полета, и в одни сутки достигла Рима. В ту же ночь первосвятителю римскому было извещение от Бога о пришествии в Рим иконы Царицы Небесной. Поэтому, восстав от сна, он со всем клиром отправился ей навстречу, как отправлялись они раньше для сретения иконы Спасителя, плывя рекой Тибром со свечами и кадилами. Когда они достигли устья реки Тибра, то увидели икону Пресвятой Богородицы, плывущую к ним не плашмя, но прямо, как бы в стоячем положении, соответственно написанному на ней изображению. Папа простер руки к ней, и икона сама поднялась на воздух и опустилась в его руки. С великой радостью принял святейший папа икону и, облобызав ее, возвратился в Рим, удивляясь предивным чудесам Божиим. Потом он открыл сделанное патриархом Германом отверстие и, прочитав найденное там послание, уразумел, что лишь накануне икона была опущена в море и, таким образом, приплыла к ним в одни сутки. Поскорбев о святейшем Германе — этом великом светильнике Православной Церкви, угасавшем в изгнании, папа с честной иконой Пресвятой Богородицы совершил торжественное шествие по всему городу, как и с иконой Спасителя, а затем внес ее в церковь св. Апостола Петра и поставил здесь в алтаре. С тех пор от иконы этой истекали в Риме различные чудеса и подавались недужным исцеления.

После того прошло еще несколько лет, в течение которых в Константинополе свирепствовали иконоборческие цари и патриархи. Но вот все они с бесчестием погибли — и на византийский престол вступил благоверный император Михаил [10], за малолетством которого государством управляла сначала благочестивая мать его — царица Феодора [11]. При них иконоборческая ересь была совершенно искоренена и наступило торжество православия.

В это время икона Пресвятой Богородицы, взятая святейшим патриархом Германом на место заточения, а потом отплывшая оттуда в Рим и поставленная там в алтаре храма св. Апостола Петра, начала на глазах у всех, бывших в храме, приходить в движение и колебаться, хотя никто из присутствовавших не двигал ее. Это повторялось неоднократно, то во время вечернего богослужения, то утреннего, а иногда и во время литургии. Жители Рима все пришли в ужас и не мало дивились такому странному чуду. Первосвятителем римским был тогда святейший папа Сергий [12] — и вот однажды, когда он соборне, в сослужении многочисленного духовенства, совершал в храме Апостола Петра богослужение, икона Пресвятой Богородицы вдруг опять пришла в сильное движение и колебание. Видя это, все присутствовавшие пришли в ужас и стали громко и усиленно вопиять: «Господи помилуй!»

Так, призвав на себя милость Божию, они достигли того, что колебания иконы прекратились. Но потом икона, снова придя в движение, поднялась с места, на котором она находилась, и вознеслась на воздух. Тогда все бывшие в храме столпились с восклицаниями в алтаре и стали простирать руки к иконе, чтобы принять ее, боясь, как бы она не упала на землю и не разбилась, — но не могли достигнуть желаемого, так как икона носилась по воздуху очень высоко. Медленно, как бы проходя через церковь, она двигалась к выходу из церкви, носимая невидимыми ангельскими руками. Святейший папа, со всем клиром и народом, в страхе и трепете последовали за иконой, созерцая предивное чудо. Достигнув Тибра, икона спустилась на воды его и поплыла по течению к морю. Весь народ и папа пошли по берегу и, смотря на отшествие иконы, провожали ее, проливая слезы. При этом святейший папа Сергий восклицал: «Увы нам, Царица и Госпожа наша, увы нам! Куда отходишь Ты от нас, Божественный Кивоте? Как некогда по водам пришла к нам святая икона Твоя, так теперь тем же путем она удаляется от нас. В страх и трепет повергает нас это дивное отшествие Твое: мы боимся, не постигнет ли и нас такое же гонение от иконоборцев или других беззаконников, какое было в Константинополе и из за которого отплыла оттуда Твоя святая икона. Доколе же, Пречистая, не прекратятся бури и еретические волнения, возмущающие Церковь Христову?»