В этот день совершается память святого мученика Галактиона, потопленного в море, и Иулиании, вместе со своим сыном Сатурнином сожженной.

Память 23 июня

Память святой мученицы Агрипины

Святая дева Агрипина родилась и получила воспитание в древнем Риме. С малых лет она отдала себя Богу и была, по апостолу, «Христово благоухание во спасаемых» (2 Кор.2:15). Как ароматное яблоко или как благоуханный цветок, она своим целомудренным и добродетельным житием приносила верным сердцам сладость и благоухание, чем и отгоняла смрад страстей. Она украсила свою душу девственной чистотой и обручилась со Христом, за Которого в царствование Валериана [1] дерзновенно и мужественно, не убоявшись мучений, предала себя многим ранам из-за любви к своему Жениху Христу. Тело ее было избито палками так сильно, что были перебиты кости, после чего ее обнажили и заключили в оковы. Но ангел Господень невидимою рукою разрешил от уз и подкрепил ее, и она, поправ всякое нечестие, в муках предала Богу дух свой [2]. Рабыни Христовы Васса, Павла и Агафоника тайно взяли тело святой мученицы и вышли с ним из Рима. Переходя с места на место, совершив долгое плавание, они приплыли в сицилийскую область, где тайно похоронили святое тело. Как только Сицилия сподобилась принять честные мощи святой мученицы, тогда же она избавилась от мрачной бесовской злобы и стала иметь защиту от агарян в молитвах святой Агрипины. Так, когда агаряне приступили к тому городу, где находилась церковь святой мученицы, и осмелились завоевать его, они тогда же были преданы всеконечной погибели.

От честного гроба мученицы все больные и прокаженные, приходящие с верою, получали исцеление от всяких недугов молитвами святой мученицы, благодатью Христа, Бога нашего. Аминь.

Светлых подвиг твоих светоносный наста день, воньже почитающи сих божественная Церковь, вся созывает весело вопити тебе: радуйся, дево и мученице, Агрипино всечестная.

Повесть о покаянии Феофила

Незадолго до нашествия персов [1] на греческие владения, во второй киликийской епархии, в городе Адане [2] жил эконом святой соборной кафедральной церкви этого города, по имени Феофил. Жил он добродетельно и свято, справедливо и разумно распоряжаясь церковным имуществом, праведно и согласно с волей Божьей управляя делами. Для архиерея он был оком, присматривающим за всем, и правой рукой, исполняющей все дела и повеления. Он был очень любим своим епископом, да и не только епископом, но и всем церковным причтом и всеми жителями города за свои добродетели, ибо он был отцом сирот, кормильцем вдов, щедрым прибежищем нищих, заступником обижаемых, помощником беспомощных; одним словом, не было человека, которого бы он не утешил в печали словом и делом. За это все почитали Феофила, как отца, любили, как благодетеля, и превозносили похвалами.

Когда же Божьим изволением преставился от временной жизни епископ Аданы, то все благочестивые жители этого города всякого чина, от большого и до самого малого, движимые истинною христианскою любовью к Феофилу за его многие благодеяния, и знакомые также с его чистою и непорочною жизнью, единодушно избрали его себе в епископа. Затем они послали несколько особенно почитаемых граждан к киликийскому митрополиту с письменным извещением об этом. Прочтя письмо, митрополит согласился утвердить их избрание: Феофил был и ему самому известен за человека добродетельного и богоугодного, способного к управлению епархией, искусного и опытного во всём. Он тотчас же велел призвать его к себе для поставления во епископа Аданской церкви.

Но Феофил, узнав о решении митрополита, не захотел отправиться к нему, упорно отказываясь от принятия епископского сана. Граждане и весь причт долго со слезами просили и умоляли его стать их епископом, но безуспешно. Тогда они снова отправили к митрополиту прошение, чтобы он поставил им во епископа Феофила, хотя бы и против воли последнего.

Призвав его, наконец, к себе насильно, своим властным повелением, митрополит с радостью и любовью принял его и хотел тотчас же рукоположить во епископа. Но Феофил упал ниц к его ногам и со слезами начал молить не налагать на него такого бремени.

— Я знаю мои грехи! — восклицал он, — я недостоин епископского сана.

После того, как он долго пролежал таким образом у ног митрополита, плача и моля избавить его, святитель дал ему три дня срока на размышление, чтобы, рассмотрев обстоятельства, он согласился принять епископский сан, и не пренебрег молением стольких людей, усердно желавших иметь его своим пастырем.

По прошествии трех дней митрополит снова призвал Феофила и начал увещевать и молить его не отказываться от святительского сана; при этом он хвалил чистоту его жизни и искусство в управлении и называл его достойным этого сана. Но Феофил опять упал к его ногам и, проливая обильные слезы, продолжал восклицать:

— Недостоин я святительства!

Видя, что он остается непреклонным, упорно отказывается и не поддается ни повелениям, ни мольбам, митрополит предоставил его, наконец, собственной воле. Поставив во епископа другого, которого также считал достойным, он послал его в Адану, поручив ему Феофила, чтобы тот по прежнему отправлял свою экономскую службу.

После того, как новый епископ пробыл некоторое время на своем престоле, Феофил же продолжал свою обычную службу, — какие-то враги, движимые сатанинской завистью, начали наговаривать епископу на эконома, тайно клевеща на него и обвиняя его во многих неподобающих поступках.

Сначала епископ не внимал их клеветам и не давал им веры, зная своего эконома за человека во всех отношениях добродетельного и безупречного. Но так как те не переставали клеветать из зависти, чуть ли не ежедневно взводя на Феофила разные унизительные обвинения, то мало-помалу епископ начал склоняться к их словам, выслушивать их клеветы и доверять им.

Спустя некоторое время он отставил Феофила от экономской службы, так чтобы тот более ничем не управлял ни в архиерейском доме, ни в церковном имуществе, но чтобы жил у себя дома, тихо и безмолвно, отдыхая от трудов; экономская же служба была поручена другому.

Освободившись от попечений и житейской суеты, Феофил начал пребывать в служении единому Богу. Но, не терпя вида богоугодной и беспечальной жизни Феофила, ненавистник рода человеческого, диавол, вооружился против него всеми своим коварствами и начал смущать его то собственными помыслами, то посредством других людей, тихо нашептывая ему: «Обесчестил тебя епископ, не помня великих трудов твоих; унизил он тебя, предпочтя тебе худшего, неискусного, недостойного; отдал он тебя на посмеяние и поругание людям».

И стал Феофил, сначала понемногу, внимать этим бесовским наветам и помышлениям, а потом начал всё больше и больше рассуждать об этом сам с собою или с друзьями и горько сетовать. Наконец, коварство врага довело его до того, что, забыв обычное ему упование на Бога, он начал изнемогать в малодушии и печали и пришел в отчаяние. Ему казалось, что все над ним смеются и насмехаются, что уже никто больше не уважает его; он стал стыдиться выходить из дому в люди. В его сердце разгорелось неодолимое желание прежней власти и управления церковным имуществом; день и ночь думал он об этом, смущал себя помыслами и размышлял, каким бы способом вернуть свое прежнее положение, чтобы враги не радовались больше его унижению.

За такое желание и другие неугодные Богу мысли отступила от сердца его благодать Божия, без которой он пришел, наконец, в крайнее отчаяние и начал искать помощи в волшебстве и в бесах. Не захотевший сначала принять епископского сана, он стал теперь стремиться к гораздо меньшей власти. Так попустил ему Бог за то, что он воспринял в сердце злые помышления и сатанинский совет.