К утру положение ничуть не изменилось, мы были надежно заперты в моем тоннеле. Ни многословные гневные тирады, ни страшные угрозы привлечь подрядчика к суду за неисправный портал помочь не могли, но меня это, разумеется, не остановило. Одри взирала на мои беснования с тем же терпеливым спокойствием, с каким вчера — на мою неприличную враждебность, так что я в конце концов устыдился.

Вернувшись к облику разумного человеческого существа, я сразу задумался, что мы будем есть на завтрак. Мне удалось наскрести какие-то съедобные остатки и кусочки, и мы употребили их примерно в то же время, когда все добрые люди нормально завтракают. Проглотив последнюю крошку холодного мясного рулета, я трагически вопросил:

— Ну почему я откладывал изо дня в день поход в продуктовый?! Одри фыркнула.

— В этом смысле ты ничем не отличаешься от типичного одинокого мужчины, мой дорогой. Особенно если этот мужчина уже привык, что о хлебе насущном заботится женщина.

Доля истины в ее словах определенно была, поэтому я сокрушенно признался:

— Кругом виноват, ваша честь! Джейн всегда до отказа забивала холодильник, пускай даже в собственных эгоистических интересах.

— Что ж, понятно.

— Одри, ты не похожа ни на одну из лунных женщин, с которыми я знаком. Все они какие-то… холодные, отстраненные, а ты совсем не такая.

— Хорошо это или плохо?

— Замечательно! Во всяком случае, так думаю я.

— Я прилетела с Земли недавно, — сказала Одри. — Всего шесть месяцев назад. Слишком мало времени, чтобы полностью адаптироваться и впитать местный колорит, тем более, что… Если честно, не могу сказать, что я вполне готова к этому. На Луне очень много хорошего, но я не уверена, что для меня ваша игра стоит свеч.

— Не думаю, что я тебя понимаю, — откликнулся я не сразу. — Может, попробуешь объяснить?

Она пожала плечами.

— Попробую. Моя история по-своему и забавна, и печальна, Джон. Видишь ли, у меня, должно быть, врожденные способности к электронике и программированию… Словом, я очень хороший компьютерный эксперт. И однако мне все время приходилось кому-то доказывать свою высокую квалификацию.

— Но почему?..

— Потому что на Земле это считается традиционно мужской профессией. А земные мужчины крайне неохотно признают, что женщина может быть не худшим специалистом, чем они. А уж если какая-то девица имеет наглость указать компьютерному мэтру на его ошибку… Боже, ты даже не представляешь, как я устала от всего этого, Джон! Правда, некоторые из моих коллег относились ко мне вполне по-товарищески, и от них я узнала, что у вас на Луне совершенно иное положение вещей. В общем, когда меня окончательно допекли, я решила плюнуть на все, заполнила необходимые анкеты в вашем консульстве и подала начальству заявление с просьбой о переводе в лунный филиал.

— И это было шесть месяцев назад? Одри взглянула на меня с изумлением.

— Господи, конечно же, нет! Такие вещи на Земле так скоро не делаются. Прошла чуть ли целая вечность, пока мне удалось добиться перевода. И самое забавное, печальная часть всей этой истории начинается с того, что я прилетела сюда.

— «Будь поосторожнее с желаниями, поскольку они могут исполниться?» — процитировал я всплывший в памяти афоризм.

— Да, что-то вроде того, — серьезно кивнула она. — Это правда, что женщины на Луне пользуются почти неограниченной свободой… Беда лишь в том, что мне это совсем не нравится! Знаешь, Джон, меня уже признают одним из лучших компьютерщиков Нью-Лондона, и это ужасно приятно, что тебя оценили по достоинству, но… Кроме работы есть еще и сугубо личная жизнь, а в личной жизни я хочу быть самой обычной нормальной женщиной. Однако в вашем лунном обществе все иначе.

— Что ты, собственно, имеешь в виду?

— Ох, Джон, неужели ты такой недогадливый? Разве тебе не кажется, что ваши лунные женщины чересчур агрессивны? По-моему, это совершенно ненормально, когда женщина предпочитает роль грубого завоевателя… А мужчина — всего лишь побежденный, сдавшийся на ее милость!

— Гм. Ты должна была заметить за эти шесть месяцев, что на Луне довольно мало женщин. Поэтому они ведут себя так, как им хочется.

— Да, многие из знакомых мне дам очень довольны таким положением вещей. Но я знаю, что есть и другие, которые думают, как я. Знаешь, мне кажется…

— Что, Одри?

— На самом деле мы трудимся для того, чтобы заработать себе деньги на такую приватную жизнь, какая нам нравится. А не наоборот! И мне кажется, Джон, что большинство людей каким-то образом ухитрилось позабыть об этом.

— Понятно. И что ты теперь собираешься делать?

— Мне самой хотелось бы знать. Я была несчастна на Земле и отправилась на Луну. Теперь я несчастна на Луне. Ты случайно не знаешь, Джон, Марс уже открыт для массовой колонизации?

Я невольно рассмеялся.

— Пока еще нет, насколько мне известно. И потом, разве ты можешь быть уверена, что Марс тебе подойдет? Никогда нельзя знать заранее, возможно, для тебя это будет даже хуже, чем Земля или Луна… Так что подумай как следует, Одри. Я ведь тоже, если честно, не очень счастлив на Луне.

— Да, — сказала она, и ее лицо осветила мимолетная улыбка. — Я заметила это.

— Одри, — сказал я. — Я ничего не имею против коллег женского пола, которые намного умнее меня или получили лучшее образование. Лишь бы они добросовестно работали. Но мне претит, когда я вижу важную начальственную даму, которая оседлала волну только потому, что ей повезло быть женщиной на Луне.

— Да, — сказала Одри. — Я прекрасно тебя понимаю.

— Ну и хорошо. А теперь я обращаюсь к единственному эксперту по компьютерам в нашей тесной компании: как мы все-таки будем отсюда выбираться? Думаю, тебя и меня уже хватились на работе. Но никому, конечно, не придет в голову, что мы оба застряли в моём тоннеле, потому что не сумели открыть портал… Такое происходит далеко не каждый день, знаешь ли!

— Ох, я бы с удовольствием призналась, что подстроила все это нарочно, чтобы соблазнить тебя… К сожалению, это не так.

— Между прочим, у нас кончилась еда, — заметил я.

— Будь Это на Земле, мы бы вылезли из дома через окно, — задумчиво сказала она.

Я усмехнулся.

— Рано утром мне пришла в голову мысль о вентиляционных трубах. Я снял решетку и посмотрел. Они чересчур узкие. Дорогая, мы сможем выйти только через портал.

— Ох, дорогой… Я постараюсь что-нибудь сделать.

— Все, я сдаюсь, — сказала Одри. — Портал сам по себе совершенно исправен, но его может открыть только компьютер, если механика замка не работает. Без нового чипа, контролирующего шину входа/выхода, я наладить компьютер не смогу, а если бы даже удалось, у нас нет программного обеспечения.

— Ты хочешь сказать, что моя новая программа все равно не будет работать?

— Правильно.

— Но почему?

— Гм… это технические подробности. Видишь ли, когда я вставляю в машину новый чип-переводчик, он немедленно запускает собственную процедуру установки. Образно говоря, выпускает щупики, которыми исследует всю систему, а после присваивает новые адреса всем входящим в систему устройствам. Дело в том, что это универсальный чип, который может работать в компьютерах самой разной архитектуры, и таким образом он подстраивается под конкретную модель.

— Значит, когда у всего оборудования тоннеля появятся новые адреса… то проклятый Живой Дом просто не будет знать, где что находится?

— Именно так. Живой Дом и другие программы подобного сорта не используют адресацию, установленную универсальным чипом. Они рассчитаны на работу с любым из нескольких заранее определенных наборов стандартных адресов. Полагаю, в процессе инсталляции программа запрашивала данные на твой компьютер?

— Верно. И я потратил бездну времени, разыскивая, где же на компьютере обозначен номер модели!

— Не сомневаюсь, — вздохнула она. — Итак, когда ты сообщаешь программе, каким компьютером пользуешься, та находит нужную таблицу адресов и копирует ее с диска прямо в чип. Вообще-то я могла бы вручную научить новый универсальный чип стандартной адресации… Но у меня все равно нет такого чипа, а во-вторых, потребуются специальные софты и инструменты, которых у меня с собой тоже нет. — Одри пожала плечами и нахмурилась. — Не могу же я таскать на себе абсолютно все!