— А, что, о-о-о… ты что, ох… с ума сошла? — Никита был смешон до невозможности, она чуть не заплакала от злости…

— Подъём говорю, завтракать будем! Надеюсь, ты дашь мне сегодня отгул, я так устала, ты просто загнал меня мой неутомимый жокей! — она посмотрела на него похотливым взглядом и театрально закусила нижнюю губу.

Никита съёжился, он был не дурак и сразу угадал сарказм… но, взяв себя в руки, тем более речь зашла о работе, и ему напомнили, что он, как ни как, начальник отдела, бодро вскочил с кровати, сделал несколько наклонов, размял поворотами головы — остеохондроз, присел десяток раз и убежал в ванную…

Неизменные бутерброды с сыром и ветчиной, потели слезой и ждали его на столе…

— М-м… вкусно! — он запил кофе и взял с тарелочки ещё один…

— Кушайте на здоровье, повелитель! — Лиза поклонилась и звякнула своей чашкой о блюдце.

— Слушай, кончай юморить! а!? — Никита сделал скорбно просящую мину. — Если тебе было плохо, то не обязательно винить в этом меня!

— Может ты и прав, — Лиза согласно качнула головой.

— Димка не объявлялся? Не проявлялся как-нибудь?

— Нет! — ей показалось, что она ответила слишком жёстко и категорично, поэтому поспешила придать лицу благожелательное, безразличное выражение.

— А я его видел, недавно, — Никита допил кофе и вымел языком испод губ остатки пищи. — Но заговорить с ним постеснялся. Он стоял, то есть распивал в таком окружении, да и сам не очень-то от них отличался, что мне показалось — не стоит. Ужас, он так жалко выглядел!

— А ты ведь считался его другом!?

— Ну и что, когда это было?! И в кого он превратился?! в этом что, я виноват? — Никита пососал коренной зуб.

— Говорят ведь: от сумы и от тюрьмы не зарекайся! — Лиза натянуто улыбнулась.

— А я и не зарекаюсь, просто каждому своё!

— А он, я уверенна, не постеснялся бы подать тебе руку, если бы ты был на его месте!

— Пусть все будут на своём месте и тогда… и тогда, всё в этой жизни будет там, где дoлжно! — Никита встал, провёл рукой по лацкану дорогого костюма и остался доволен… чем не понятно, но доволен, так подумала Лиза, но поняла, что не имеет смысла что-либо доказывать этому самовлюблённому индюку. Такие, как он, будучи закоренелыми импотентами, всегда умудрятся найти виноватого в собственной несостоятельности — на стороне.

— Ладно, отдыхай сегодня, не слишком всё же молода! — он усмехнулся. — Так, когда я снова смогу вас лицезреть?

— Завтра, на работе! — Лиза поднялась, чтобы проводить… на его тон она даже поленилась обижаться.

— Лизхен, ну не сердись, ты ведь тоже меня сегодня подоставала, а я ничего, съел! так когда? — Никита с мольбой протянул к ней руки.

— Не знаю, сегодня ничего не знаю, идите Никита Сергеевич, опоздаете на пленум! — Она отвела его руки, и первая пошла к двери…

— Начальство не опаздывает, оно задерживается! — он чмокнул её в щёку и вышел на площадку.

— Ты ещё не директор банка… слава Богу! — тихо добавила она и закрыла за ним дверь.

Включив горячую воду она стала мыть посуду… и когда уже струя воды сделалась мутной, что говорило о её поднявшейся температуре — почти до кипения, руки стало печь…

— Ой — ёй… чуть не обварилась, — она уменьшила напор газа в колонке и посмотрела на покрасневшие руки… достала туесок с солью и сунула их внутрь, зарывая поглубже. Этому её научил отец, сам когда-то ошпарившись крутым кипятком, на себе испытал мгновенное лечение солью; только делать это нужно было сразу. — Подумала о Фрэде, вот и размечталась, — усмехнулась она и вспомнила, как Дима забирал их из роддома:

Ожидая в приёмном покое в компании счастливых папаш, ещё не видя наследника, но, услышав громкий писк за дверью, он с уверенностью заявил: — "Это мой!"

Он не ошибся, и нянечка сунула ему в руки скрипящий свёрток. Лиза краснела от смущения и счастья рядом…

Руки ещё жгло, значит, вытаскивать их из соли было рано, и она снова вернулась мыслями в те трудные, но счастливые дни…

Трудные, очень! Димка сразу после рождения Федьки уехал на сессию (тогда он учился в музыкальном училище) в другой город, и она осталась одна, совсем одна, в девятнадцать девчоночьих лет. Её родители, в это время, помогая неграм обслуживать проданные им — наши автомобили, могли помочь дочери только морально и материально. Мать Дмитрия жила за городом, на ней висело хозяйство и собственный дом, поэтому приезжать часто не могла, а может, не очень-то хотела; наверное, устала от быстро меняющихся жён сына и не верила в его устойчивое будущее, почему-то не подумав, как всё же трудно девятнадцатилетней девчонке, в одиночку столкнуться с только что появившимся на свет рачком, растопырившим свои ножонки и ручонки в разные стороны и вопящем на всю Новоивановскую.

Димка зауважал тогда Лизу ещё больше и понял: сколько силы духа в этом хрупком юном человечке.

А Федька орал, орал круглые сутки, орал полтора года, видимо что-то было не так в его маленьком организме, но, несмотря на непрекращающийся ор, рос быстро и так же быстро прибавлял в весе.

— Зря я затеяла с этим Никитой; кейфа нуль, на душе гадко! что выиграла? только потеряла! — Лиза тяжело вздохнула и обратила внимание, что руки перестало печь. — Вот и ладненько, хоть тут всё в порядке, — она отряхнула соль и поставила туесок на место. — Завтра приезжает Фрэд, как я ему в глаза посмотрю, и так обвиняет меня, кажется, в душе, что отец ушёл, даже проговорился как-то, что мол, выгнала, наверное… дескать, папаша в бомжи не собирался. Потом куда-то уходил, искал, наверное, отца?!

Она снова включила воду, чтобы домыть посуду…

— Если честно, не думала, что путешествие Димки так затянется и затянет его, словно трясина. Думала: побалуется, хлебнёт, шишек набьёт и попросится обратно… Ан нет, да ещё на деньги попала! Эксперимент обошёлся недёшево! Эх, где же ты сейчас бич мой дорогой? — Ей захотелось всплакнуть и очиститься душой и телом… — Телом особенно, — она вспомнила липкие ласки Никиты, его скользкий язык и, сбросив на пол халат, ринулась в ванную…

ГЛАВА 24

Фрэд наблюдал, как Игорь тщательно наглаживает рубашку, и ехидно улыбался… Он знал от чего так старается друг — сосед по комнате, знал и подзуживал:

— Ты ещё смокинг одень!

— Одел бы, если б имел! — парировал Игорь, лепя на лице независимое выражение.

— Ты что, думаешь, если это будущие учителя, то что-то меняется или будет по-другому? — Фрэд делано засмеялся… — Разбредёмся по парам и по амбарам… как обычно!

Их пригласили на день рождения в общежитие пединститута. Знакомые ребята с рабфака, многие уже отслужили в армии, обещали интересную вечеринку и стаю девчонок — будущих Ушинских. "Всем хватит!" — кивали они и подмигивали…

Но Игорь шёл не поэтому!

Среди будущих Ушинских была девушка, которая ему очень нравилась, для неё он и наглаживал шмотки, предпочитая сегодня строгий стиль. Несколько раз они уже встречались.

— Ты извини Игорь, — Фрэд поджал губы, — но твоя Леночка не вызывает у меня доверия!

— Чем же это?

— Так…

— Нет, ты конкретизируй, а то мне может показаться, что ты завидуешь, — Игорь несколько побледнел.

— Ты сколько в неё уже вбухал денег?

— Какая разница, "башмаки" ещё пришлют! — Игорь приложил галстук к воротнику.

— Подарки дарил?

— Ну, колечко с камушком красненьким за сто баксов, очки за столько же и всё! — Игорь безразлично пожал плечами, явно гордясь своей состоятельностью и возможностями.

Фрэд шмыгнул носом…

— Вот и я о том же, мне мать даёт пятьдесят баков на месяц, и хватает, и ещё пивка могу себе позволить!

— Так ты стипендию получаешь, и прибедняешься тут! — Игорь возмущённо помахал утюгом в воздухе. — Красавец!

— А тебе кто мешает? — тоже возмутился Фрэд.