Он бросил взгляд в сторону, на Пэн. Спустя несколько мгновений она устремила свой взгляд на квадратные звенья цепочки его пояса и пробормотала раздражённым тоном что-то похожее на «черная парча и золотистая». Загадочное высказывание.

Жемчужный лунный свет осветил её профиль, и он почти улыбнулся при виде её небольшого вздёрнутого квадратного подбородка. Она считала, что он что-то задумал, и пыталась найти способ помешать ему осуществить его месть. Доставляло же мучения то, что она также пыталась отрицать своё к нему желание.

Однако чем больше она игнорировала его, тем больше он хотел её, и он должен был признать, тем большее она вызвала у него восхищение. Иисусе, у женщины было больше храбрости и смелости, чем у кречета.[99]

Позади себя он слышал как Дибблер, шипя, отдаёт распоряжения Сниггсу, а Сниггс, ворча, протестует. Турнип сбросил груду влажных листьев на землю. Эрбут чихнул, и все трое зашикали на него, что наделало больше шума, чем произвёл сам Эрбут. Морган покачал головой, затем остановил лошадь, когда Пэн подняла руку. Она слезла с лошади, и он последовал её примеру.

— Круг в пяти минутах ходьбы вперед по равнине, которая находится к югу от Мач Кутвелла. — Она обратила внимание на ссорящуюся группу растяп. — Нам стоит оставить их здесь.

— Мудрое решение, — сказал он, пытаясь не позволить насмешке в его тоне стать слишком очевидной.

Она проигнорировала предложенную им руку. Идя перед ним, она показывала дорогу через безлистные чёрные деревья, которые скрипели на ветру. Прошло немного времени, и она остановилась в месте, где лес начинал редеть.

Он присоединился к ней и окинул взглядом большую равнину, простирающуюся от края леса до западных утёсов. Плоская и невыразительная, единственным ориентиром которой было жуткое скопление массивных валунов. Камни стояли вертикально, образуя круг, увенчанный непрерывающейся горизонтальной перемычкой. Они окружали внутреннюю площадку, в форме подковы из гигантских камней, а вокруг них обоих протянулся ров. Лунный свет заставил камни светиться слабым серебристым цветом.

Пэн собралась идти, но Морган удержал её, ожидая. Он прислушался к тишине леса после потрясений черного шквала. Тут и там на равнине валялись сломанные ветки деревьев. Сова кружилась над стоячими камнями, и её пронзительный голос отдавался эхом в необъятности неба.

Когда он был уверен, что стоячие камни не представляли угрозы, он вместе с Пэн начал приближаться к ним. Она направила его к паре плит, которые, казалось, обозначали вход в сооружение. Перед ними предстал огромный конусообразный камень, стоящий на страже всего строения. Они двинулись дальше между плитами. Он заметил, как Пэн замерла, затем повернулась и оглянулась назад на конусообразный камень.

— Это пяточный камень, — сказала она шёпотом. Затем, нахмурившись, уставилась на камень и продолжила идти мимо плит.

Морган шёл между этими двумя камнями — грубо высеченными вертикальными прямоугольниками. Внезапно ветер устремился по узкому туннелю. Он услышал что-то в отдалении. Это свистящее шипение.

Поднимая голову, он напрягся, пытаясь разобрать шёпоты. Облако скрыло луну, затем переместилось, и серебристый свет залил каменный круг. Длинные тени протянулись между Морганом и камнями, формируя узор тёмных и светлых полос. Тот отдалённый шёпот, казалось, исходил из его головы, а не откуда-то извне.

— Ты идёшь? — спросила Пэн.

Когда шипение исчезло, он вновь обрёл над собой контроль. Морган шагнул.

— Да.

Он присоединился к ней, и они прошли под каменной перемычкой. Пэн обошла половину круга во внутренних камнях и остановилась у самого высокого сооружения. Он состоял из двух прямостоящих камней, накрытых камнем-перемычкой, весящей, должно быть, тонн тридцать. Она встала в образовавшуюся арку и подняла свой взгляд на звезды. Морган не спускал глаз с равнины, чтобы заранее заметить любые передвижения в их сторону. Его поле видимости в направлении Мач Кутвелла было частично закрыто несколькими стоячими камнями. Он собрался переместиться так, чтобы получить лучший обзор, когда Пэн заговорила.

— Нет, это не то.

— Что не то?

— Не здесь, — сказала она, и она прошла мимо него, в обратном направлении.

Он последовал за ней.

— Дыхание бога, Пэн. Скажи, что мы не напрасно пришли?

— Да, — сказала она, не глядя на него.

Резкий ответ ужалил. Он ускорился и почти поймал её у плит, отмечающих вход, но когда он оказался между этими двумя камнями, то шипение вернулось к нему. Он замедлился, затем остановился, огляделся, ища источник звука. Без предупреждения у него в голове взорвался шум, громкий, агрессивный, причиняющий боль.

Он зажал уши, но звук шёл из него. Ища поддержки, он привалился рукой к одной из плит …и мельком заметил первые проблески рассвета. Он парил над равниной, зависая над стоячими камнями. Всё было окутано сероватым светом, но от первых лучей солнца небо порозовело. Длинные тени потянулись от оснований стоячих камней к плитам у входа.

Мужчины и женщины в грубой одежде стояли, образуя круг. Молодой мужчина в одежде воина, держа бронзовый топор, приблизился к конусообразному камню. Другой мужчина в длинной одежде присоединился к нему. Вместе они повернулись к восходящему солнцу, и в это же время люди у стоячих камней запели.

Их голоса гудели в голове Моргана всё то время, пока солнце проясняло горизонт и отбрасывало свой свет от стоячих камней на центральную тропу, через плиты входа и на пяточный камень. Молодой человек с топором издал крик. Он повернулся к пяточному камню, и Морган увидел себя, руки подняты, высоко держа боевой топор. Он всмотрелся в свои собственные глаза.

Он задохнулся, отпрянул, а затем кто-то ударил его. Он мигнул, и, поглядев вниз, нашёл Пэн, сжимающую его руку. Он провёл рукой по щеке.

— Ты меня ударила!

— Ты лепетал что-то, будто одержимый дьяволом.

Он схватил её за плечи.

— Это было похоже на сон наяву. Я видел людей, и святого человека, и… и воина с бронзовым топором, похожего на меня. — Даже себе он казался сумасшедшим.

— Святые. — Пэн с удивлением уставилась на него. — Знаешь, я начинаю думать, что это твое собственное волшебство привело тебя к Покаянию.

— Я слышал эти странные шепчущие звуки, но я думал, что они являются лишь проявлением моей болезни. — Он почувствовал мелкую дрожь предчувствия. — Что за этим последует? Я одержим?

— Фу, — сказала Пэн. — Когда-то, в давно забытые времена, твои предки, должно быть, вышли с этого острова.

Морган выругался и покачал головой.

— Я сполна расплатился за своё легкомысленное отношение к твоим страданиям из-за твоего дара. — Неудивительно, что Пэн боялась своих способностей. Он чувствовал атаки бесов и разъярился, оказавшись во власти фантомов. Он снова покачал головой. — Иисусе, что меня беспокоит? У нас нет времени для видений. Ты просто так привела меня сюда?

— Высокомерный негодяй, это не так.

Пэн освободилась от его хватки и подошла к пяточному камню. Она обошла вокруг него, затем вернулась к Моргану и в молчании уставилась на камень. Морган был всё ещё немного был сбит с толку своими видениями, и поэтому не возразил, когда она положила руки на облупившуюся поверхность камня. И даже не выразил досаду, когда она, будто кошка, потёрлась о него, а затем встала на колени у его основания. Внезапно она запустила руки во влажную землю.

Морган встал рядом с ней.

— Что ты видела?

— Это где-то здесь.

После этого он опустился на колени и помог ей. Его рука вошла в землю и ударилась обо что-то гладкое.

— Я нашел его, — сказал он, вытаскивая свёрток из грязи.

Обернутый в промасленные ткани и перевязанный бечёвкой, он затвердел в грязи. Морган разрезал бечёвку. Пэн сняла ткань и обнаружила кожаную сумку для бумаг. Они вытерли руки о чистую сторону защитной ткани, и Пэн, открыв сумку, вынула пачку развернутых бумаг[100] и тяжелый бархатный мешочек, наполненный золотыми и серебряными монетами.