- Это уже второе желание, а я спрашивал об одном, - засмеялся имам. - Твой настоящий хозяин - Салакуни. Проси его.

- Постой... - лэпхо затряс головой. - Салакуни?.. Да ведь он не даст мне здесь жить, опять куда-нибудь потащит!

- Это вы между собой решите, где тебе жить. Я лишь обещал тебе дом, и слово имама - свято.

Быстро шагая, они вскоре достигли джунглей, здесь пришлось двигаться медленнее, чтобы не налетать на деревья. Чиптомака вдруг вспомнил, как бился в паутине шант, и поотстал, пристроился за спину Абу-Салтана. Тот же что-то напевал, время от времени повторяя "и-эмма", а потом настолько смилостивился, что позволил старику держаться за свою одежду.

- Может быть, зря имамы не слушают ваших песен? Было очень весело!

3

Когда Чиптомака и имам подошли к костру, горевшему в глубине джунглей, то застали там тот самый военный совет, который порекомендовал собрать Абу-Салтан. У огня сидели жрец, Салакуни, Ларимма, шерешенец и Джокия. Все молчали, только храмовник раскачивался, прикрыв глаза, и бормотал что-то совершенно бессмысленное.

- Никогда больше не отпущу с тобой полезных людей, - сказал Сумачако гиганту. - Если они и остаются живы, то сходят с ума. Приветствую тебя, имам. Мы вот думаем, как поступить дальше.

- Нет ли вестей от лазутчиков с берега? - Абу-Салтан опустился рядом с Салакуни и весело ему подмигнул.

- Да, они говорят, что крокодилы наконец уплыли. Их погибло много, очень много... Слишком жадны до крови эти хищники, так говорят мои воины. Но Салакуни рассказал мне о Мертвых островах. Неужели Зверь не сказал своей армии, что там нельзя пройти по реке?

- Зверю не нужна больше его армия, - сказал Гольто. - Не давайте мне уснуть! Он опять придет ко мне!

- Замолчи! - приказал ему Салакуни. - Ревуны куда-то делись. Их оставалось еще пять или шесть, и вдруг исчезли. Крабы стоят в джунглях, охраняют пориаков. Наверное, они все-таки ждут, пока рьен-моолы очистят реку. Думают, что смогут безопасно добраться до Лантика.

- Может быть, ревуны пошли вниз по течению пешком, на встречу со Зверем? - предположил имам.

- Скорее всего так. Тогда мы пойдем по их следу, - решил Сумачако. - И еще есть карлики в деревне, которые тоже не могут уйти под воду... Лазутчики говорят, что там все тихо. Что ж, так и решим.

- Имам - разбойник, - сообщил Джокия. - Гольто - вор. Чиптомака - врун. Салакуни -дурак.

Салакуни молча привстал и несильно стукнул храмовника в челюсть. Тот без звука повалился на спину и затих.

- Твой разговор с отцом прошел удачно?

- Да, я думаю, что завтра имамы соберут войско и пойдут к Лантику с нами. Заодно погоним и хозулуни... Прости, я хотел сказать - позовем с собой. А Чиптомака очень мне помог, он молодец!

- Я рад, что ты вернул его здоровым, - улыбнулся гигант. - Тот парень, что попался нам у реки, не знает ни одной песни обо мне! Чиптомака, ты должен немедленно его обучить! Он спит здесь неподалеку, разбуди его.

- Я сам почти сплю, - сварливо заметил старик. - Кроме того, у сопляка скверный голос, он всех перебудит. Займемся этим потом, когда вернемся с побережья Лантика.

- Никто не вернется, - сказал Гольто. - Зверь выйдет на сушу и вдохнут. Мы почувствуем дуновение Смерти, а потом он выдохнет и...

Салакуни приподнялся, но Ларимма повисла у него на руке.

- Не бей его, - попросила женщина. - Он уснет и опять будет кататься по земле!

- Но я-то спать буду точно... - Чиптомака положил голову на колени Лариммы и мгновенно исполнил обещанное.

Утро для него настало почти мгновенно. Сумачако уже построил бойцов, уцелевших после многочисленных столкновений со слугами Зверя. Верховному жрецу хотелось, чтобы последние воины его погибшей страны выглядели достойно при встрече с имамами. Абу-Салтан наблюдал за ним с усмешкой, лениво пожевывая соломинку.

- Проснулся, старик? Салакуни ушел на разведку. Он просил сразу же, как ты выспишься, приставить к тебе молодого лэпхо по имени Вампалака для обучения хорошим песням. Должен заметить, что сопляк дурно воспитан.

Молодой лэпхо сидел тут же, печально повесив голову. Нос у него изрядно распух.

- Я только и сказал, что перед учебой хорошо перекусить... - выдавил он из себя.

- За это я тебя ударил, всего один раз, - улыбнулся имам. - А вот расскажи Чиптомаке, за что ты висел на дереве вверх ногами?

- Я сказал Салакуни, что не знаю такого героя, и что самые лучшие песни - о Елекече и Муна-н'дони Молотобойце...

- Жаль, что он тебя насмерть не пришиб, - вздохнул старик. - Однако перед учебой и правда хорошо бы поесть... Я хочу сказать - учителю хорошо бы поесть, и-эмма! А ну раздобудь мне что-нибудь повкуснее.

- Отпустите меня домой! - взмолился Вампалака.

- Ты же лэпхо, какой у тебя может быть дом?

- Домой к реке! Мне в джунглях страшно!

- А там, где всю деревню из луков перестреляли, тебе не страшно? - удивился Чиптомака. - И-эмма, да ты круглый дурак. Иди ищи мне поесть, а то пожалуюсь на тебя Салакуни, когда вернется.

Беднягу Вампалаку как ветром сдуло. Имам беззвучно смеялся, слушая этот разговор.

- Странные существа люди, - сказал он. - Салакуни командует мной, я - тобой, ты - этим сопляком. Как будто не достаточно того, что всеми нами командует Всевышний!

- А шайтаном этим, Зверем, кто командует? - спросил Чиптомака. - Неужели тоже?..

- Не пачкай его имя своими грязными губами, - угрожающе повторил Абу-Салтан. - И не задавай глупых вопросов, это большой грех, один из самых больших.

- Как скажешь, - сдался Чиптомака, окончательно проснувшись и вспомнив крутой нрав Абу-Салтана.

Вампалака нашел для него несколько плохо обглоданных костей, которые он подобрал у костра воинов. Старик хотел было взять палку и хорошенько отлупить глупца, но подумал, что как только вернется Салакуни, придется выступать. Так можно и совсем остаться без завтрака, а это лэпхо считал чрезвычайно вредным для своего здоровья. Плюнув в Вампалаку, он принялся догладывать кости.

- Не стой столбом! Пой мне пока про Елекечу, хочу знать, будет ли от тебя толк! - потребовал старик.

Молодой лэпхо покорно взялся за гуоль, и вскоре как мог излагал историю великого богатыря народа хозулуни. Потом Чиптомака заставил его исполнить песню об Алидже, негодяя, убийце имамов. На эти звуки пришел откуда-то Абу-Салтан и внимательно вслушивался, присев рядом.

- И часто хозулуни поют эту песню? - спросил он, когда Вампалака закончил.

- Часто, - важно кивнул старик. - Алиджа самый мерзкий человек с берегов Квилу, теперь он в мокром аду Асулаши, потому что Н'гборо-Копьеносец сбросил его с горы Пичвалури прямо в Квилу, про это поется в другой песне. Хочешь послушать?

- Нет, в другой раз, - усмехнулся Абу-Салтан. - Я тоже слышал об Алидже, он в самом деле собрал когда-то отряд и убивал имамов, хотел, чтобы хозулуни стали свободны. Он наверное и не догадывался, что вы станете петь про него такое... А ты знаешь, Чиптомака, что сам Алиджа был имамом?

Старик ничего не ответил, делая вид, что подтягивает струны на гуоле. Только когда разбойник отошел, Чиптомака тихонько плюнул ему вслед.

- Надо же такое соврать? Грязный Алиджа - имам!

- Точно, - поддержал его Вампалака. - Ну что, будешь учить меня песне о Салакуни?

Но заняться этим они не успели, потому что на поляне появился сам великий герой.

- Быстрее! Пора наступать, потому что все пориаки и крабы вышли из джунглей, идут к воде! С рассветом там опять появились крокодилы, но их так мало, что я глазам своим не верю! - радостно закричал он. - Веди людей, Сумачако, мы еще успеем убить нескольких тварей!

- Какая разница, если ты говоришь, что все они погибнут у Мертвых островов? - пожал плечами жрец, но дал приказ отряду двигаться к реке. - Погибель не прощает тех, кто зашел на ее территорию...

- От имамов приходили воины, - сказал гигант Абу-Салтану. - Но карлики отогнали их стрелами.