Уже в начале работ Куалия использовал «наблюдательные башни», построенные для той же цели. По существу, глубоководная наблюдательная камера есть тот же водолазный колокол, только с закрытым дном и с проделанными по сторонам иллюминаторами.
Ряд практически применимых подводных наблюдательных сооружений подобного типа появился еще до того, как Нойфельдт и Кунке построили первый действующий бронированный скафандр. В XIX в. француз Эрнест Базин устраивал праздничные аттракционы, погружая людей под воду в стальном цилиндре, подвешенном на цепях и снабженном прожекторами. Побывал он и в заливе Виго, где пытался спасать легендарные испанские галеоны, но там его спуски были менее удачны. Обычно наблюдательная камера не имеет дополнительного запаса воздуха, и первые модели камер не могли долго находиться под водой. Но в 1912 г. Р. Г. Дэвис сконструировал камеру, включавшую автономный аппарат для генерации воздуха, им же созданный для водолазов и шахтеров. Эта камера явилась прототипом «наблюдательных башен» Куалия, а также (в той мере, в какой это касается снабжения воздухом) бронированного скафандра Нойфельдта и Кунке образца 1920 г. Наблюдательная камера была применена в спасательных работах в 1940 г., причем спускаться приходилось даже ниже, чем при поднятии грузов с «Иджипта». Цель работ была все та же — золото.
Пароход «Ниагара» затонул (вернее, был потоплен) в тридцати милях от Новой Зеландии и примерно в 12 000 милях от Германии. Вряд ли кто мог ожидать, что именно здесь он подорвется на немецкой мине. А между тем «Ниагара» подорвалась и затонула. Случилось это серым холодным утром в июне 1940 г. Все пассажиры и члены экипажа спаслись, и когда судно начало тонуть, на нем оставалось лишь 590 золотых слитков, оцененных в 2 500 000 фунтов стерлингов. О существовании этих слитков не знал почти никто, кроме капитана. В эту тайну посвятили еще капитана Дж. П. Уильямса из Мельбурна и предложили ему возглавить спасательные работы. Изучив карту, Уильяме увидел, что ему предстоит работать на глубине, на которой еще никто никогда не работал. Даже «Иджипт» находился на меньшей глубине, а «Ниагара» была окружена минным полем.
Функция плавучей базы была возложена на устаревшее судно «Клеймор». Специально для этих работ была построена наблюдательная камера, основанная на том же принципе, что и аппарат Дэвиса. Джонстона, известного водолаза Австралии, назначили начальником группы водолазов. В помощь ему командование военно-морского флота выделило его брата Уильяма.
В декабре они были готовы начать поиски затонувшего судна. Протянув трос от «Клеймора» к вспомогательному судну, они стали прочесывать море. Когда трос зацепился за какое-то препятствие, Джонстон– старший опустился в наблюдательной камере под воду, чтобы выяснить причину.
Оказалось, что это был камень, и Джонстона по его просьбе стали вытаскивать наверх. Поднимаясь, Джонстон услышал скрежет трущегося о камеру таинственного троса. Но тайна рассеялась, когда люди вытащили на поверхность якорь и вместе с ним мину. Трос, на котором держалась мина и который терся о камеру, перекрутился с якорной цепью. Сама же мина болталась в нескольких футах от борта «Клеймора».
Капитан Уильяме приказал принять решительные меры. Джонстон надел водолазный костюм и погрузился под воду с багром, чтобы попытаться оттолкнуть мину. Но она не двигалась. Тогда капитан Уильяме приподнял якорную цепь и попросил командование военно-морского флота прислать тральщик и убрать мину.
Джонстон снова спустился в водолазном костюме, чтобы зацепить тралом мину. Выполняя эту задачу, он с тревогой увидел, что трос, на котором держалась мина, перекрутившись со швартовым тросом «Клеймора», уже перепилил две стренди. Джонстон распутал их, но в этот момент его собственные лини зацепились за рога детонаторов и притянули его вплотную к верхней части мины. Поднимаясь, мина оказалась под самым судном, прижав Джонстона к днищу. Благодаря этому детонаторы были отделены от судна, и лишь шлем водолаза время от времени ударялся о его корпус. Джонстон до сих пор говорит, что часы, проведенные им тогда под водой, были самыми неприятными в его жизни.
Капитан Уильяме попросил, чтобы тральщик тянул трал очень осторожно. В это время Джонстон продолжал выполнять роль подушки, одновременно стараясь отделить свои лини от рогов мины. В конце концов ему удалось освободиться. И он и мина почти вышли из-под «Клеймора», по в этот момент порвался трал. Джонстон отпустил мину, и она, к счастью, всплыла на поверхность футах в десяти от судна. На нее пытались накинуть лассо, но безуспешно. Мина сопровождала корабль еще семь томительных часов, пока ее не расстреляли из пулемета.
Девять недель спустя Джонстон нашел затонувшее судно. Оно лежало на борту на глубине 438 футов. На следующий день он спустился под воду для осмотра. Он увидел рваную пробоину, образовавшуюся от взрыва мины, и попросил опустить камеру. Едва успели выполнить его просьбу, как лопнул носовой швартов «Клеймора». Судно сразу же начало относить ветром в сторону, а вслед за ним потащило и наблюдательную камеру. Не было нужды сообщать об этом Джонстону по телефону, так как он и сам знал, что произошло. Минуту тому назад он спокойно стоял, осматривая судно, и вдруг камера задергалась и ее поволокло по разрушенной палубе, мимо шлюпбалок, а затем вдоль судна — прямо к рваной пробоине в корпусе. К счастью, камеру тащило все быстрее и быстрее, так что она перескочила через эту пробоину, упала на грунт и погрузилась вверх дном в ил. К радости подручных, камера не запуталась. Они быстро потащили ее наверх, надеясь, что Джонстон жив. Когда Джонстопа выносили из камеры, он улыбался, хотя лицо его и было в крови. Наконец участники экспедиции нашли кладовую. Они построили картонный макет затонувшего судна и, разработав детальный план, начали взрывать одну за другой палубы. Опыт «Иджипта» повторился. Разница состояла лишь в том, что на этот раз приходилось хранить дело втайне, поскольку шла война. Наконец настал долгожданный день 13 октября 1941 г., когда механическими ковшами были подняты первые золотые слитки. После этого работа пошла с фантастической быстротой. Золото складывалось на «Клейморе» в капитанской каюте, и вскоре ее палуба была буквально устлана золотом. За тридцать семь дней было поднято золота на сумму 2 000 000 фунтов стерлингов. Поставленная задача была выполнена меньше чем через двенадцать месяцев после того, как начались поиски. Без наблюдательной камеры эта экспедиция была бы невозможна. Водолазы, одетые в обычные скафандры, могли бы применить кислородно-гелиевую смесь, но работать на такой глубине нельзя. Она была слишком велика и для бронированного костюма, так как он не смог бы действовать там нормально. Поэтому бронированный костюм даже не пробовали использовать. С того времени как закончились работы по поднятию золота с «Иджипта», в бронированный скафандр не было внесено никаких серьезных улучшений. Правда, Нойфельдт и Кунке выпустили новую модель, но она почти ничем не отличалась от образца 1920 г. Иранец Ж– С. Пересе изготовил бронированный скафандр, у которого сочленения конечностей изолировались от воды специальной жидкостью, отделявшей друг от друга подвижные части и полностью исключавшей трение металла о металл. Еще позднее итальянский инженер Роберто Галеаззи сконструировал бронированный скафандр, обладавший наибольшими возможностями. Но оба скафандра так и остались неиспользованными. Хотя проблема давления на шарниры и была решена, практическое значение такого скафандра всегда будет ограниченным, ибо голые руки водолаза нельзя заменить никаким механическим устройством. Но если бронированный скафандр не претерпел никаких изменений к лучшему, то глубоководная наблюдательная камера стала погружаться все глубже и глубже. В июне 1925 г. Джордж Вуки, помещенный в наблюдательную камеру, базировавшуюся на спасательном судне «Риклейм» (военно-морской флот Великобритании), достиг глубины 1060 футов. Но это была лишь прелюдия к камерам оригинальной конструкции. О них мы скажем ниже.