-- О! - раздался радостный возглас Макса. - Лада пришла!
Женщина сделала шаг вперед и пропала из вида.
-- Привет, - послушался ее хрипловатый голос. - На, возьми. Это Пашин. Он виноват перед тобой...
-- Эээ... - сказал Макс и что-то испуганно забормотал, но тут деловито вступил Толя: - Лада, здравствуй! Проходи. Таня, поставь чай. И к телефону подойди.
-- Там факс... - робко проговорила Таня.
-- Потом, - сказал Толя с нажимом. - Садись. Шубу снимай, дай, я повешу.
Стало тихо - совершенно тихо. Инне стало любопытно, что там происходит, она встала, подравняла оставшуюся на телевизоре пачку и как бы мельком заглянула за пределы перегородки. Толя и Лада сидели рядом на мягком офисном диване, едва не соприкасаясь лбами - а может, и прикасаясь, Инна не успела разглядеть.
-- Что я могу сделать? - сказал Толя. Лада молчала. - Хочешь, я к тебе приеду? Или кто-нибудь из ребят?
-- Нет, - ответила Лада, встала и задумчиво повернулась к окну. - Я сейчас должна сама с этим справиться.
-- Как Денис? - спросил Толя (Лада ответила молча, каким-то жестом). - Хороший у вас парень, только сейчас с Владом говорили... Ни у кого из нас бы такой не получился...
Ответ снова был молчаливый.
-- Нда... - продолжал Толя. - Мне кажется, я тебя понимаю... Давай выпьем немного. Может, шампанского открыть?
-- Нет, - сказала Лада.
-- Хорошо. Таня, дай нам водку и две рюмки.
-- Таня? - спросила Лада, как будто ей представили давно знакомого понаслышке человека. - Выпей с нами, - попросила она.
-- Возьми себе рюмку, - скомандовал Толя. Звякнуло стекло, дверь со всего размаха раскрылась, и на пороге возник невысокий круглый запыхавшийся человек, еще в облаке морозного пара.
-- Ла-ду-сик! - заорал он с порога. - Ла-доч-ка! - тут же он обратился к кому-то другому, потрясая пакетом: - Не было Урсуса, я Гжелки кристалловской взял.
-- Где брал? - спросил Толя придирчиво, сразу отвлекаясь от Лады.
-- На набережной, - сказал человек, удивленно разводя руками.
-- Врешь все. Небось, паленая.
-- Поди спроси, - обиделся пришедший. - Тебе продавец подтвердит. Что я, себе враг, что ли... А вы тут уже пьете? А сами приезжай, приезжай... работать надо. Вот так вы и работаете.
-- Уйди, Леша, - сказал Толя раздраженно. - Вообще: позовите этого дурака из туалета! Он уже полчаса как туда пошел. Что он там делает, моется, что ли? Скажите, Лада пришла.
-- Это ты кому? - спросил Макс с любопытством.
-- Тебе, например.
Макс вздохнул и подошел к двери.
-- Влааад! - закричал он куда-то в коридор.
Издалека раздался голос Влада, постепенно приближаясь.
-- Что ты орешь, и так тут люди жалуются, молодой бизнес, говорят, у Вас тут больно голосистый... Здравствуй, Лада. Сейчас пойдем. Таня, набери.
-- Н-не трогайте Ладу вашими грязными лапами, - сказал новоприбывший Леша. - Лада - лучшая женщина...
-- Успокойся, никто не трогает, - сказал Влад. - Алло, Вадим. Здесь Лада. Сейчас придем.
Делегация из трех человек - Лада, Толя и Влад - куда-то ушла. Из-за перегородки послышалось оживленное хихиканье новопришедшего Леши.
-- Ну, как она? - спрашивал он. - Ничего, я смотрю, она держится... молодцом! А я представляешь, сегодня просыпаюсь, ну ничего не помню, слышу, в ванной шумит, я думаю, кто это у меня в ванной моется, и не помню, хоть убей, представляешь... Ну, так я же тоже старался, я даже причесочку сделал на одном месте...А этот сразу работать, работать... прям он тут над всеми начальник. Пальцы он тут будет мне раздвигать... А я еще сейчас все палатки обошел, там одни черные торгуют, а ты же знаешь, я только у русских покупаю из принципа...
-- Она мне отдала его крест, - сказал Макс скорбно и явно не слушая, что ему говорят.
-- Какой крест? - не понял Леша. - Кто она?
-- Лада, - пояснил Макс еще более упавшим, чуть не рыдающим голосом. - Она мне сейчас отдала его крест. Представляешь, что за шутки? Я прям чуть не упал. С покойника крест... и что мне теперь с ним делать?
Леша активно думал. Даже через перегородку, флюидами передавались его мысленные усилия.
-- А чего с ним делать, - сказал он наконец. - Не знаю... на шею повесь.
-- А свой я куда дену?
-- Не знаю... я весь этот ритуал как-то... свой на могилу положи.
-- Как это на могилу? Чтобы он бомжам достался? Он золотой! Кстати, а этот какой...
Леша еще подумал.
-- Ну, в землю там зарой.
-- Спасибо! Спасибо тебе, Леша! Чтоб я там в могиле ковырялся, да? Ну, молодец, спасибо тебе.
-- Да, а Пашка как чуял, - проговорил Леша задумчиво. - Крестился-то...
-- Ты чего говоришь! - чуть не закричал Макс. - Чего он там чуял? Он крестился год назад! А я - полтора! Скажешь, я тоже, да?... Ну, спасибо тебе, Леша, спасибо на добром слове...
-- Чего ты психуешь, - сказал Леша добродушно. - Выпей вон там чего... валерьянки вот выпей.
-- Нет уж, - сказал Макс мрачно. - Я с нее только хуже дергаюсь. Мне бы сейчас мозги замутить конкретно, но эти же все командиры большие, мы же негры для них, работать и все...
Дверь распахнулась, и на косяке повис, не заходя, Вадим Александрович собственной персоной.
-- Памятник на шоссе поставили? - рявкнул он.
-- Нет... - протянул Макс удивленно. - Какой там памятник... Там снегу два метра... и земля мерзлая.
-- Ничего не знаю. Это друзья называются! Чтобы послезавтра на двадцать седьмом километре памятник стоял, что хотите делайте, хоть зубами землю ковыряйте. И венок чтобы повесили! Хороши...
Он хлопнул дверью и исчез.
-- Во, видал, - сказал Макс возмущенно. - Он крутой. Вот сам бы бригаду и послал. На что он нужен вообще, этот памятник, я не понимаю? Удивили кого. Да в Подмосковье на каждом километре дороги по памятнику, и так на дачу еду, как по полю битвы, дергаюсь. И еще мы тут добавим.
-- Распорядился, - подтвердил Леша. - А сам хоть бы с нами вчера посидел, хоть рюмку выпил. Западло ему с братвой... Этот его Дима, лицо приближенное, квартиру себе на одних откатах построил, а старым друзьям черта лысого... И Надька его, стерва, вообще не здоровается. С кем он там сейчас? Что там у него за авторитеты?
-- Говорят, Комаров сегодня, - сказал Макс и захихикал, Леша тоже засмеялся.
-- Во-во. Нашел себе партнера. Это ты чего делаешь?
-- Да фуру ищу с утра!
-- Ну-ну, валяй, ищи. Мне никто не звонил?
-- Не знаю. По-моему, никто... Подожди, Лех, у меня с утра голова...
-- Да у тебя всегда голова больное место, - Леша опять тихо захохотал чему-то своему. - И главное, представляешь, совсем уже, в собственной квартире просыпаюсь и думаю: я где?..
Инна вздохнула и поднесла замерзшие руки ко лбу. Снова сосредоточилась и принялась за накладные. От строчек на компьютерном экране у нее уже рябило в глазах, но она была так разозлена всем виденным, слышанным, и главное, обижена тем, что у нее теперь такая идиотская работа, и похоже, что возврата к нормальной работе уже не будет. Ей хотелось плакать, но она попыталась справиться с собой. Откуда-то запахло кофе. Она не обращала внимания, не обращала внимания больше на входную дверь, и только протягивала руку, брала листок, набивала данные, сохраняла, перекладывала листок на подоконник, опять за новым... Она позволила себе расслабиться только когда вся стопка на телевизоре закончилась. Инна потянулась и выгнула затекшую спину. Руки устали, ноги устали, хотелось есть и хотелось в туалет. Из еды у нее был в сумке бутерброд, который положила мама, но ей неудобно было есть прямо здесь, за рабочим столом, всухомятку. Она прислушалась - было тихо. Она осторожно выглянула из-за перегородки - никого не было. Прикрыв за собой дверь, она вышла в коридор, подумала, не следует ли запереть дверь, и решила, что ключей у нее все равно нет, а выходить из помещения ей никто не запрещал.
Она прошлась по этажу, исследовала весь - довольно обшарпанный - коридор, выяснила, что где находится, нашла крохотный и традиционно грязный туалет, с наслаждением вымыла руки, постояла у окна, глядя на переулок (мимо, не торопясь, проехала машина с посольским флажком, Инна покопалась в памяти, флажок не идентифицировала и решила, что бразильский, из теплых стран). Делать больше было нечего, сидеть на туалетном подоконнике глупо. Инна вышла, поднялась на третий этаж, к отправной точке - приемной. В приемной по-прежнему пахло парфюмерией - только уже другой, загорелая Надя грызла яблоко, а какая-то женщина средних лет стояла у факса и изучала длинный, не спеша выползающий оттуда свиток. На ней был темный джемпер с большой блестящей брошью - то ли стекла, то ли бриллианты, Инна не отличала одно от другого. Обе повернули головы к Инне в безмолвном вопросе.